Вторая книга - Адольф Гитлер

Это относится в особенности к представителям этой Баварской государственной политики, которые, конечно, достаточно демонстрируют природу их блеска фактами их успеха до сих пор. Ибо те самые люди, которые постоянно утверждали желание сохранить суверенитет Баварии, и которые в то же время имели в виду обеспечение права на проведение внешней политики, должны в первую очередь быть обязаны выдвинуть возможную внешнюю политику такого рода, что Бавария, тем самым, может, по необходимости, получить руководство подлинной национальной оппозицией в Германии, глядя в самом большом смысле. В связи с полным несоответствием политики Рейха или преднамеренным намерением игнорировать все реальные пути успеха, именно Баварское Государство должно было подняться на роль официального представителя внешней политики, которая, в соответствии с человеческим прогнозом, возможно, в один прекрасный день положила конец страшной изоляции Германии.

Но даже в этих кругах они противодействовали концепции иностранной политики связи с Италией, поддерживаемой мною, с полным и глупым легкомыслием. Вместо того, чтобы решиться на смелый выход в роли выразителей и опекунов высших Немецких национальных интересов на будущее, они предпочли, время от времени, одним глазом мигать в сторону Парижа, а другой поднять до небес, чтобы утверждать свою лояльность Рейху, с одной стороны, а с другой стороны, свою решимость тем не менее сохранить Баварию, позволяя пожарам Большевизма выжигать север страны. Да, действительно, Баварское Государство доверило представление своих суверенных прав интеллектуальным персонажам совершенно особого величия.

С учетом такого общего менталитета, это не должно удивлять никого, что с самого первого дня моя концепция внешней политики столкнулась, если не с прямым отказом, то по крайней мере с полным отсутствием взаимопонимания. Честно говоря, я не ожидал ничего другого на тот момент. Я по-прежнему учитывал общий психоз войны, и стремился лишь к привитию трезвого взгляда на мир внешней политики в моем собственном Движении.

В то время мне еще не приходилось терпеть любые открытые нападения на счет моей Итальянской политики. Причина для этого, вероятно, лежала, с одной стороны, в том, что на данный момент она был признана полностью лишенной опасности, а с другой, что Италия сама также имела правительство под международным влиянием. В самом деле, в глубине души, возможно, даже надеялись, что Италия могла бы поддаться Большевистской чуме, и тогда она стала бы желанной в качестве союзника, по крайней мере для наших Левых кругов.

Кроме того, у Левых в это время, можно было очень хорошо занять позицию против ликвидации военной вражды, так как в этом самом лагере так или иначе делались постоянные усилия с целью искоренить ненависть, унижение, и - для Германии - такое неоправданное чувство ненависти, рожденное Войной. Не было бы легко начать критиковать меня для этих кругов по вопросу внешнеполитической концепции, которая, в качестве предпосылки для реализации, в конце концов приведет по меньшей мере к удалению военной ненависти между Германией и Италией.

Я должен, однако, еще раз подчеркнуть, что, возможно, главная причина, почему я встретил так мало положительного сопротивления, лежит для моих врагов в предполагаемой безвредности, завистливости и тем самым, не опасном характере своих действий.

Эта ситуация изменилась практически в одночасье, когда Муссолини начал Марш на Рим. Как по волшебству, беглый огонь отравления и клеветы против Италии всей Еврейской прессы начался с этого часа. И только после 1922 года был поднят вопрос о Южном Тироле и сделан центральной точкой Немецко-Итальянских отношений, хотели Южные Тирольцы сами того, или нет. Это не заняло много времени, прежде чем даже Марксисты стали представителями национальной оппозиции. А теперь можно увидеть уникальное зрелище Евреев и Немцев Народников, Социал-Демократов и членов Патриотических Лиг, коммунистов и национальной буржуазии, рука об руку, одухотворенно марширующих через Бреннер, с тем, чтобы провести повторное завоевание этой территории в могучих боях, но, конечно, без пролития крови. Очарование совершенно особого характера было также добавлено в этот смелый национальный фронт тем фактом, что даже те, из Баварских партикуляристских представителей Баварских суверенных прав, чьи духовные предки более 100 лет назад сдали доброго Андреаса Хофера Французам и позволили его расстрелять, также активно интересовались борьбой за свободу для страны Андреаса Хофера.

