То, что скрыто - Хизер Гуденкауф

Как только я опустила ее в стремительно несущийся поток, я услышала тихий плач, совсем слабый и жалкий. Холодная вода оживила ее, и она очнулась.

Я бросилась в воду, не чувствуя холода. Вода доходила мне до коленей; я бросилась за ней, но она ушла под воду. Правда, в первый раз она быстро вынырнула. Пытаясь устоять на скользких камнях, я склонилась над малышкой, собираясь подхватить ее. С малышки сорвало полотенце – его унесла вода – и крошечное, жалкое тельце выскользнуло у меня из рук. С криком ярости я бросилась вперед и успела ухватить ее за пальчик руки или ноги, точно не знаю… Но сильное течение тащило меня вперед. Поскользнувшись, я потеряла равновесие и погрузилась с головой. Малышку вырвало у меня из рук. Я ее потеряла.

В ту ночь я попробовала убить себя. Да, именно тогда я впервые по-настоящему пыталась покончить с собой, хотя и до того часто думала о том, чтобы свести счеты с жизнью. Наглотаться таблеток, выстрелить себе в голову из ружья, которое отец хранил под носками в комоде, влезть на крышу нашего нелепо большого дома и прыгнуть на декоративную бетонную дорожку… Помню, я еще думала, что пятна крови будут проступать сквозь бетон.

С затаенным злорадством я представляла, как мать каждый день перешагивает через кровавое пятно, напоминающее обо мне… Хотя мама, скорее всего, приказала бы убрать старое покрытие.

После того как я поняла, что девочка была жива, что она дышала, а я ее потеряла, я сама попыталась утопиться. Нырнула под воду, задержала дыхание и стала ждать, когда пройдет первый страх и меня окутают тепло и покой. Мне сдавило голову, глаза, легкие. Я пыталась остаться под водой, пыталась зацепиться за что-нибудь тяжелое, не позволившее бы мне всплыть, но река распорядилась по-другому. Она вытолкнула, выпихнула, выплюнула меня на поверхность, как будто сама мысль о том, чтобы принять меня, была для нее невыносима, как будто ей было противно… И я не могу винить реку… в самом деле, не могу.

Я свернулась клубочком на берегу Друида. Меня поливал дождь; я вся онемела и все думала, что будет, когда все узнают, что я натворила. Мне хотелось исчезнуть, раствориться в грязи, которая хлюпала вокруг. Но и такого мне не было дано. Наконец я встала. Эллисон наверняка знает, что делать, сестра наверняка знает!

Столкнувшись с ней на опушке, я не сразу заметила, что она сгибается пополам от боли.

– Где ребенок? – с трудом простонала она.

– В реке. – Слово «река» показалось мне грязным, непристойным.

– Что ты имеешь в виду? – в страхе спросила Эллисон. Она знала, она знала!

– Она была красивая, – ответила я, понимая, что говорю совсем не то и не так. Но объяснить не получалось.

Сначала Эллисон неправильно меня поняла, и ее глаза расширились от ужаса.

– Ты утопила ее, потому что она была красивая?! – в гневе воскликнула она.

Я вжала голову в плечи, ожидая, что она меня ударит, но она только держалась за меня, как будто боялась упасть.

Я качала головой – туда-сюда, туда-сюда.

– Нет, – простонала я. – Нет, не поэтому.

– Бринн, что случилось? – спросила Эллисон.

– Река как будто сама проглотила ее, – рыдая, бормотала я. – Ее сожрала, а меня не захотела!

– Бринн, опомнись! – Боль ненадолго отпустила Эллисон, она стала трясти меня за плечи. – Что ты несешь? Я знаю, куда мы ее отвезем. К Кристоферу. Пусть он о ней заботится! Он должен! Пожалуйста, скажи, что ты не бросила ее в реку!

– Я думала, она мертвая, – прошептала я, не в силах смотреть сестре в глаза. Не желая видеть ее отвращение и разочарование. – Я сделала это ради тебя… Хотела тебе помочь!

– Как убийство может помочь? – прошипела Эллисон и снова согнулась в приступе боли.

Я стряхнула с плеча ее руку, и она упала на колени.

– Ты что, спятила? – спросила я, не веря собственным ушам. – Ты ведь не хотела ее! Ты, можно сказать, приказала мне избавиться от нее, от этого существа! Именно так ты ее называла – «существо»! Я не хотела сделать ей больно, я думала, она мертвая! – Я развернулась и побежала к дому, думая: вот неблагодарная дрянь!

– Подожди! – услышала я ее крик. – Прошу тебя, Бринн… Ты нужна мне! Не уходи!

Не обращая на нее внимания, я бежала, зажимая уши, чтобы не слышать ее зов.

На коленях у меня спит мальчик; его тяжесть приятна, но я задыхаюсь.

– Джошуа, – зову я, и мальчик открывает глаза. – Ты знал, что у тебя есть сестра? – Он открывает и закрывает рот, как будто хочет что-то сказать, но потом его глаза снова закрываются. – Да, сестра. Славная, красивая сестричка. Хочешь с ней встретиться?

