Полуночные тайны - Мэрилайл Роджерс

– Чьей? – тут же задал вопрос Хью, ответ на который был очевиден, а Марк тем временем настороженно молчал.

Гордый тем, что раздобыл сведения благодаря собственной смелости, и уверенный, что его сноровка поможет помешать церемонии, Джейми отвечал, не замечая, что лорд Марк окаменел.

– Они хотят выдать Элизию за Джервейса.

Марку хотелось узнать, добровольно ли невеста участвует в церемонии или обряд будет совершен только благодаря принуждению. Но он боялся услышать ответ и потому через силу задал свой вопрос:

– А Элизия довольна этим планом?

Джейми посмотрел на говорившего с таким возмущением, что отвечать уже не было необходимости.

Сомнения рассеялись, и к Марку вернулся его язвительный юмор.

– А твои хозяева случайно не упомянули, в котором часу должно произойти это благословенное событие?

Джейми тут же кивнул и подхватил дразнящий тон своего лорда:

– Граф Шрусбери сказал лорду Джервейсу, что тому следует радоваться, раз он заполучил свидетеля из Рокстонского замка, в присутствии которого прозвучат клятвы верности в час пополудни.

– Ты молодчина, Джейми, – похвалил юношу Марк. – То, что ты рассказал, поможет нам разрушить их планы.

Даже при слабом свете ночного неба, покрытого облаками, можно было разглядеть сияющую улыбку Джейми.

Глава 16

Элизия проснулась, но вокруг стояла такая же тьма, как в ту секунду, когда она забылась тяжелым сном. Из-за темноты нельзя было сказать, сколько времени прошло – несколько минут или часов – и это совершенно сбивало с толку. Если бы только…

Словно кто-то прочитал мысли Элизии, потому что дверь широко распахнулась. Девушка быстро заморгала от неожиданного яркого света. Когда ее глаза привыкли, она постаралась разглядеть темный силуэт сгорбленной фигуры, возникший в дверном проеме, расположенном почему-то чуть ли не под потолком. Спальня плененной невесты была явно частью подземелья.

– Меня прислали к вам для услуг. – Скрипучий голос, несомненно, принадлежал пожилой женщине, она махнула костлявой рукой, приглашая гостью Келби-Кип подняться по шаткой лестнице и следовать за ней.

К своему удивлению Элизия обнаружила, что спала, должно быть, гораздо крепче, чем думала, потому что во время сна ее освободили от пут. Тело девушки затекло и ныло от грубого обращения и тугих веревок, в которых она провела весь вчерашний день, поэтому подняться с кровати оказалось делом сложным. Но когда она все-таки встала и направилась к своему поводырю, вид старой женщины, согбенной под тяжестью многих лет и с трудом передвигавшей ноги, заставил Элизию устыдиться того что она была недовольна мелкими неудобствами.

Элизия на секунду замерла, прежде чем подняться на последнюю ступеньку, ведущую в помещение на первом этаже, похожее на кладовую, из которой был вход в кухню, для безопасности расположенной в отдельной постройке. Она чуть не поддалась безумному порыву отбросить всякую осторожность и попытаться бежать из тюрьмы, в которую превратился Келби-Кип благодаря усилиям Джервейса и злодея-графа. Однако единственного взгляда, мельком брошенного в дверной проем, было достаточно, чтобы понять обреченность такого шага. По обеим сторонам открывшейся двери стояли вооруженные стражники.

С молчаливым отвращением Элизия должна была признать, что из ловушки нет выхода. Переступив порог кладовой, Элизия поняла еще более страшную вещь. По пробившемуся сквозь небрежно закрытые ставни солнечному лучу, она вычислила, что утро давным-давно настало и скоро пробьет назначенный час ненавистной церемонии.

Но должен же быть хоть какой-то способ помешать этому событию, и она обязательно его найдет. Она цеплялась за эту отчаянную надежду из последних сил все то время, которое быстро пролетело, пока она готовилась к началу страшного дня, грозившего непоправимой бедой.

Темно-зеленое платье Элизии было безнадежно измято. Но, к счастью, ее хриплоголосая служанка принесла свежей воды для умывания и щетку, чтобы расчесать спутанные шелковые волосы. Хотя это было и нелегко, но Элизия все же сумела справиться с непокорным облаком темных волос, заплетя их в простую толстую косу.

Когда пришел слуга и передал, чтобы Элизия присоединилась к своим похитителям и их гостям, собравшимся в большом зале, колени у нее задрожали, а руки похолодели. И все же, шагая между сложенных одна на другую корзин и мешков с провизией на собственную безрадостную свадьбу, Элизия беззвучно повторяла принятое решение: она должна и обязательно найдет какой-то способ, чтобы помешать этому ненавистному союзу.

Оказавшись в дверях, Элизия окаменела. Среди людей, ожидающих в другом конце зала, она узнала нескольких стражников и вассалов Джервейса и не остановила на них внимания. Но в карих глазах вспыхнули золотые искры, когда она критически вгляделась в другие лица.

Улыбку на лице Джейми Элизия посчитала за оскорбление их былой дружбы. А вот ухмылка Беллема выглядела вполне естественно. И хотя нервные губы Данстана тоже скривились в подобие улыбки, Элизию это нисколько не удивило. Самое сильное презрение она приберегла для Джервейса.

– Ступайте сюда, прелестная невеста. – Беллем устал ждать упрямую женщину, никак не желавшую смириться с неизбежной реальностью, и нетерпеливо направился к ней. – Я провожу вас к вашему жениху.

Но вместо того чтобы галантно предложить девушке руку, граф схватил Элизию повыше локтя в железные тиски и поволок за собой.

Элизию грубо втолкнули в плотное кольцо ожидавших людей, среди которых она впервые заметила аббата из соседнего монастыря. При виде облаченной в рясу фигуры, раболепно съежившейся в тени неугодного жениха, у Элизии появился слабый лучик надежды на то, что еще не все потеряно.

– Давайте же покончим поскорее с обрядом и благословим этот союз.

Беллем опять протянул руку к строптивой невесте и снова подтолкнул. На этот раз она оказалась рядом с мужчиной, который, как знал граф, стремился к этому союзу не больше ее. Затем все с той же грубой бесцеремонностью граф выдернул в круг перепуганного аббата Симеона и развернул его лицом к хмурой паре.

Уверенная, что нужно действовать сейчас или никогда, Элизия заговорила:

– Добрый отец, как невинный агнец в стаде нашего Небесного Пастыря, молю тебя выслушать меня.

Вместо того чтобы посмотреть в глаза единственной женщине в этом зале, аббат начал нервно посматривать то на грозного графа с его дьявольским взглядом, то на рыжеволосого владельца земель, примыкавших к его монастырю. Любой из этих людей обладал достаточной властью, чтобы сурово наказать его, откажись он подчиниться их требованиям. И все же как у служителя Господа разве у него был выбор? Он должен выслушать невесту. Ведь в том, что он выслушает ее, нет ничего дурного?