Нихт капитулирен! - Алек Сэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как рейхсминистр попал в мою флотилию? — задумчиво вопросил Ганс-Рудольф, и, повернувшись к адъютанту, спросил. — А в каком он звании? Не помню что-то такого офицера.
— Фенрих. — коротко ответил тот.
— Чтооо?!!
Почти час спустя, который ушел у Рёзинга на согласование действий и доклад, на борт U-61 поступила радиограмма.
U-61.
Выдвижение в Данциг подтверждаю. Вам на встречу движется эсминец «Антон Шмидт» для оказания помощи. Точка встречи 57о00» с.ш. 21о00» в.д. До встречи со «Шмидтом» двигаться в подводном положении.
Рёзинг.— Везет мне на этот эсминец. — пробормотал Карл, прочитав сообщение, и скомандовал погружение на перископную глубину. В сторону Данцига лодка уже двигалась, хотя за точность курса Геббельс не поручился бы.
Впрочем, демонстрировать свою неуверенность нижним чинам Карл не собирался — и из-за собственного гонора, и из-за того, что в Военно-морском училище правилам поведения офицеров в чрезвычайных ситуациях была посвящена не одна лекция.
И вот, не прошло и получаса с момента погружения, как эти шумы, причем прямо по курсу. И кто б это мог быть? Явно не «Антон Шмидт» — до того еще добираться и добираться.
— Поднять перископ. — скомандовал Карл, и припал к окулярам.
Но фиг чего увидал. После бушевавшего всю ночь шторма, совершенно неожиданно на море установился полный штиль, и дымка заполнила всё, от поверхности волн, до невидимых теперь облаков, так что дальше чем на милю-полторы и с поверхности разглядеть ничего было невозможно, не говоря уж о том, чтоб из перископа.
— Самый малый ход. — приказал Карл, отчаянно всматриваясь в пелену. — Акустик, расстояние и класс корабля определить сможешь?
— Пока не могу. — отозвался тот. — Что-то большое, около пяти миль от нас. Похоже, аппаратура барахлит.
— Что ж, подождем… — произнес Карл. — Стоп машина. Опустить перископ.
Берлин, Вильгельмштрассе, 77
08 марта 1940 г., три часа дня
— Ну а ты что скажешь, Йозеф? — задумчиво поинтересовался Гитлер у своего «министра правды».
— Да почему б и нет? — пожал плечами тот. — Мы уже пускали пробные шары на эту тему. В конце-концов, на кой черт Рейху Палестина? Там же ничего ценного нет. Опять же, в любом случае, это будет наш протекторат.
— Занятно. — пробормотал Гесс. — Я представлял себе окончательное решение еврейского вопроса несколько иначе.
Шло совещание о создании еврейских воинских частей, призванных освободить Землю Обетованную от англичан, и создать там независимое еврейское государство.
Балтийское море, борт U-61
08 марта 1940 г., три часа пять минут дня
— Охренеть! — проихнес Йоган, оторвавшись от окуляров перископа. Похоже, это слово становилось для него средством выразить совершенно любые эмоции. — Что будешь делать?
— А сам как думаешь? — ухмыльнулся Геббельс. — На нас, лоб в лоб, прет авианосец без единого корабля эскорта. Ясно дело — надо атаковать.
Корабль, будущую незавидную участь которого обсуждали молодые люди, назывался «Фуриоус», и действительно находился именно в том незавидном положении, о каковом сказал «непотопляемый рейхсминистр». Дело было в том, что британский авианосец попросту заблудился.
Покуда артиллерийские корабли удерживали натиск германского флота, караван, авианосцы и эсминцы спешно уходили на северо-восток, поддерживая режим радиомолчания — никому не хотелось быть запеленгованным немцами и подвергнуться атаке. В условиях шторма и плохой видимости, «Фуриоус» взял слишком сильно к северу, и утром, когда волнение на море улеглось, попросту не обнаружил в пределах видимости ни одного из кораблей конвоя.
Ничего такого уж страшного англичане в произошедшем не усмотрели и, прикинув скорость и направление движения каравана судов, повернули на юго-восток. Расчет был абсолютно верен, и не остановись эскадра на переформирование строя, когда ее нагнали корабли конвоя, британский авианосец непременно повстречал бы своих, а так, продолжающий соблюдать радиомолчание корабль, попросту их обогнал и отклонился к югу от курса следования основных сил.
Незадолго до того, как склянки на авианосце пробили час дня, высланный на разведку самолет повстречался в небе с французским разведчиком, поднятом с «Беарна». Пилоты рискнули вступить в радиоконтакт, в результате чего выяснили взаимное местоположение эскадры и потерявшегося корабля.
