Вторая книга - Адольф Гитлер

Надо отметить, что Италия была в коалиции Государств-победителей даже после Войны, а следовательно, и на стороне Франции. Но это было естественно, Италия, безусловно, не вступила в войну из-за про-Французских чувств. Определенная сила, которая привела Итальянский Народ к этому - исключительно ненависть против Австрии и видимая возможность воспользоваться своими Итальянскими интересами. Именно эта причина вызвала Итальянский шаг, а не всякие фантастические эмоциональные чувства к Франции. Немцу может быть очень больно, что Италия приняла далеко идущие меры теперь, когда произошел распад ее ненавистного векового врага, но нельзя позволять лишать разум здравого смысла. Судьба изменилась. Когда-то Австрия имела более чем 800000 Итальянцев под своим правлением, а теперь 200000 Австрийцев попали соответственно под правление Италии. Причина нашей боли - то, что эти 200000, интересующие нас, Немецкой национальности.

Задачи на будущее ни национальной, ни Народнически убедительной Итальянской политики не выполняются ликвидацией вечно скрытого Австрийско-Итальянского конфликта. Напротив, огромное увеличение самосознания и державного сознания Итальянского Народа вследствие войны, и особенно, Фашизма, будет только возрастать силой, чтобы преследовать большие цели. Таким образом, естественный конфликт интересов между Италией и Францией будет все больше разрастаться. Мы могли бы рассчитывать на это и надеяться на него еще в 1920 году. В самом деле, первые признаки внутренней дисгармонии между двумя Государствами были видны уже в то время. Принимая во внимание, что Южно-Славянские инстинкты для дальнейшего сокращения Австрийского Немецкого элемента вызывали неделимое сочувствие Франции, Итальянское отношение уже во время освобождения Каринтии от Славян, было по крайней мере очень благосклонно к Немецким элементам. Это внутреннее смещение в сторону Германии также отображается в отношении Итальянской комиссии в самой Германии, наиболее остро различимой в связи с борьбой в Верхней Силезии. Во всяком случае, в это время уже можно было различить начало внутренней отчужденности, правда, только смутное сперва, между двумя Латинскими нациями. По всей человеческой логике и разуму, и на основе всего опыта истории до сих пор, это отчуждение должно постепенно углубляться и в один день окончиться открытой борьбой.

Нравится ей это или нет, Италия будет бороться за свое существование Государства, и будущее против Франции, так же как и сама Германия. Не нужно для этого, чтобы Франция всегда была на переднем плане операций. Но она будет тянуть за нитки тех, кого она ловко привела в состояние финансовой и военной зависимости от нее, или с кем она, как представляется, связана параллельными интересами. Итальянско-Французский конфликт может так же хорошо начаться на Балканах, как и найти свое завершение на низменностях Ломбардии.

В связи с этой убедительной вероятностью позднейшей вражды Италии с Францией, уже в 1920 году это самое Государство заслуживало рассмотрения в первую очередь как будущего союзника Германии. Вероятность возросла до определенности, когда с победой Фашизма, слабое Итальянское Правительство, которое в конечном счете было предметом международных воздействий, было ликвидировано, и его место занял режим, который пригвоздил исключительное представление Итальянских интересов, как лозунг на своих знаменах. Итальянское слабое демократическое буржуазное правительство, игнорируя реальные будущие задачи Италии, могло, возможно, сохранить искусственные отношения с Францией. Но национально сознательный и ответственный Итальянский режим - никогда. Борьба Третьего Рима за будущее Итальянского Народа обрела историческую декларацию в день, когда ФАСЦИИ стали символом Итальянского Государства. Так что одной из двух Латинских наций придется оставить свое место в Средиземном Море, в то время как другая обретет господство как приз в этой борьбе.

Как национально сознательный и рационально мыслящий Немец, я твердо надеюсь и очень хотел бы, чтобы это Государство было бы Италия, а не Франция.

Таким образом, мое отношение к Италии будет вызвано мотивами ожиданий на будущее, а не стерильными воспоминаниями о Войне.

