Кандидат в маги - Владислав Выставной

Изумленные, Марина и Толик смотрели на говоривших и узнавали в них себя – дряхлых, опустошенных, с пустыми мертвыми глазами.

– Черт, – сказал Толик, и на лице его появилась растерянность. – Я надеялся, что мы их не встретим…

– Я тоже, – отозвалась Марина. – Поехали отсюда.

– Постойте, не бросайте нас! – жалобно проговорил трясущийся серый старик – тот, что намекал о неизбежном будущем Толика. – Не оставляйте нас – ведь когда-то это случится и с вами…

– Возьмите нас с собой! – взмолилась дряхлая Марина и зашлась в горьких рыданиях.

Марина похолодела: эта сцена напомнила ей кое-какие события семилетней давности. Ведь ей уже довелось однажды ощутить себя в облике старухи…

– Не слушай их… – проговорила она. – Давай скорее уедем…

– Давай… – сказал Толик, и вместе они попятились к мотоциклам.

– Стойте! – завыли серые фантомы и начали приближаться жуткой шаркающей походкой.

Двигатели взревели, и мотоциклы, панически подергиваясь, унесли седоков прочь.

…Уже дома у Архивариуса, нервно попивая чай из железных кружек, они обменивались впечатлениями об увиденном. Здесь, за толстыми бревенчатыми стенами, в холоде, разгоняемом древней дровяной печкой, чувствовалась некоторая, возможно, иллюзорная, стабильность. Возможно, это было всего лишь ощущение неизменного, спокойного, одностороннего хода времени, который можно почувствовать только в старой библиотеке, музее или в Архиве старины Архивариуса.

– Это просто невыносимо, – проговорила Марина. – Я никогда не думала, что что-нибудь сможет так напугать меня.

– Да, это было сильно, – кивнул Толик. – Я сам чувствую, что против своей воли начинаю просто бояться Будущего.

– Так и должно происходить, – кивнул Архивариус, ворочая кочергой угли в печке-буржуйке. – Все жители города теперь лично познакомятся с собственным Будущим. Страх, подавляющий волю, ощущение безысходности, гибель надежды – вот оружие Мрачного Будущего…

– Но зачем все это?! – воскликнула Марина. – Что значит – «оружие Будущего»? Ведь Будущее – всего лишь стихия, у него не может быть своей воли…

– Почему же? – прищурился Архивариус. – Наше Будущее – это то, что творим из Настоящего мы сами, своими собственными поступками. И роль личности в истории еще никто не отменял…

– Так вы считаете, что это самое Мрачное Будущее – результат чьей-то работы? – дрогнувшим голосом спросил Толик.

– Не знаю, – пожал плечами Архивариус. – Архивы молчат об этом. Что они могут знать о Будущем? Но, с другой стороны – кто мешает силам тьмы воспользоваться этим хаосом в собственных интересах?

– И как же он может им воспользоваться? – спросила Марина.

– А вы подумайте: кому выгоден хаос? – усмехнулся Архивариус. – Вы же знаете ответ: страх и разрушение – неизменные атрибуты зла. И если принять во внимание, что по новым Правилам итогом Игры должны стать выборы Мага, то вывод один: кто-то считает, что страх и хаос повлияют на выбор людей…

Все трое замолчали, погрузившись в собственные мысли. Только треск пламени в печке нарушал тишину. Архивариус взял было в руки старенькую гитару, сделал короткий перебор, вздохнул и положил гитару на пол.

– Даже не знаю, кто из Кандидатов способен на такое, – проговорил Толик. – Генерал, Карина, Степанида, мистер Мистер, Бригадир… Все они не сахар, конечно, но что-то не вижу, чтобы кто-то из них мог претендовать на воплощение мирового зла…

– А почему именно они? – проговорил Архивариус. – Разве вы назвали всех Кандидатов?

– Ох… – вымолвил Толик и ошарашено глянул на Архивариуса. – Я и вправду забыл…

– О ком? – спросила Марина.

Не было похоже, чтобы ее в сейчас интересовал ответ на этот вопрос: она держала в руках фотографию Темы. Тот выглядел на фото недовольным – словно сняли его против собственного желания. Марина тихонько поглаживала фотографию пальцами, и мысли ее были далеко…

– Об Игроках, – сказал Толик. – Как их там?…

– Игрок номер тринадцать и Игрок номер ноль, – сказал Архивариус. – Оба они Кандидаты…

– А как же эти… Номер одиннадцать и двенадцать? – поинтересовался Толик.

– Архив о них не считает нужным говорить, – пожал плечами Архивариус. – Во всяком случае, они не Кандидаты.

– Ну, уже проблем меньше, – проворчал Толик.