Едва получив информацию, капитан «Фуриоус» повернул строго на норд, и теперь двигался со всей возможной для своего корабля скоростью. Если его палубники могут взлетать и даже удаляться на три-четыре мили от корабля, совершенно справедливо полагал он, значит погода вполне может улучшиться, и тогда предстоит плотное знакомство с немецкой морской авиацией, чего желательно бы избежать. В конце-концов, у него всего тридцать шесть самолетов на борту.
Однако, спасаясь от немецкой Люфтваффе, «Фуриоус» вышел прямо лоб в лоб идущей строго на зюйд U-61. И, пускай все офицеры погибли во время налета, пусть акустическая аппаратура серьезно барахлила, упускать такую добычу Карл не собирался. Когда еще в его судьбе случиться подобная удача? Скорее всего — никогда.
— Господа, боевая тревога. — скомандовал он. — Всем занять свои места. Нам предстоит покрыть себя неувядаемой славой. Герр Арндт, поспешите к своим двигателям и дайте мне самый малый вперед.
Через минуту субмарина практически бесшумно двинулась навстречу британцу. Карл чуть подправил курс, и теперь с удовольствием наблюдал в перископ за растущим размером вражеского штевня.
— Командир, шум винтов эсминца на норд-вест! — внезапно всполошился акустик.
— А все так славно началось. — процедил сквозь зубы Карл, и отдал команду. — Первый аппарат — пли! Второй аппарат — пли! Третий — пли!!
Когда торпеды ушли к цели, Геббельс, не отрываясь от перископа, приказал лечь на курс 195 и дать самый полный вперед. Потопить британский авианосец, конечно же, было бы очень хорошо — ведь у него оставалось еще две торпеды, — однако в своей способности уцелеть после встречи с вражеским эсминцем он очень и очень сомневался.
На «Фуриоус» пенные следы от торпед заметили слишком поздно. Первая, правда, прошла мимо корабля, в каком-то метре от борта. Вторая ударила точно в штевнь и… ничего не произошло. Взрыватель просто не сработал, и замеревший на носу матрос, зачарованно следивший за приближающейся смертью, шумно выдохнул. Это было последнее, что он успел сделать в жизни — третья торпеда калибра 533 мм врезалась в нос «Фуриоус» всего секундой позже.
Балтийское море, борт линкора «Шарнхорст»
08 марта 1940 г., четыре часа тридцать пять минут дня
— Герр адмирал, разрешите доложить!
— Докладывайте. — мрачно ответил адмирал Бём радисту.
— Сообщение с борта U-61. Докладывают об атаке вражеского авианосца, предположительно «Фуриоус», и поражении его одной торпедой.
— Где?!! — командующий выхватил радиограмму из рук радиста. — Не очень-то и далеко. Приказ по эскадре…
Балтийское море, борт эсминца «Антон Шмидт»
10 марта 1940 г., около полудня
— Наделал ты дел, герой. — хохотнул фрегаттен-капитан Ганс-Йоахим Гадов. — Рёдер уже подумывал флот в порты возвращать, а тут ты со своей торпедной атакой. Сверли дырку под орден.
— Повезло. — пожал плечами Карл и помассировал висок.
— Угу. Всем бы так везло. Мне вот, например, везет исключительно тебя из водички вытаскивать.
Карл-Вильгельм Геббельс еще сильнее нажал на висок кончиками пальцев, лицо его на миг, передернула гримаса боли, затем он медленно опустил руку и как-то странно поглядел на командующего третьей флотилией эсминцев.
— Насколько я припоминаю план операции, — произнес он, после некоторого молчания, — вы меня не вытаскивали, а макали.
Балтийское море, борт линкора «Марат»
13 марта 1940 г., пятнадцать минут девятого утра
«Врешь, не уйдешь», подумал вице-адмирал Трибуц, наблюдая в бинокль за отчаянно улепетывающим «Фуриоус». Даже сквозь который день держащуюся над Балтикой дымку (изрядно, впрочем, за последние дни ослабевшую) и с дистанции в двадцать морских миль было заметно, как осел британский авианосец на нос.
«Да уж, с таким креном самолет с палубы не запустишь», рассудил командующий Балтийским Флотом.
— Ну что, товарищ Иванов, не сбежит от нас англичанин? — поинтересовался он у командира своего флагмана.
— Не должен, товарищ вице-адмирал. — ответил капитан второго ранга, отнимая бинокль от глаз. — По всему — не должен.
Эскадра из идущих в кильватерном строе крейсера «Киров», линкоров «Марат» и «Октябрьская революция» и прикрывающих их с флангов лидеров «Минск», «Ленинград», эсминцев «Карл Маркс», «Ленин», «Володарский», «Яков Свердлов», «Энгельс», «Артем» и «Калинин», составляющих 3-й дивизион эскадренных миноносцев, стремительно приближалась к беззащитному, ковыляющему на восьми узлах «Фуриоус» и трем эсминцам его эскорта: «Ягуар», «Лиддсдэйл», «Атерстоун».