Поскольку влиянию Еврейской печатной банды, национальных буржуазных и патриотических дуболомов, следующих за ними, действительно удалось раздуть проблему Южного Тироля до размеров жизненно важного вопроса Немецкой Нации, я чувствую себя обязанным дать подробную позицию по нему.

Как уже подчеркивалось, старое Австрийское Государство имело более 850 тысяч Итальянцев в пределах своих границ. Кстати, данные по делам национальностей, установленные Австрийской переписью, не совсем точны. А именно, счет делался не в зависимости от национальности человека, а в зависимости от языка, на котором он заявлял, что говорит. Очевидно, это не может дать вполне четкой картины, но природная слабость национальной буржуазии - с радостью обманывать себя по отношению к реальной ситуации. Если не изучить вопрос, или, по крайней мере, не говорить о нем открыто, то он также не существует. Установленные на основе такой процедуры Итальянцы или, скорее, люди, которые говорили по-Итальянски, в значительной мере жили в Тироле. По данным переписи 1910 года в Тироле было ..........человек, из которых ..........процентов считались говорящими на Итальянском языке, а остальные считались Немцами или частично даже Латинцами. Поэтому около..........Итальянцев было в Великом Герцогстве Тироль. Так как это целое число выделено на территорию, занятую сегодня Итальянцами, отношение Немцев к Итальянцам в целой части территории Тироля, занимаемой Итальянцами, следовательно, составляет одного из .......... Немцев на .......... Итальянцев.

Необходимо установить это потому, что не мало людей в Германии, благодаря лживости нашей прессы, не знают вообще того, что в районе, понимаемым под концепцией Южного Тироля, на самом деле две трети жителей Итальянцы, а одна треть Немцы. Таким образом, тот, кто серьезно выступает за отвоевание Южного Тироля, приведет к изменению вещей лишь в той степени, что вместо 200000 Немцев под Итальянским правлением, он принесет 400000 Итальянцев под Немецкое правление.

Надо отметить, что Немецкий элемент в Южном Тироле в настоящее время сосредоточен в основном в северной части, в то время как Итальянский элемент обитает на юге страны. Таким образом, если кто-то хочет найти решение, которое имеет национальный смысл, он должен прежде всего полностью исключить понятие Южного Тироля из общего обсуждения. Ибо нельзя воевать с Итальянцами по моральным соображениям, потому что они взяли область, в которой 200000 Немцев живут рядом с 400000 Итальянцев, если мы сами, наоборот, хотим выиграть эту территорию вновь для Германии как удовлетворение этой несправедливости, то есть, если мы хотим совершить еще больше несправедливости, чем в случае с Италией.

Таким образом, призыв к захвату Южного Тироля будет иметь те же моральные недостатки в себе, которые мы теперь открываем в Итальянском правлении в Южном Тироле. Следовательно, этот вызов также теряет свое моральное оправдание. При этом еще другие точки зрения могут утверждать, что надо говорить о восстановлении всего Южного Тироля. Таким образом, на основе морально оправданных чувств можно, в крайнем случае, поддержать воссоединение той части, в которой на самом деле живет подавляющее большинство Немцев. Это пространственно ограниченная область ..........квадратных километров. Даже в ней, однако, есть около 190000 Немцев, 64000 Итальянцев и Латинян, и 24000 других иностранцев, так что полностью Немецкая территория включает в себя почти 160 тысяч Немцев.

В настоящее время вряд ли есть границы, которые не отрезают Немцев от Родины, как в Южном Тироле. Действительно, только в Европе, не менее .......... миллионов Немцев, как говорится, отделены от Рейха. Из них .......... миллионов живут в условиях чужеземного господства, и только .......... млн. в Немецкой Австрии и Швейцарии, хотя и на условиях, по крайней мере на данный момент не представляющих никакой угрозы национальной принадлежности. В то же времени, здесь целый ряд дел, связанных с количествами совсем иного численного характера по сравнению с нашей Народностью в Южном Тироле.

Как страшен этот факт для нашего Народа, виновны в нем только те, кто сегодня поднимает шум и крик о Южном Тироле. Так же мало, во всяком случае, мы можем сделать судьбу всего остального Рейха зависящей лишь от интересов этих потерянных территорий, не говоря уже о пожеланиях одной из них, даже, взяв на себя чисто буржуазную граничную политику.