Я с трудом встаю на ноги, держа на руках сонное тельце Джошуа, и иду туда, где льется вода.

– Какой ты тяжелый! – шепчу я ему на ухо. – Ты намного тяжелее, чем она! – Вокруг меня снова стрекочут сверчки, невдалеке шумит река, ночной ветерок холодит лицо. – Наконец-то, наконец-то! – говорю я ему. – Наконец-то вы будете вместе. – И я опускаю его в воду – нежно, ласково. Приношу Джошуа к сестренке.

Эллисон

Джонатан еще потрясенно разглядывает фотографию Чарм с Джошуа на руках. Бинкс медленно пятится; видимо, ему хочется поскорее бежать отсюда. Мать Чарм переводит взгляд с меня на Джонатана; губы ее кривятся в улыбке, в глазах странный блеск. Мне кажется, она упивается всем происходящим.

Сначала я слышу ее, потом вижу. Слышу медленные, неуверенные шаги, странное хлюпанье, скрип открываемой двери. Потом я вижу сестру. Она бредет как во сне, широко расставив руки.

– Бринн, в чем дело? – спрашиваю я. – Что случилось?

Она не отвечает и не останавливается; шагает нам навстречу. Когда она подходит ближе, я замечаю, что она насквозь мокрая; рядом с туфлями натекли лужи воды. Глаза у нее пустые, как мертвые, но лицо расслаблено. В ее выражении я подмечаю что-то новое. Такого выражения я на ее лице не припомню. Облегчение!

– Бринн! – окликаю я ее чуть громче. – Что случилось? – Она по-прежнему не отвечает. Я встаю перед ней и хватаю ее за плечи. – Бринн, где Джошуа?!

– Теперь они вместе, – бормочет она, проходя мимо меня, словно в трансе.

Клэр

Клэр в замешательстве смотрит на сестру Эллисон, которая медленно бредет к двери. С ее одежды течет вода.

– Бринн! – зовет она. – Как ты себя чувствуешь? Где Джошуа?

Вместо ответа Бринн что-то тихо бормочет себе под нос и направляется к выходу из магазина.

– Бринн! – громче зовет ее Клэр. – Где Джошуа?

Тишина. Джонатан и Клэр переглядываются; Джонатан хватает Бринн за руку.

– Все хорошо, теперь они вместе, – напевно шепчет Бринн.

Джонатан выпускает ее, и она вздрагивает.

– О боже мой… Джошуа! – вскрикивает Клэр.

Они с Джонатаном бросаются к лестнице. Эллисон бежит за ними по пятам; один раз она поскальзывается на ступеньках, падает и больно ударяется голенью.

– Джошуа! – кричит Клэр. – Джошуа! – Она врывается в квартиру на втором этаже и бежит на шум льющейся воды.

Чарм

Чарм слышит, как Клэр и Джонатан зовут Джошуа, и следом за ними спешит к лестнице. На бегу она сталкивается с сестрой Эллисон; Бринн почему-то вся мокрая.

– Что случилось? – спрашивает Чарм. – Почему ты мокрая?

Вдруг Бринн останавливается и смотрит на Чарм, сосредоточенно насупив брови.

– Вместе, – шепчет она. – Вместе, вместе. Мне нужно идти. – Бринн оцепенело показывает на дверь. – Должна предупредить ее…

Чарм как зачарованная следит за Бринн. Та с большим трудом переступает порог. С нее капает вода.

Сверху доносится крик:

– Помогите! Кто-нибудь…

Чарм сбрасывает неудобные туфли и несется на второй этаж. За ней пыхтят мать и Бинкс. Сердце у Чарм колотится все чаще. Ей страшно. Что они увидят там, наверху?

Клэр

– Звоните девять-один-один! – кричит Клэр.

Джонатан достает из кармана джинсов мобильник и набирает номер службы спасения.

– Помогите! – кричит он как безумный и называет диспетчеру адрес. – Не знаю… Сейчас… Прошу вас, не отключайтесь!

– О господи… Джошуа! – Клэр дергает Джошуа за рубашку, стараясь приподнять его голову и вытащить из ванны. Его одежда насквозь пропиталась водой, мальчик отяжелел и все время выскальзывает из ее рук. Джонатан не глядя отдает телефон Эллисон и наклоняется над ванной. Хватает Джошуа за волосы, рывком поднимает голову мальчика над водой, берет его на руки. Эллисон сдавленным голосом просит диспетчера службы спасения прислать карету скорой помощи.

Чарм, которую еще несколько минут назад бесили злобные тирады матери, вдруг становится деловитой и собранной.

– Уложите его на пол! – приказывает она Джонатану.

Он осторожно укладывает Джошуа на доски. Клэр задыхается, глядя на сына: он посинел и не шевелится. Чарм прикладывает ухо к его губам и спрашивает:

– Скорая уже едет?

– Да, они скоро будут! – кричит Эллисон.

Чарм наклоняется над Джошуа и проверяет, не забиты ли дыхательные пути. Клэр и Джонатан беспомощно смотрят на них.