Дорога к вулканам - Андрей Бондаренко

— Найдем. Не вопрос, как любит выражаться наш брутальный юбиляр.

— А что у тебя с мангалами?

— Возле дровяного сарая выстроена специальная печка-коптильня под навесом. Заметьте, моей собственной оригинальной конструкции. Сам, понятное дело, и складывал… Так вот. В ней имеются различные отделения: и для шашлыков, и для американского барбекю, и для прочих изысков кулинарных.

— Просто замечательно! — одобрил Артём Петрович. — Замечательно, что ещё не все рукастые мужики перевелись на Руси-матушке, я имею в виду… Ладно, Левша камчатский, веди к своей многофункциональной печи. Показывай, как и что. А потом вернёшься к нашим прекрасным дамам, проводишь их на рабочие места и обеспечишь всеми необходимыми продуктами, посудой, ингредиентами и кухонным инструментарием… Выполнять!

«Мудрый и хитрый дядюшка, просто-напросто, придумал-отыскал официальный повод поговорить со мной наедине», — предположил Тим. — «Оно, конечно, и правильно. По пьянке только массовые разговоры удаются. А приватные (которые на двоих), лучше вести сугубо на трезвую голову… Стоп-стоп. Это что же получается? Сегодня мне не удастся поговорить с Лиз по-серьёзному? Ну-ну. Это мы ещё посмотрим. Может, и получится… Кстати, а где же Клык? Наверное, усвистал куда-то вместе со своей симпатичной Найдой. Любовь-морковь, это понимать надо…».

Сергей, задумчиво улыбаясь чему-то своему, отвёл их к приземистой кирпичной печи, показал, куда надо загружать топливо (принёс из сарая два плетёных короба с колотыми дровами), объяснил, как правильно обращаться с чугунными задвижками, и, пообещав вернуться минут через пятнадцать, зашагал к дому.

— Какая же хитрющая и оригинальная конструкция! — открывая-закрывая дверцы-заслонки, без устали восхищался генерал-майор. — Значится, дрова надо закладывать сюда и сюда. Как я понимаю. После этого орудуем заслонками. Образуется тяга, и дым идёт в отделение для холодного копчения. Угли же по мере сгорания дров — через решётку с большими щелями-зазорами — падают вниз и скатываются по наклонной плоскости в «мангальную» часть… А это что ещё за кейс из нержавейки? Кажется, понял. Он предназначен, скорее всего, для горячего копчения различных продуктов. На дно чемоданчика — ровным слоем — насыпаются ольховые опилки и добавляются всякие косточки, например, вишнёвые. Для запаха-аромата. Потом вот в эти пазы устанавливается металлическая решётка, на которую выкладывается рыба. Или там куски мяса. Или же мясной сборный фарш в специальной колбасной оболочке. После этого кейс плотно закрывается и помещается на открытый огонь. Нормальная такая придумка. Практичная, по крайней мере. Ай, да Пугач. Ай, да сын фермерский. То бишь, Кулибин камчатский… Значится так, племяш. Сразу расставлю все точки над «и», чтобы ты лишнего и глупого не брал в голову… Естественно, в моей Конторе знают о трагической гибели Томаса Грина. Как же иначе? Во-первых, иностранный подданный. Во-вторых, сотрудник ЮНЕСКО. И тут начальству докладывают, что я, как раз, и следую на Камчатку. То бишь, на праздничное семейное мероприятие, находясь в очередном отпуске. Ну, и поручили — в факультативном порядке — присмотреться к этому мутному делу, вникнуть в суть произошедшего и понять подоплёку. То есть, определиться с классификацией преступления. Мол, обыкновенная бытовуха? Или же что-то совсем другое, посерьёзней? Теперь, вот, буду старательно и вдумчиво вникать. А так же и тебе помогать по мере сил скудных. Советом там, или же действием. Определимся уже по ходу пьесы… «Грушный» саквояж? Подарок, естественно. Только сугубо полезный такой подарок, по текущей непростой обстановке. Могущий здорово помочь в пиковом раскладе. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно… Что у нас ещё? Ага, сразу же, что называется, на берегу, отрекусь от приезжих симпатичных девиц. Летели мы с ними в Ключи, естественно, на одном и том же вертолёте, но познакомились только здесь, в Пугачёвском дворе… Снял я, племяш, все недоговорённости и недосказанности? Развеял лёгкие сомнения? Вот, и замечательно. Далее поступаем так. Я загружаю в топки дровишки и разжигаю огонь, а ты в это время, не отвлекаясь на всякую ерунду, рассказываешь мне… м-м-м, рассказываешь мне то, что утаил от Сергея. Только, пожалуйста, всё-всё-всё. Что называется, без купюр… Договорились?

