Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети - Евгений Морозов

С развитием интернета мы делимся все большим объемом сведений о себе и часто забываем о сопутствующем риске. Причем мы делаем это добровольно, в частности потому, что нередко находим такой обмен взаимовыгодным. Например, сообщив о своем местоположении, легче организовать встречу с приятелями, которая иначе не состоялась бы. Однако мы упускаем из виду, что когда мы указываем, где мы есть, мы одновременно сообщаем, где нас нет. Социальные сети – хорошее подспорье для преступников. Активисты, выступающие за защиту частной жизни, даже открыли сайт с провокационным названием “Ограбь меня, пожалуйста” (Please Rob Me), чтобы привлечь внимание общества к проблеме. Эти залежи информации представляют ценность и для авторитарных правительств. Гибкая и ненавязчивая цифровая слежка имеет мало общего с методами Штази и советского КГБ. Новые способы создания и распространения данных не утопили аппарат цензуры в океане информации. Он перестроился сообразно обстоятельствам и с успехом пользуется теми же методами (кастомизация, децентрализация и объединение данных), которые способствовали росту интернета. Издержки возможности разговаривать и устанавливать связи далеко не всегда окупаются.

Отрицание того, что расширение информационных потоков вкупе с передовыми технологиями вроде распознавания лиц или голосов, может вести к укреплению авторитарных режимов, опасно уже потому, что отменяет потенциально полезное вмешательство регулирующих органов и необходимость бороться со злоупотреблениями западных корпораций. Отнюдь не само собой разумеется, что Ай-би-эм должен передавать авторитарным государствам технологию фильтрации эс-эм-эс, а “Гугл” – запускать сервисы наподобие Buzz с минимальным уважением к частной жизни клиентов. Исследователям из университетов вроде Калифорнийского необязательно брать у китайского правительства деньги на совершенствование технологии видеонаблюдения, а компании “Фейсбук” – снимать с себя ответственность за проверку сторонних разработчиков приложений для сайта. То, что это происходит, – последствия несбыточных мечтаний, нежелания знать, какое значение приобретают технологии в незападном контексте, неутолимой жажды инноваций вкупе с полнейшим пренебрежением политическими последствиями. Раз интернет сам по себе не делает граждан авторитарных государств свободнее, демократическим правительствам не следует помогать диктаторам приспособить его для преследования инакомыслящих.

Глава 7

Кьеркегор против диванных активистов

Если вы бывали в Копенгагене, то наверняка видели Фонтан аистов, одну из главных достопримечательностей города. Этот фонтан еще более прославился благодаря странному эксперименту с участием “Фейсбука”. Весной 2009 года датский психолог Андерс Колдинг-Йоргенсен, который изучает распространение идей в интернете, отвел этому фонтану центральное место в научном эксперименте. Колдинг-Йоргенсен организовал в “Фейсбуке” группу, которая намекнула – именно что намекнула! – будто городские власти якобы намерены уничтожить знаменитый фонтан (на самом деле об этом и речи не было). Колдинг-Йоргенсен презентовал новую группу из своих френдов в “Фейсбуке”, и они в течение нескольких часов присоединились к кампании. Очень скоро подтянулись их френды, и кампания против городского совета начала набирать обороты. На пике популярности группа ежеминутно приобретала в “Фейсбуке” двух сторонников. Когда количество участников достигло 27,5 тысячи, Колдинг-Йоргенсен решил прекратить эксперимент.

Циники могут сказать, что кампания удалась оттого, что Колдинг-Йоргенсен был похож на уважаемого ученого-активиста. Логично, что и его сетевые приятели разделяли озабоченность сохранностью культурного наследия Дании, а поскольку для присоединения к группе Колдинга-Йоргенсена не требовалось ничего, кроме пары “кликов”, они немедленно их сделали. Если бы призыв исходил от неизвестной организации или участие в кампании требовало больших усилий, ее шансы на успех были бы гораздо скромнее. Кампания, возможно, привлекла бы внимание потому, что была бы замечена и подхвачена неким заметным блогером или газетой. С этой точки зрения успех политических и общественных начинаний трудно предугадать, тем более обеспечить. Политики, тем не менее, не должны придавать большого значения массовой политической деятельности вроде фейсбучной. Хотя мобилизация на основе “Фейсбука” иногда действительно приводит к социальным и политическим изменениям, чаще всего это происходит случайно, это скорее статистическая значимость, нежели подлинное достижение. Из миллионов групп лишь одну или две ждет настоящий успех. Но поскольку предсказать это невозможно, западные политики и спонсоры, стремящиеся помочь или даже сделать своим приоритетом поддержку политической активности в “Фейсбуке”, сильно рискуют.

