Ходорковский. Не виновен - Наталья Точильникова

После «Альта-Трейд» и «ЮКОС-М» нефть продавали на запад еще через несколько посредников, входивших в периметр консолидации ЮКОСа: «Ю-Мордовия», «Фаргойл», «Энерготрейд» и «Руттенхолд Холдинг Лимитед». Посредников ОЗ сочло «подставными», продажу нефти — отмыванием денег, а руководители «подставных обществ» Малаховский и Переверзин были приговорены к долгим тюремным срокам за хищение и «отмывание». Третьему фигуранту этого дела Антонио Вальдес-Гарсия удалось бежать и вернуться в родную Испанию, откуда его естественно никто не выдал.

«Ваша честь, поскольку мне известно, что данные компании включались в периметр консолидации компании ЮКОС, то, естественно, они представляли интересы ЮКОСа, — заметил Ходорковский. — Если это имеет в виду сторона обвинения под термином «подставная», тогда, наверное, и такое слово можно использовать. Надо сказать, что и дочерние добывающие предприятия тоже в этом смысле «подставные», потому что они тоже действовали в интересах компании ЮКОС». [380 — http://kho doorkovsky. ru/mbk/testimony/13255.html]

То есть ЮКОС ограбил ЮКОС в пользу ЮКОСа.

И это было бы смешно, если бы людям не давали реальные сроки.

Последнее слово Михаила Ходорковского

Свои блистательные лекции о нефтодобыче и особенностях ОЗ Михаил Ходорковский читал до конца апреля. При неизменно полном зале и поддержке публики. Судья слушал внимательно, вздыхал и постоянно делал записи.

А среди тех, кто следил за процессом, росли надежды на оправдательный приговор. Ну, нельзя же после такого приговорить!

Еще как можно! В мае Ходорковскому и Лебедеву в очередной раз продлили арест, и в этом бы не было ничего удивительного, если бы не президентские поправки в закон, прямо запрещающие заключать под стражу предпринимателей, обвиняемых по экономическим статьям.

Решение об аресте противоречило им прямо и недвусмысленно.

Судья Данилкин даже не упомянул президентские поправки в своем постановлении, словно их и не было.

Никак, ни словом.

На свободу ни Ходорковский, ни Лебедев не вышли бы все равно, поскольку еще не кончился срок по первому делу, но двойная решетка (срок+арест) могла смениться хотя бы менее строгим режимом с правом на длительные свидания с семьей.

18 мая Михаил Борисович объявил очередную голодовку в связи с тем, что суд открыто проигнорировал изменения в законе. Причину он объяснил в письме на имя Председателя Верховного Суда.

«Суд даже не счел необходимым объяснить причину неприменения закона, — писал Ходорковский. — Мне известно, что это — не единичный случай подобного игнорирования именно данных поправок в УПК на стадии судебного разбирательства.

Подчеркиваю, речь идет не обо мне. Я нахожусь и буду находиться в тюрьме вне зависимости от принятого судом решения, однако, не могу согласиться с таким демонстративным саботажем закона, внесенного Президентом РФ по его личной инициативе и вступившего в законную силу, в том числе, для борьбы с рейдерством и коррупцией в правоохранительных структурах.

Я не могу согласиться с тем, чтобы создание такого прецедента в столь «громком» процессе прошло незамеченным для руководства страны, поскольку он будет немедленно тиражироваться коррумпированными бюрократами в сотнях других, менее «громких» дел.

Тем самым, будет подрываться доверие к власти, поощряться коррупция, будут ломаться сотни судеб.

Я считаю принципиально важным, чтобы Президент РФ Д.А. Медведев точно знал, как применяется, или, точнее, саботируется назначенными им чиновниками принятый всего месяц назад по его инициативе закон.

Именно поэтому я объявляю бессрочную голодовку до получения мной подтверждения, что Д.А. Медведев получил от Вас, либо иного равно компетентного лица, исчерпывающую информацию о создаваемой «правонеприменительной» практике в отношении ст. 108 УПК РФ в редакции ФЗ-60 от 07.04.2010 г.» [381 -http://www.khodorkovsky. ru/mbk/statements/13299.html]

Кто только не пытался донести эту информацию до Медведева. К нему даже стучались в блог. [382 — http://community. livejournal.com/blog_medvedev/49361.html?threa =28480977#t28480977]

Он отреагировал быстро. В тот же день вечером его пресс-секретарь Наталья Тимакова сообщила, что президент в курсе дела [383 — http://www.dp.ru/a/2010/05/19/Golodajushhij_Hodorkovskij_d]. ИХодорковский, как и обещал, прекратил голодовку.

Цена осведомленности президента стала понятна, когда Мосгорсуд отклонил кассационную жалобу Ходорковского на арест. О поправках он упомянул, но счел, что Ходорковского и Лебедева они не касаются, поскольку никакие они не предприниматели.

