Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен - Михаил Давидович Харит

концу года выяснилось, что король Людовик не поехал в Святую землю, а отправился в Тунис. Многие недоумевали, справедливо полагая, что завоевание африканских земель не имеет ничего общего с христианской миссией. Видимо, так полагал и Господь. В королевском войске начался мор, а Людовик и его сын скоропостижно скончались.

В итоге лишь город, где сейчас пребывал барон, остался последним оплотом христиан на Востоке.

Служба нравилась Анри. Кормили отлично. К внешнему виду горожан он привык. Безбрачие не угнетало. А в районе его уважали. Даже самые злобные коты не шипели ему вслед: «Рыцарь-пёс-с-с».

Новые друзья старели. Сначала сдавали ноги и спина. Потом пальцы переставали держать меч, выпадали зубы. Затем возникал интерес к уставу загробной жизни, и это означало, что конец близок.

Но его это не касалось. Хорошая еда и морской воздух лишь укрепляли и так отменное здоровье. Он легко двигался в тяжёлых доспехах, иногда казалось будто у него не две, а четыре ноги.

Приходилось маскировать свой возраст, по уши прячась в бороду.

Устав тамплиеров предписывал еще и длинные волосы, что было весьма на руку. На людях барон всегда появлялся в кольчужном подшлемнике, так что лица практически не было видно. Похоже, никто не замечал, что рыцарь оставался молодым.

Через три года магистр умер. Анри искрене горевал о мудром человеке и даже не ел несколько дней.

Новым Великим магистром стал Гильом де Божё. Он был полной противоположностью своему предшественнику — высокий и сильный. Не любил долгих бесед, предпочитая отдавать короткие приказы, впрочем, хорошо понятные и требующие немедленного исполнения.

Однажды барон вдруг вспомнил о строителях стены. Что они делают сейчас, ведь прошло много лет? Анна, наверное, стала старухой. А Альвина, скорее всего, убили за несносный характер. Да и строить стену, наверное, давно закончили. Но что-то манило проведать давно забытые места.

Он примерно помнил местоположение. Уверенно прошёл несколько улиц, пересёк базар, прошёл под массивной аркой. Дальше должен был начинаться луг. Только и надо повернуть за угол.

Вдруг Анри ощутил боль в шее. Словно что-то дёрнуло его назад, не давая сделать шаг. Он отступил. Вроде всё нормально. Сделал новую попытку продвинуться вперёд — и вновь резкий рывок. Барон аж задохнулся. Новые маневры ничего не дали.

Рыцарь вернулся растерянный. Он не понимал, что происходит. Вечером не пошёл спать, а вышел в четырёхугольный двор, обрамлённый колоннами. Было темно, ярко светила улыбающаяся луна. Но россыпи звёзд на безоблачном небе не наблюдалось. Лишь десяток мелких, чуть заметных точек. «Неужели здесь кто-то ворует звёзды?» — пришла странная мысль. Жуткая тоска охватила душу. Он опустился на холодную каменную скамью и вдруг неожиданно для самого себя завыл. Страшно, безнадёжно, одиноко.

Дверь хлопнула. Из открывшегося проема вышел новый магистр, понимающе подошёл к Анри и почесал того за холку:

— Иди ложись спать. Завтра на работу.

Барону захотелось лизнуть хозяину руку, но он сдержался и послушно поплёлся в келью.

Что-то менялось в окружающем мире. Появилось много новых запахов. В переулках одуряюще несло кошками. Море пахло рыбным супом, он даже ощущал, что пересоленным. Теперь у входа в трапезную мог унюхать, что будет в миске, и с трудом ловил капающую слюну. Еда вкусно пахла.

Больше всего нравилось благоухание нового хозяина — магистра Гильома де Боже. Это ненависти нужна причина, для любви достаточно лишь объекта обожания.

Иногда Анри носился вдоль продуктовых лавок. Сильное тело требовало движения. Хватал сочный кусок сырого мяса и жадно проглатывал тут же на площади. Торговцы прятали глаза, делали вид, что не замечают кражи.