Еще один повод для оптимизма по поводу роста политической активности в социальных сетях связан с тем, что группы в “Фейсбуке” могут расти и становиться популярными с невероятной легкостью и быстротой. Эксперимент Колдинга-Йоргенсена выявил, что когда коммуникация обходится дешево, группы могут раскрутиться мгновенно – феномен, который интернет-гуру Клэй Шерки назвал “до смешного легким формированием групп”. (Шерки указывает, что некоторые “антигруппы” (bad groups) – например ассоциации анорексичек, стремящихся произвести впечатление друг на друга, – могут быть организованы с той же удивительной легкостью.) Сторонники этого взгляда утверждают, что “Фейсбук” стимулирует создание групп так же, как “Ред булл” – производительность труда. Если сомнительная или просто липовая история может привлечь внимание 28 тысяч человек, то более серьезные и убедительно подтвержденные поводы (геноцид в Дарфуре, борьба за независимость Тибета, нарушения прав человека в Иране и так далее) способны собрать миллионы (так и происходит). Хотя универсального критерия эффективности таких групп до сих пор нет, уже то, что они существуют (и шлют своим членам новости, донимают их просьбами о пожертвованиях и убеждают подписать петицию-другую), свидетельствует о том, что, несмотря на отдельные досадные ошибки, “Фейсбук” может быть ценным подспорьем в политике.

Аборигены цифровых джунглей, соединяйтесь!

Многие активисты, кстати, уже в курсе. В 2008 году на улицы колумбийских городов вышел почти миллион человек, недовольных деятельностью партизан “Революционных вооруженных сил Колумбии” (FARC), которые десятилетиями терроризировали страну. Своим успехом эта беспрецедентная кампания обязана группе в “Фейсбуке”, названной “Долой FARC” (No Más FARC). (В 2008 году боевики “Революционных вооруженных сил Колумбии” заставили говорить о себе рядом громких похищений.) Созданная безработным тридцатилетним компьютерщиком Оскаром Моралесом группа быстро набрала вес и стала центром распространения информации о манифестациях, попутно получив поддержку колумбийского правительства.

Американское правительство тоже не осталось в стороне. Моралес, который позднее стал сотрудником Института им. Джорджа У. Буша, получил записку от Джареда Коэна, чиновника Госдепа США, который год спустя отправил печально известное электронное письмо руководству “Твиттера”. Коэн намеревался приехать в Колумбию и изучить на месте опыт Моралеса. Тот не возражал. Результаты поездки Коэна в Колумбию настолько воодушевили Госдеп, что спустя всего несколько месяцев американское правительство способствовало созданию международной организации “Альянс молодежных движений”. Эта организация исходит из того, что случаи, подобные колумбийскому, будут учащаться и что американскому правительству следует как можно раньше заявить о себе в этой сфере и внести свой вклад в помощь “цифровым революционерам”. Состоялось несколько представительных саммитов молодежных движений (модератором на одном из них даже выступила Вупи Голдберг – убежденная поборница свободы интернета).

За свою непродолжительную историю АМД стала чем-то вроде современного “Конгресса за свободу культуры” – якобы независимого движения, которое было создано в начале холодной войны и спонсировалось ЦРУ, чтобы воспитывать интеллектуалов-антикоммунистов. (К сожалению, литературная продукция АМД не представляет из себя ничего особенного.) Теперь битва идей происходит в киберпространстве, и правительство США обхаживает блогеров, а не интеллектуалов.

Джеймс Глассман из Института им. Джорджа У. Буша (в то время – заместитель госсекретаря США по вопросам общественной дипломатии и общественным связям) на первом саммите АМД в Нью-Йорке объяснил, что цель этой встречи – “свести около двух дюжин групп с верхушкой технической элиты США и подготовить инструкции… [для] других организаций, которые нуждаются в информации и технических познаниях, чтобы создать собственные ненасильственные группы”.