Клинок выковывается - Дмитрий Роспопов

— Тогда бы его убили. Ты что, сомневаешься в том, что бретер справился бы с ним? — ужасный акцент выдал шамана.

— Кто знал, что у него будет такой меч, — проворчал Рон. — Тем более сам виноват, столько поединков назначил.

— Ничего другого не на ум пришло, не мог же я останавливать его противников, кто-нибудь обязательно бы заметил, а тогда костра было бы не избежать, — продолжил шаман, не обращая внимания на ворчание нубийца.

— Почему тогда раны опять разошлись? Ведь говоришь, что они почти зажили во время боя?

— Мгновенная реакция и ускоренная регенерация, побочные эффекты инициации, — буркнул шаман. — Именно поэтому я и проделал с ним всё это.

— Тогда почему они разошлись? — настаивал на своём Рон.

— Откат, — огрызнулся Загиял. — Думаешь, выпил зелье — и всё, стал богом? За всё нужно платить. Хорошо, если он через неделю сможет хотя бы вставать.

— Ну да, как же, — голос нубийца был полон ехидства, и я с удивлением понял, что больше всего в нём было зависти. — А мы к тому времени окажемся погребенными под завалами приглашений на разные торжества ко всем более-менее известным дворянам этого королевства.

— Не завидуй, — засмеялся шаман, — барон нынче популярен в высшем свете.

— Да уж, бедная Агнесса не знает, куда деваться от посыльных, интересующихся здоровьем «героя».

— Твоя Агнесса берёт деньги за информацию, — фыркнул шаман, — так что давай не будем про бедность.

Пристыженный Рон замолчал, но его хватило ненадолго.

— Да он притворяется! — внезапно воскликнул он, — подслушивает!

— Придушить бы вас обоих, — я едва разлепил сухие, слипшиеся губы и, проглотив слюну, хрипло закончил: — да сил нет.

— Загиял, он нам ещё и угрожает! — голос нубийца стал весел, и я почувствовал, как меня начинают трясти за плечо. Боль прокатилась по всему телу, и я вскрикнул. Рон прекратил трясти и испуганно спросил:

— Больно?

— А ты как думаешь? — я разлепил глаза и наткнулся взором на взволнованное чёрное лицо. — Чувствую себя так, словно на меня дом обрушился.

— Странно, что ты вообще так быстро очнулся, — сидящий рядом со мной шаман недоумённо покачал головой.

Я узнал помещение, в котором меня пристроили, это была моя собственная комната в доме у Агнессы.

— Загиял, — я по слогам выговаривал слова, которые с трудом прорывались через непослушные губы, — у меня к тебе столько вопросов накопилось, что лучшим выходом для тебя будет всё рассказать самому.

Шаман хмыкнул.

— Загиял, я серьёзно, — я действительно твердо решил всё узнать, слишком много накопилось загадок, связанных с ним. — Если раньше я, уважая тебя, не лез в твоё прошлое, то сейчас выкладывай всё, что накопилось.

— Хорошо, — он немного подумал и ответил на Первородном: — Лучше расскажу я, чем ты узнаешь от кого-нибудь другого.

Нубиец уселся рядом, заинтересованно на нас посмотрел и потребовал:

— Макс, переводи.

Шаман ещё немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил.

— Я уста-ала-асал.

Произнесено это было с таким выражением, как будто он заявил о том, что он король Шамора. Я уже было хотел потребовать более подробных сведений насчёт того, что это может означать, как мой взгляд упал на Рона. Нубиец, с вытаращенными глазами и разинутым ртом, застыл неподвижной статуей. «Похоже, этому перевод ему не потребовался, — понял я, — он явно знает это название».

Увидев состояние нубийца, шаман оскалился.

— Я, конечно, прошу простить моё невежество, но кто это такой этот Усама-Бен-Ладен? — я даже название запомнить не смог.

— Уста-ала-асал, — поправил меня шаман, кивнув головой на нубийца. — Похоже, твой друг о нас наслышан.

— Духи гор, — едва слышно произнёс нубиец, по-прежнему с вытаращенными глазами, — переводится, как «духи гор».

— И что это должно мне сказать? — я начал злиться, — Рон, Загиял прекратите уже! Рассказывайте, не заставляйте меня просить по десять раз!

— Духи гор — это детские страшилки, которыми пугают непослушных детей, — нубиец, похоже, стал отходить от первого шока. — Никто из стариков не помнит, откуда пришли эти рассказы, но эти сказки — все до одной — утверждают, что это зло. Неизвестные существа, которые появляются с гор и высасывают из людей души, не оставляя им никакого шанса на послесмертие. Старики рассказывают, что целые деревни оставались без жителей, когда эти существа спускались с гор в низины. Честно говоря, я думал, что это всё сказки, никто не видел их уже несколько поколений.

