Город- мечта (СИ) - Сухов Лео

Из всего оружия у меня в руке был только бубен. И палочка-колотушка, чтобы по этому самому бубну стучать. Ну и топор за поясом, который надо было ещё достать. И в какой-то момент я понял, что это конец… Совсем конец… Потому что этот зверь сожрёт меня раньше, чем товарищи успеют перезарядиться!..

Я мазнул прощальным взглядом по скале, отметив, что негр-мужчина куда-то пропал… Взглянул на готовящегося к прыжку иглогрива… А потом выпустил бубен из правой руки и выдернул из-за пояса топор, пытаясь на ходу перевести рывок в удар. Ну знаете, как в фильмах про самураев? Выдернул катану из ножен — и сразу победил!..

Специально бы так сделал — ни за что не удалось бы. Но тут прямо все звёзды сошлись! Иглогрив рванул ко мне в прыжке. И — слава гравитации, силе трения и прочим физическим законам! — в полёте он был сильно ограничен в движениях. И именно в этот момент мой топор взлетел в воздух во всём своём каменном великолепии!..

Я, правда, держал его где-то за середину рукояти, поэтому нормального замаха не вышло. Да и от лезвия топора иглогрив морду уберёг, отклонив её в полёте. Конечно, он ещё мог располосовать меня своими страшными когтями… Да вот только иглогрив увернулся от топора прямо под палочку-колотушку, которую я держал в левой руке. А она, вместо бубна, заехала ему по морде. Последовательно: по клыку, носу и глазу.

Тук… Тук… Тук…

Рефлексы заставили зверюгу изменить план. Конечно, колотушка ни разу не была серьёзным оружием: разве что уши музыкальных эстетов мучать. Однако иглогрив чисто инстинктивно не смог проигнорировать попытку дать ему в зубы, в морду, да ещё и в глаз. И, в результате, его туша всё же снесла меня в траву… Но лишь плечом, а не когтями или зубами.

К счастью, ни одна игла в меня не воткнулась. Зато моё тело кубарем покатилось по земле, сбивая с ног остальных членов отряда. Рядом катилась тяжёлая туша иглогрива. И его столкновение с охотниками сопровождалось криками боли, злости и удивления.

Очень хотелось злорадно сообщить товарищам, что стреляй они лучше — сейчас бы никто не страдал! Но раз уж из меня стрелок — тоже не ахти, то я ограничился мыслями. Да и вообще… Не стоит лишний раз рот открывать, когда катишься по земле: меньше всякого мусора внутрь набьётся…

Когда небо и земля, наконец, перестали мельтешить перед глазами, я не стал разлёживаться. И уже через пару секунд был на ногах. Но… Надо было подниматься быстрее! Правда, у меня и так голова кружилась, и коленки подгибались. Скорее всего, из-за того, что я не Колобок и не привык кататься кубарем.

Не успел я утвердиться на своих двоих, как тут же получил мощный удар в грудь. И снова оказался на земле. А сверху надвигалась огромная разинутая пасть, полная острых зубов…

— Мама! — только и успел выдавить из себя я.

А ещё попытался зачем-то прикрыться руками. В этот момент зубастая пасть уже начала захлопываться…

Раздался треск и…

…И я всё ещё был жив! Правда, моя голова оказалась в чём-то мокром, тёплом и тесном. А ещё там что-то шевелилось, влажно елозя мне по лицу. Но, как парень сообразительный, я сразу догадался, что просто нахожусь в пасти иглогрива, который зачем-то шевелит языком.

Оставался вопрос, почему пасть не закрывается, а зверь мотает башкой, царапая меня кончиками клыков… Но и тут моя сообразительность показала себя с лучшей стороны. Топор-то я выронил. А значит, моим единственным оружием оставалась колотушка для бубна!

Вот колотушка-то и встала колом в пасти зверя, когда я прикрывал лицо руками. Именно благодаря этой неказистой палочке я всё ещё был жив.

А до иглогрива, наконец, дошло, что это не я такой жёсткий, а что-то мешает ему закрыть пасть, впиваясь в нёбо и громко потрескивая. Зверь помотал головой, неглубоко раздирая мне клыками одежду и кожу на лице. А затем отступил, выплюнув мою голову, плечи и руки обратно — и принялся снова мотать головой. Видимо, застрявшая колотушка ему очень мешала.