«Рассматривая вопрос о мере пресечения, суд пришел к правильному выводу о необходимости продления подсудимым Ходорковскому М.Б. и Лебедеву П.Л. срока содержания под стражей, поскольку преступления, инкриминируемые подсудимым, по мнению судебной коллегии, не относятся к сфере предпринимательской деятельности в том смысле, который законодатель предусмотрел вч. 1.1. ст. 108 УПК РФ» [384 -http://www.khodorkovsky. ru/defense/comments/2010/05/21/13334.html],- объяснил Мосгорсуд.

Конечно не предприниматели!

Они же зеки. Кто им там даст предпринимать?

Второго ноября Михаил Ходорковский произнес свое последнее слово.

Когда я читала более ранние его тексты, признаться, у меня было желание пройтись по ним суровой рукой редактора.

Но он писал все лучше и лучше, и больше мне здесь делать нечего.

Я думаю, что здесь даже Борису Акунину уже нечего делать.

Итак, Михаил Борисович сказал:

«Уважаемый суд! Уважаемые присутствующие!

Сегодня для меня очередная возможность оглянуться назад. Я вспоминаю октябрь 2003 г. Последний мой день на свободе. Через несколько недель после ареста мне сообщили, что президент Путин решил: я должен буду «хлебать баланду» 8 лет. Тогда в это было сложно поверить.

С тех пор прошло уже семь лет. Семь лет — достаточно большой срок, а в тюрьме — особенно. У всех нас было время многое переоценить и переосмыслить.

Судя по смыслу выступления прокуроров: «дайте им 14 лет» и «наплюйте на прежние судебные решения», за эти годы меня опасаться стали больше, а закон уважать — еще меньше.

В первый раз они хоть озаботились предварительно отменить мешающие им судебные акты. Теперь решили — и так сойдет, тем более отменять теперь потребовалось бы не два, как в прошлый раз, а 60 судебных решений.

Я не хочу сейчас возвращаться к юридической стороне дела. Все, кто хотел что-то понять, — давно все поняли. Я думаю, признания вины от меня никто всерьез не ждет.

Вряд ли сегодня кто-нибудь поверит мне, если я скажу, что похитил всю нефть своей собственной компании.

Но также никто не верит, что в московском суде возможен оправдательный приговор по делу ЮКОСа.

Тем не менее, я хочу сказать о надежде. Надежда — главное в жизни.

Я помню конец 80-х годов прошлого века. Тогда мне было 25. Наша страна жила надеждой на свободу, на то, что мы сможем добиться счастья для себя и для своих детей.

Отчасти надежда осуществилась, отчасти — нет. Наверное, за то, что надежда осуществилась не до конца и не для всех, несет ответственность все наше поколение, в том числе — ия.

Я помню и конец прошлого десятилетия. Тогда мне было 35. Мы строили лучшую в России нефтяную компанию. Мы возводили спорткомплексы и дома культуры, прокладывали дороги, доразведывали и разрабатывали десятки новых месторождений, начали освоение Восточно-Сибирских запасов, внедряли новые технологии, в общем, — делали то, чем сегодня гордится «Роснефть», получившая ЮКОС.

Благодаря значительному увеличению добычи нефти, в том числе и в результате наших успехов, стране удалось воспользоваться благоприятной нефтяной конъюнктурой. У нас у всех появилась надежда, что период потрясений, смуты — позади, что в условиях достигнутой огромными трудами и жертвами стабильности мы сможем спокойно строить новую жизнь, великую страну.

Увы, и эта надежда пока не оправдалась. Стабильность стала похожа на застой. Общество замерло. Хотя надежда пока живет. Живет даже здесь, в зале Хамовнического суда, когда мне уже почти 50 лет.

С приходом нового Президента, а с того времени прошло уже больше двух лет, у многих моих сограждан тоже вновь появилась надежда. Надежда, что Россия все же станет современной страной с развитым гражданским обществом. Обществом, свободным от чиновничьего беспредела, от коррупции, от несправедливости и беззакония.

Ясно, что это не могло случиться само собой и за один день. Но и делать вид, что мы развиваемся, а на самом деле, — стоять на месте и пятиться назад, пусть и под личиной благородного консерватизма, — уже невозможно, и просто опасно для страны.

Невозможно мириться с тем, что люди, называющие себя патриотами, так отчаянно сопротивляются любому изменению, ограничивающему их кормушки и вседозволенность. Достаточно вспомнить судьбу поправки к ст.108 УПК РФ — арест предпринимателей или чиновничьи декларации о доходах. А ведь именно саботаж реформ лишает нашу страну перспектив. Это не патриотизм, а лицемерие.