Нубиец заинтересованно спросил шамана:

— Загиял, мне интересно, что из этих рассказов правда?

Шаман хмыкнул и покосился на меня.

— По большей части — всё правда. Наше племя действительно может впитывать души уходящих за грань, и с каждым новым поколением способности становятся всё сильнее. К сожалению, по этой же причине соседей у нас нет, а для воспитания молодёжи приходится делать дальние вылазки.

— Хм, а зачем вам это? — я был удивлён. — Зачем вам души умирающих?

— А ты думаешь, мои способности воздухом подпитываются? — криво улыбнулся шаман.

— То есть, чем больше ты впитываешь душ, тем сильнее становишься?

— Да.

— Тогда становится немного понятным твоё желание оставаться гладиатором, — теперь уже я хмыкнул. — Ходить никуда не надо, живи себе и впитывай души убитых врагов.

Шаман промолчал.

— Загиял, а почему ты ушёл из деревни? — я вспомнил упоминание орка об этих событиях.

— Я был вождём племени, — шаман говорил спокойно, как о само собой разумеющимся, — и у меня не было времени делать частые вылазки за силой душ. Этим и воспользовался мой противник, он впитал в себя столько душ, что смог победить меня в поединке. Мне пришлось уйти из племени, чтобы со мной однажды не произошёл несчастный случай.

— Офигеть, — нубиец недоверчиво смотрел то на меня, то на шамана, — сижу рядом со сказкой, которой меня пугали в детстве.

Тут меня осенила одна мысль.

— Погоди, теперь получается, что и я могу впитывать души? Ты же эту инициацию мне провёл?

Шаман от смеха едва не упал со стула. Смеялся он долго, а моё настроение резко поползло вниз.

— Ну, Макс, ты меня и насмешил, — Загиял только что слёзы с глаз не вытирал, когда, наконец, вновь оказался способным говорить. — Если ты что и сможешь впитать после инициации, так это дурь нубийца.

— Да я тебя, старикашка, в порошок сотру! — взвился со стула оскорбившийся Рон.

Шаман примирительно замахал руками.

— Меня просто убила его наивность, — он перестал смеяться и снова стал серьёзным. — Надеяться на то, что, натерев своё тело мазью и выпив снадобье, можно стать уста-ала-асалом, может только младенец. Если бы всё было так просто, наше племя давно бы захватило весь мир.

— Ты же сам сказал, что ваши дети могут это делать, — не понял я.

— Мы учим их это делать, а не они могут это делать, чувствуешь разницу?

— Так в чём проблема, научи и меня, — мне очень хотелось стать таким же, как шаман.

— Макс, ты отличный боец, умелый вождь, но, прости, ты точно не шаман, — Загиял говорил абсолютно серьёзно. — Я чувствую в тебе нечто такое, близкое к нашей сущности, но для становления шаманом этого недостаточно.

— А как же видение?! — я не хотел просто так сдаваться. — Как же серая пустыня и меч в ней? Странные руны и всё такое?

Шаман недоумённо посмотрел на меня, и осторожно спросил:

— Какая пустыня?

— Ну, пустыня, серая такая, я там стоял несколько дней и не мог пошевелиться, — я стал вспоминать в подробностях, что со мной происходило. — Потом прилетел такой странный меч, пылающий, словно только что из горна, и повис в воздухе передо мной, а когда начал остывать, то на его лезвии стали проступать странные руны. Чтобы выбраться оттуда, мне пришлось запомнить их все.

— Нарисуй несколько, — глаза Загияла странно блеснули.

Рон поднялся с кровати и вышел за письменными принадлежностями. Пока он ходил, шаман лихорадочно меня осматривал, то касаясь ладонью лба, то неожиданно замирая, и тогда я чувствовал, что внутри головы проносится странный холодок.

Разложив приборы на подставке, я быстро макнул перо в чернильницу и вывел несколько знаков. Шаман и нубиец внимательно наблюдали за мной.

— Ну вот, первые из них, — я подул на пергамент и присыпал чернила мелким песком.

— Ничего не понимаю, — было видно, что шаман сильно удивлён, — я по-прежнему не вижу у тебя задатков шамана, а твои знаки — это всего лишь письменность орков. Покажешь их Ур'такалу, он тебе переведёт.

— Значит, это всё же были глюки? — я был по-настоящему расстроен, — а скорость и регенерация всего лишь побочное действие зелья?

— Всё более-менее ясно, кроме серой пустыни, — шаман поворачивал в руках лист со знаками, рассматривая его под разными углами. — Твоё появление в ней выбивается из всего, что можно объяснить действием зелья. Путешествие по серой пустыни — это часть процедуры инициации шамана. Ты же просто неподвижно стоял там, да ещё и меч странный увидел, уж молчу про то, как легко ты оттуда выбрался. Обычно для завершения инициации шаману приходится скитаться в серой пустоши несколько месяцев.