А я успел мельком оглядеться и понять: моему отряду сейчас не до стрельбы. Большинство ещё только поднималось на ноги после того, как мы с хищником раскидали их в стороны…

А затем на фоне голубого-голубого неба, над тушей иглогрива, мелькнула атлетически сложенная фигура. И была она такая же чёрная, как моя зависть к её накачанным мускулам.

Фигура летела практически беззвучно. Она заносила руки над головой, и в этих руках сжимала короткое копьё — с тяжёлым бронзовым наконечником и толстым деревянным древком. Где-то в моём воображении завыли африканские шаманы и застучали барабаны первобытных племён.

А потом фигура приземлилась на спину иглогриву, резко опуская копьё остриём вниз. Противный хруст сообщил всем присутствующим, что дела у хищника плохи. Впрочем, сам иглогрив тоже понял, что ситуация у него — прямо скажем, не очень. Мало того, что колотушка во рту застряла, так ещё и что-то острое в середину спины вонзилось. Иглогрив даже попытался прыгнуть, чтобы покарать кого-нибудь из обидчиков… И первым на очереди, естественно, был я.

Но у огромной зверюги ничего не вышло.

Задние лапы подкосились, и нормально двигались разве что передние. Правда, на двух из четырёх он далеко уйти не смог. Лишь протащил своё тяжёлое тело на метр-полтора вперёд.

Сбоку грохнул выстрел, выбивая фонтанчик крови и слизи из глазницы иглогрива. А в следующую секунду хищник окончательно рухнул на землю.

Я посмотрел на чёрного парня, стоявшего на спине поверженного зверя. А тот посмотрел на меня. На его чёрном лице, забрызганном кровью, выделялись лишь неестественно белые глаза. И глаза эти, щурясь, излучали целый коктейль эмоций. Причём, основными были злость и подозрение.

— Скажи честно, — почти без акцента сказал негр. — Это, ять, меня ты образиной назвал?

Дневник Листова И. А.

Сто двенадцатый день. Самый обычный русский сомбли.

— Русские с русскими⁈ Куда катится мир? — Хир-Си не умел сдерживать эмоции.

А может, просто не хотел. Если его что-то возмущало — он возмущался. Если что-то вызывало одобрение — одобрял. А если ему хотелось ругаться — ругался, как афрорусский сапожник.

И сейчас этот прямодушный гигант пребывал в глубоком недоумении.

— Я думал, что найду дружный народ! А вы дерётесь между собой! — Хир-Си сдвинул брови.

— Ну, мы не ангелы, чтобы не грешить, — философски заметил Пилигрим. — Но в этой ситуации у нас есть повод.

— Да? Это какой же⁈ — здоровенный негр нахмурился.

— Они работорговцы! — пояснил я.

Последние минут двадцать я честно молчал. А всё, потому что предыдущие минут двадцать доказывал, что образина — это было про иглогрива. А не про уроженца жаркой Африки и грозного сомбли, который поимел — в переносном смысле, естественно! — две группы своих соплеменников, чтобы стать главой третьей.

Что-то знакомое, да? Так и есть! Зуб даю: это тот чёрный парень, который опередил меня с покупкой медицинской капсулы. Правда, возможность репликации он активировал позже меня.

— Русские? Работорговцы? — тем временем удивился Хир-Си. — Тогда они не русские! А просто мудаки, говорящие по-русски!

Мне постоянно казалось, что этот гигант нас почему-то идеализирует. Впрочем, судя по его рассказам про соплеменников и про кырды (судя по описанию, речь шла об арабах, которые называли себя так) люди вокруг нас — то ещё дерьмо. В любом случае, заполучить в свои союзники эту машину для нанесения увечий было просто необходимо. И чем дальше, тем больше я подозревал, что он останется именно в нашей группе. Во всяком случае, мне этого очень хотелось бы.

А ещё, похоже, Хир-Си побаивался, как «идеальные» русские его встретят. От своих соплеменников ему пришлось срочно бежать. И если обращать внимание на некоторые недомолвки, можно было догадаться: за бывшим вождём остался хвост из пары десятков трупов. Короче, прорывался он с боем, а потому возвращаться ему больше некуда. И надо было оказаться последними глупцами, чтобы упустить этот ценный кадр.