Точка зрения, Объявления Войны Принятые Здесь, как и надпись на отряде транспортов, была хорошим знаком победившего доверия несравненной Старой Армии. Как политическая декларация, однако, это сумасшедшая глупость. Сегодня это еще более сумасшедшее, если занимают позицию, что для Германии ни один союзник не может гарантировать понимание, который стоял на стороне противника в Мировой Войне и разделил трофеи Мировой Войны за наш счет. Если Марксисты, Демократы и Центристы поднимают такую мысль, как лейтмотив своей политической деятельности, это явно по той причине, что эта самая выродившаяся коалиция не желает возрождения Немецкой Нации никогда. Но если национальные буржуазные и Отечественные круги возьмут на себя такие мысли, то это предел. Действительно, пусть назовут какую-либо державу из всех, которые могли бы быть союзником в Европе, и которая не обогатилась территориально за наш счет или за счет наших союзников того времени. Исходя из этой точки зрения, Франция исключена с самого начала, потому что она украла Эльзас-Лотарингию и хочет украсть Рейнскую область, Бельгия, поскольку она обладает Ойпен и Мальмеди, Англия, потому что, даже если она не обладает нашими колониями, по крайней мере она распоряжается ими в значительной степени. И любой ребенок знает, что это означает в жизни наций. Дания исключена потому, что она приняла Северный Шлезвиг, Польша, потому что она владеет Западной Пруссии и Верхней Силезией и частью Восточной Пруссии, Чехословакия, потому что она угнетает почти 4 миллиона Немцев, Румыния, потому что она также аннексировала более миллиона Немцев, Югославия, потому что она имеет почти 600000 Немцев, и Италия, потому что сегодня она называет Южный Тироль своей собственностью.

Таким образом, для нашей национальной буржуазии и патриотических кругов, возможности союзов вообще отсутствуют. Но им-то они не нужны вообще. Ибо против наводнений их протесты, и криками «ура» они частично глушат сопротивление в других частях мира, а частично его свергают. А потом, без каких-либо союзников, даже без какого-либо оружия, опираясь лишь на крикливость их бойкого языка, они будут возвращать похищенные территории, позволяя Англии впоследствии быть наказанной Богом, наказывать Италию и предавать ее заслуженному презрению всего мира - до тех пор, пока до этого момента они не будут повешены на фонарных столбах своими настоящими иностранными политическими союзниками, Большевистскими и Марксистскими Евреями.

В то же время следует отметить, что наши национальные круги буржуазного и патриотического происхождения никогда вообще не понимают, что самое сильное доказательство ошибочности их отношения к внешней политике заключается в согласии Марксистов, Демократов и Центристов, прежде всего, особенно в согласии Еврейства. Но надо знать нашу Немецкую буржуазию хорошо, чтобы незамедлительно понять, почему это так. Они все бесконечно счастливы, по крайней мере, найти вопрос, в котором предполагаемое единство Немецкого Народа, как представляется, осуществляется. Неважно, если это касается глупости. Несмотря на это, бесконечно утешительно для мужественного буржуазного и Отечественного политика иметь возможность говорить в тоне национальной борьбы, не получив удар в челюсть за это от ближайшего коммуниста. То, что их щадят только по той причине, что их политические концепции такие же стерильные в национальных условиях, как и ценные в Еврейских Марксистских терминах, либо не приходит на ум этим людям, или это скрыто в глубинах их бытия. Степень, в которой коррупция лжи и трусости проявляется у нас – это что-то неслыханное.

Когда в 1920 году я провел переориентировку внешнеполитической позиции Движения по отношению к Италии, я сперва встретил полное непонимание со стороны национальных кругов, а также в так называемых Отечественных кругах. Это было просто непонятно этим людям, как, в отличие от общей обязанности постоянного протеста, можно сформулировать политическую идею, которая – говоря практически - означает собственно ликвидацию одной из враждебностей Мировой Войны. Как правило, национальные круги сочли за пределами своего понимания, что я не хочу класть основной вес национальной деятельности на протесты, которые трубят в небо перед Фельдхеррнхалле в Мюнхене, или в другом месте, в настоящее время против Парижа, а затем снова против Лондона или же против Рима, но хотел бы поместить вместо этого на ликвидацию сперва в Германии тех, кто отвечает за развал. Пламенная протестная демонстрация против Парижа состоялась в Мюнхене по поводу Парижского диктата, которая, конечно, должна была заставить Клемансо немного беспокоиться. Но это побудило меня разработать со всей силой Национал-Социалистическое отношение в оппозиции к этой мании протестов. Франция сделала только то, что каждый Немец знал и волей-неволей должен был знать. Если бы я сам был Француз, я поддержал бы Клемансо, конечно. Постоянно тявкать на превосходящего противника на расстоянии так же недостойно, как и глупо. Напротив, национальная оппозиция Отечественных кругов должны оскалить зубы на тех, кто в Берлине несет ответственность, и виновен в страшной катастрофе нашего краха. Надо отметить, что удобнее кричать проклятия Парижу, которые не может быть приведены в действие с учетом фактических условий, чем стоять против Берлина с делами.