— Не вопрос…

И Тим рассказал. О неведомом глобальном открытии, сделанном инспектором Грином, сообщить о котором он и спешил в Париж. О слежке за машиной Томаса в Петропавловске-Камчатском. О нападении молодчиков, вооружённых бейсбольными битами, на автомобильной стоянке. О главе Представительства «Фонда охраны дикой природы» Чаке Мунтяну. И о своих несбывшихся подозрениях — относительно роли фермера Пугачёва в недавних событиях.

— Значит, племяш, Сергея ты больше не подозреваешь? — задумался Артём Петрович. — Ну, да, понял. Если бы Пугач хотел тебя убить, то уже обязательно убил бы. Паренёк-то он весьма сообразительный и хваткий, да и рукастый к тому же. Для такого активного и умелого деятеля организовать крушение гидромотодельтаплана (по естественным, якобы, причинам, понятное дело), раз плюнуть. Что-нибудь там с движком, к примеру, нахимичить. Или же с топливом… Хотя, существуют же ещё и некие непонятные англосаксы, арендовавшие второй этаж дома. Надо будет озаботиться их судьбой. То бишь, выяснить, где они сейчас, куда плывут и с каким грузом… А вон и сам наш трудяга-фермер, лёгок на помине. Переодетый в старенький спортивный костюм и нагружённый по самое не могу. В руках находится солидная кастрюля, поверх которой пристроена широкая эмалированная миска. За спиной — пухлый рюкзак. А ещё многочисленные полиэтиленовые пакеты с локтей-плеч свисают. Силён, бродяга…

— Помогите, добры молодцы, разгрузиться, — отдуваясь, попросил Пугач. — Спасибочки. О, да у вас тут уже пылает вовсю. Молодцы, оперативно сработали… Докладываю. Наши милые девушки отведены на рабочие места и обеспечены всем необходимым. Трудятся в поте лица, как пчёлки из моих ульев. Обещают сварганить целую кучу разных вкусных и питательных салатов-закусок. Меня, вот, заставили переодеться. Мол, нечего выёживаться и записного модника изображать из себя… Послушай, Брут, а Мэри, э-э-э,… Она кто?

— Так сразу и не скажешь, — с философской грустинкой прищурился Тим. — В том плане, что Душа любого человека, как известно, она строго индивидуальна и неповторима. Точка… Что же тут можно сообщить про конкретную женскую Душу?

— А ты, приятель, всё же, попробуй. Только, пожалуйста, безо всяких там новомодных и навороченных заумностей. То бишь, коротенько и сугубо по делу.

— Ну, если коротенько и без заумностей… Слушай, любознательный фермер. Мэри Толедо, американская подданная. Скорее всего, наша с тобой ровесница, плюс-минус годик другой. Постоянное место жительства — город Чикаго. Часто наведывается в Мехико, где проживает её папаша, кстати, чистокровный мексиканец. А ещё она очень много путешествует — по самым различным уголкам нашей древней и прекрасной планеты. По основному образованию — врач-психиатр. Но по специальности даже года не проработала. Уволилась из престижной американской клиники, мол, суета однообразная и скука смертная. После этого — в экстренном порядке — закончила чикагскую Полицейскую академию и почти два года усердно, не за страх, а за совесть трудилась районным криминальным инспектором. Но и оттуда ушла — по причине однообразной жёлто-серой рутины. Ушла и решила стать известной писательницей. Сейчас, как раз, работает над своей первой книгой. Точка… Как оно тебе?