Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

Коробит на каждом шагу. Другой мир, другие правила, вернее, их отсутствие. Или старушка-Европа живет уж слишком упорядоченно? Даже если так, то мне лучше по правилам, привычней как-то…

И еще: кажется, я начала понимать Престонов, не оставшихся в этой стране. Чтобы жить в Индии, нужно родиться вне Англии, иначе ломка понятий может оказаться слишком тяжелой.

Одно утешает – я здесь ненадолго. Чем быстрее справлюсь, тем лучше. Это тоже стимул поторопиться.

В «Оберое» вежливый швейцар в белоснежной форме с широким золотым поясом и в черном тюрбане (кажется, это одежда сикхов), приветливая служащая в сари, – вот, пожалуй, и все напоминающее, что я в Индии. Внутри атриум на все одиннадцать этажей с прозрачным потолком где-то на уровне неба, ярко-красный рояль в холле, скульптура юноши и девушки, чьи стилизованные фигурки мало напоминают упитанные пышнотелые статуи, знакомые по фотографиям индуистских храмов, бюст самого Обероя. Просторный номер в стиле хай-тек и вот оно – обещанный залив прямо под широким, во всю стену, окном номера со знаковым названием «Кохинор-люкс»! Набережная Марина-драйв, плавно закругляясь, огибает залив, на другом берегу которого зеленеют парки Малабарского холма. За этот вид я готова простить все остальное, если бы было что прощать.

Но проявлять благодушное попустительство не приходится, сервис отеля на уровне. Я не любительница показной восточной роскоши, лаконичная мебель номера и всего отеля меня вполне устраивает, к тому же я приехала работать, а не лежать у бассейна или валяться на подушках роскошного дивана с позолоченными ножками.

Чарлз предупредил, что посещение студии у нас завтра утром, потом встреча с бухгалтером фильма, а ночью мы вылетим в Агру, поскольку группа там. Это означает, что остаток дня и вечер я свободна.

Выходить никуда не хочется, снаружи безумно душно, я остаюсь в номере, только делаю два звонка.

Во-первых, это Калеб Арора, который должен прикрывать меня в Мумбаи. Телефон Калеба я получила в Лондоне от Эдварда вместе с наказом связаться, как только прилечу.

Лишь услышав, что я из Лондона, Арора предлагает встретиться, в результате мы договариваемся на семь вечера в «Амадее» на Нариман-Пойнт, это недалеко от «Обероя».

Второй звонок журналисту Кирану Шандару, чья статья подвигла меня на поездку в Мумбаи. Журналиста звонок, как мне показалось, насторожил. Приходится откровенно объяснить, что я некоторым образом связана с фильмом «Тадж-Махал» и потому интересуюсь гибелью Хамида Сатри. И все равно Киран восторга от общения со мной не проявляет, правда, встретиться согласен, но лишь завтра в шесть вечера.

– В «Леопольде»? – предлагаю я, поскольку ни одного ресторана или кафе, кроме знаменитого по книге «Шантарам» «Леопольда» или теперь вот «Амадея», не знаю.

– Лучше в «Нахальной ложке», если вы, конечно, любите французскую кухню. Это недалеко от вашего «Обероя», у меня там в семь еще одна встреча.

Кто мог подумать, что в Мумбаи найдется французское кафе с названием «Нахальная ложка»!

Еще один совет Чарлза Престона: переодеться с шальвар-камиз, так будет меньше проблем.

У индианок две формы одежды – сари и шальвар-камиз. Первое, открывающее живот и декольте, мне категорически не подходит. У меня достаточно тонкая талия (что в Индии не приветствуется, как выяснилось – женщина должна быть упитанной и чем упитанней, тем лучше), но позволить себе глубокое декольте я не могу по понятным причинам. К тому же сари нужно уметь носить, не то будешь выглядеть карикатурно.

Потому мне подходит второй вариант.

Шальвар-камиз – это туника до колен с разрезами по бокам и сильно зауженные ниже колен легкие штаны. Его можно закрыть до горла либо сделать небольшой вырез и прикрыть шарфом.

Конечно, никакого шальвар-камиза у меня нет, в Лондоне купить такое мне не могло прийти в голову, приходится срочно отправляться в магазин отеля. Дорого, основательно пощипало содержимое моей карточки, но видом я довольна – достаточно скромно и качественно.

Шальвары я надеваю с трудом из-за высокого подъема ноги, у индианок поголовно плоскостопие из-за привычки носить сандалии или даже шлепанцы. Кажется, они о каблуках не подозревают. В Европе даже спортивная обувь имеет супинаторы для поддержания стопы, здесь же – сплошные пляжные шлепанцы.

Я тоже выбираю легкие сандалии.

Теперь можно идти хоть куда, не привлекая к себе внимания.

Немного погодя я понимаю, что привлечь внимание в Мумбаи вообще очень сложно. Людям со светлой кожей оно обеспечено только со стороны уличной торговли. На улицах иностранцев непрерывно атакует целая армия индийцев, назойливо предлагающих что-нибудь купить.

Стоит выйти за дверь отеля, как сбоку ко мне подскакивает продавец с целой связкой блестящих на солнце «Ролексов», тараторя, что лучшего подарка «своему бою» мне не найти во всей Индии. Да что там Индии, в мире других таких нет! Часы настоящие, золотые, могу не сомневаться. А что золото немного пооблупилось, и стрелка, отвалившись, болтается под стеклом, так у него есть и не облупившаяся с накрепко приклеенными к циферблату стрелками, сейчас найдет.

Другой индиец настойчиво предлагает купить совершенно необходимый в хозяйстве небольшой барабан. Описывая вокруг меня круги и заглядывая в глаза, он демонстрирует достоинства инструмента, то и дело повторяя «мисся». Я не сразу понимаю, что это изуродованное обращение «мисс».

Спасает от назойливого продавца только вопрос:

– Рarlez-vous français? (Вы говорите по-французски?)

Бедолага таращит на меня глаза, потом соображает, что я спрашиваю на каком-то неизвестном ему языке, и мотает головой. В ответ я развожу руками, давая понять, что ничем не могу помочь, поскольку не понимаю его, как он не понимает меня.

Но я рано обрадовалась, барабан снова перед моим носом, а следом за инструментом растопыренные пальцы рук:

– Мисся, там-там… Тен рупии…

«Тен рупии», конечно, даже не мелочь – но к чему мне барабан? Если дать деньги, чтобы отвязался, вокруг соберутся все торговцы улицы, а на Марина-драйв их много…

Не знаю, чем закончился бы такой торг, но, на мое счастье, барабан заинтересовал двух молодых людей весьма странного вида, причем им инструмент действительно нужен. Воспользовавшись нежданной помощью, я пытаюсь ускользнуть.

Однако атака продолжается с другой стороны.

– Je dis parlez franзais, madame. (Я говорю по-французски, мадам.)

Насмешливый голос принадлежит молодому человеку, предлагающему опахало из пальмовых листьев. Тоже совершенно необходимая для жизни в пятизвездочном отеле вещь. Но пререкаться со знатоком парижского диалекта я не намерена.