Несколько раз пробовал сбегать к стене, но таинственная невидимая цепь, обвязанная вокруг его шеи, не давала этого сделать.

Однажды увидел Альвина. Да-да, того самого. Парень ничуть не состарился и сразу узнал барона. Он подошёл к нему и приветливо почесал за ухом:

— Господи, что они с тобой сделали!

Анри не понял грустной интонации в голосе Альвина. Может быть, тот завидовал его рыцарскому плащу с красным крестом, кожаным сапогам, дорогому мечу?

Он хотел спросить об этом, но тот просто сказал:

— Пошли! Рядом!

И они отправились к знакомой арке, дальше которой путь был закрыт. День выдался жарким. Испарения города сладким и вкусным туманом обволакивали улицы, подобно пару от кипящего супа. Уже на подходе он учуял знакомый и тревожный запах Асмодея. Заволновался, но, почувствовав руку Альвина на загривке, лишь слегка зарычал.

Похоже это был день встреч. Демон неожиданно погладил спину рыцаря, похлопал по груди, почесал шею. Странно, но Анри была приятна эта ласка. Да и пах старый знакомый хорошо. Чувствовались ароматы жареного мяса с запахом дикого зверя, влажной шкуры, дублёной кожи. Пока жадно принюхивался, демон мгновенно вытащил из-за спины кривую мамлюкскую саблю и молниеносным движением рубанул по чему-то рядом с шеей барона. Тот почувствовал движение воздуха от острого клинка и вдруг ощутил свободу. Словно с него сбросили груз или сняли цепь. Цепь! Вдруг понял барон. Он был на цепи. Осознание своего собачьего состояния навалилось стыдом. Он, барон, воин, сидел на цепи тамплиеров, как простая собака. Или даже был собакой?

— Иди с Альвином, — улыбнулся Асмодей. — Нужно пожить цепным псом, чтобы узнать вкус свободы.

Луг за городом был значительно меньше. Трава пожухла, а оливы поломались. Их покорёженные стволы валялись рядом, как отрубленные тела. Они прошли к покосившейся хибаре.

— Ешь и спи, — почти приказал Альвин.

Странно, но барон не стал с ним спорить. Парень был прав, когда предостерегал от коварства городских колдунов. Не будь его да Асмодея, который оказался другом, а не врагом, сидеть бы ему на цепи всю жизнь.

Анри спал в тяжёлом забытьи. Просыпался, пил воду из кувшина, который заботливо поставил Альвин, ходил во двор справить нужду и вновь погружался в тягучий кошмар. Иногда на дворе был день. Но чаще вокруг оказывалась непроглядная темнота.

Однажды проснулся оттого, что Альвин тряс за плечо:

— Вставай, колдуны выследили нас. Они не отпускают своих псов.

Анри вскочил. Он чувствовал себя довольно бодро.

— Сколько я спал?

— Неделю. Подожди, давай я осмотрю тебя. Должно быть что-то, что позволило им так легко найти след. — Он быстро ощупал шею барона и вскрикнул:

— На тебе ошейник.

— Это святой крест.

— Это ошейник! Быстро снимай.

Анри поспешно выполнил команду.

Альвин схватил шнур и выскочил на улицу. Через минуту он вернулся:

— Я выбросил, но боюсь, поздно. Они уже скачут по лугу. Быстрее, еще можно успеть.

Они выбежали во двор.

Рыцари уже были у стены, они стреляли из арбалетов в строителей. Те падали, захлёбываясь кровью.

Альвин расстелил на траве большой замызганный ярко-красный ковёр.

— Садись рядом.

— Решил выпить кофе?

— Мы отправимся в Марракеш, — серьёзно объявил парень.

— Как отправимся? — не понял Анри.

— Полетим. Ты долго жил растением, потом стал зверем. Пора делаться человеком.

Анри уже ничему не удивлялся.

— А что будет здесь?

— Будет плохо. Мамлюки ворвутся в город. Без нас стена не устоит.

Окружающий луг стремительно рванулся вниз. Вот позади остались крепостные стены. Водная ширь заняла пространство вокруг. Белые хлопья пены лениво пузырились на