– Да уж, меньше, – покачал головой Архивариус. – Боюсь, самое страшное впереди. Только я вот что думаю: не зря в Игру вмешалась политика. Это такая штука, которая помогает злу неплохо маскироваться под добро. И тут может быть новая проблема…

– У меня пока другая проблема: надо срочно найти Тему, – решительно заявила Марина и спрятала фотографию в карман своего черного комбинезона. – Отыщем его – посажу под замок – до самого конца Игры…

– Думаете – поможет? – усомнился Архивариус.

– Не важно, – мотнул головой Толик. – Только бы вот разыскать этого двоечника… Вы знаете, какое это странное ощущение – полнейшая беспомощность и слепота – и это после тех лет, когда никто и ничто не могло от меня укрыться…

– Да, – сказал Архивариус, раскрывая на коленях древний, угловатый и массивный ноутбук, – у Арбитра, конечно, есть свои преимущества. Но и Архив кое в чем может помочь. Так… Пожалуйста – исторический факт двухчасовой давности: Магистр Правил снова отправился в Мрачное Будущее с намерением окончательно разобраться с этим гнусным явлением природы. Что тут поделаешь – молодой задор, гормоны…

– Я этому гормонисту мозги вправлю, – сжав кулак, заявил Толик.

И поймал на себе удивленный взгляд Марины.

Таким решительным, с живым сверкающим взглядом, она не видела любимого уже много-много лет.

– Ну, что ж… С возвращением, бродяга! – медленно произнесла она.

Они снова стояли лицом к лицу с Будущим. И снова их назойливо преследовали призраки их собственной неотвратимой старости.

– Стойте, куда вы…

– Не будьте так жестоки…

– Не бросайте нас!

– Как же вы можете…

– Побудьте с нами!

– Утешьте нас…

Но Марина и Толик даже не смотрели в сторону приближающихся серых фигур.

– Туда? – кивнул в сторону гигантского туманного спрута Толик.

– Да, – решительно сказала Марина. – А что еще остается?

Взревели моторы, и две фигуры – красная и черная – помчались навстречу с серой стеной.

Но что-то случилось с пространством и временем – чем выше была скорость, чем, казалось бы, ближе был этот загадочный туман, тем больше отдалялась от них призрачная граница между настоящим и будущим. В отчаянии оба выжимали все, на что только были способны их стремительные машины – но Будущее отползало и отползало.

И вдруг перед стеклами шлемов, прямо из ничего оформилось в воздухе огромное серое лицо с пустыми глазницами. Оно оглядело отчаянных ездоков мертвыми дырами глаз и низко отчетливо произнесло, странным образом заглушая рев моторов:

– Куда вы так спешите? Торопитесь узнать Будущее? Но я уже пошло вам навстречу – Будущее уже среди вас. Я пытаюсь заговорить с вами, а вы убегаете. Зачем?

Толик коротко взмахнул перчаткой, и оба мотоцикла сбросили скорость и остановились. Марина сорвала с головы шлем. Она, тяжело дыша, смотрела на страшное серое лицо, и в глазах ее было отчаяние.

– Где наш сын?! – прокричала она. – Почему мы не можем идти за ним?

Лицо оскалилось черным провалом рта:

– Вам туда путь закрыт. Почему вы так удивляетесь этому? Ведь Будущее принадлежит более молодым, не так ли?

Ни у Марины, ни у Толика не нашлось ответа на эти слова. А страшный облик Мрачного Будущего продолжал:

– Зачем вы суетитесь? Зачем в панике бежите куда-то? Неужели вы не в состоянии понять, что все и так уже свершилось, Будущее наступило – и изменить ничего нельзя?

– Всегда можно изменить Будущее! – запальчиво крикнул Толик. – Мы – люди, и у нас есть свобода выбора! Мы всегда и все можем изменить по собственной воле!

Лик Будущего захохотал холодным дребезжащим смехом:

– Так что же вы тогда топчитесь на месте, козявки? Чего стоят ваши слова? А я скажу: ничего он не стоят, ровным счетом ничего…

Толик задохнулся от ненависти и бессилия. Марина положила руки ему на плечо и сказала тревожно:

– Оно просто злит нас! Помни, что сказал Архивариус: хаос и страх – вот, чего добивается это чудовище…

– Хаос и страх… – повторил зловещий лик. – А разве этого мало? Пусть вы, бывшие Игроки, сильные, как вы думаете, личности, выкрикиваете дерзости в мой адрес – мне это все равно. Но люди – простые люди – те, кому Игра доставляет только неудобства, тоску и чувство безысходности, им меньше всего нужен сейчас хаос. Они спят и видят, чтобы проклятая Игра прекратилась, и все стало «по-прежнему». И знаете что? Скоро они будут готовы заплатить за это забытое чувство стабильности любую цену – даже принесенных в жертву себе подобных. Вы сомневаетесь в этом? Неужели? Наверное, вы действительно не знаете, что такое подлинный хаос и настоящий страх.