Раздвоение - Ярослав Кузьминов

правда, остаюсь здесь на ночь». Жена, в его мифологии, полная и работает певицей

(«Возможно, вы слышали ее по радио, но имен я называть не буду»). В той же мифологии

он является не только счастливым отцом троих детей, но и счастливым дедом четырех

внуков («С ними я летом катаюсь на роликах на даче»). Такими ремарками он старается

подчеркнуть, какой он веселый и открытый для простых развлечений в свои пятьдесят.

99

Делает он это с той целью, чтобы показать «запутавшимся клиентам» эталон правильной

и счастливой жизни.

Он одержим мыслью, что «мужик в постели не должен ударить в грязь лицом».

Мужчинам-клиентам он протирает мозг своими истинами о том, что заниматься сексом

нужно каждый день вплоть до шестидесяти, и фрикции должны длиться в течение часа,

ибо только тогда женщина получит должное удовольствие. А научиться тому, чтобы

эрекция длилась целый час, помогает его запатентованная методика (которая также

помогает достичь любых желаемых целей и вылечиться от любых заболеваний, в том

числе от туберкулеза, диабета и рака).

Его квартира находится в идеальном состоянии, по меркам холостяцкого жилья. На

пике своей «психологической» карьеры он сделал отличный ремонт, поставил дорогую

сантехнику и оборудовал кухню всеми полезными приспособлениями, вплоть до

посудомоечной машины и паровой кофеварки. Последние годы дела его идут уже не так

хорошо, но ремонту еще далеко до обветшания, и дорогая техника служит исправно. Он

поддерживает идеальную чистоту в квартире, чтобы производить солидное впечатление

на клиентов. Если клиент обращает на это внимание, Петр Николаевич тут же говорит,

что каждый день рано утром приходит работница и проводит влажную уборку.

Однако в его квартире есть и странности. Так, дорогие вещи соседствуют с

маленьким неудобным кухонным столом советского типа из ламинированных древесных

плит. В спальне компьютерный столик стоит так, что к нему невозможно поставить стул,

и приходится сидеть на краю двуспальной кровати. Сам компьютер регулярно сбоит и, по-

хорошему, требует замены. Но Петр Николаевич не покупает новый и даже не вызывает

«компьютерную помощь». Он предпочитает по пятьдесят раз включать и выключать

компьютер в надежде, что в очередной раз загрузка пройдет нормально.

Когда-то Петр Николаевич жил небедно. Были времена, что по нескольку недель

подряд он работал в режиме полной загрузки: четыре клиента в неделю, что приносило 24

тысячи рублей. По меркам четырехлетней давности это было очень много. Теперь он

берет по десять тысяч за курс, а не по шесть, и редко выдается неделя, когда ему удается

заработать даже двадцать тысяч рублей. Бывает, он неделями сидит без работы. Какое-то

время он не обращал внимания на падение заработка. В конце концов, ремонт уже был

завершен, машины Петр Николаевич не держал, детей и внуков у него не было, и только

иногда он принимал у себя женщину. При такой жизни больших расходов избежать легко.

Однако дела ухудшались, и Петр Николаевич дошел до того, что стал экономить на еде и

держать спецрезерв для платежей за квартиру.

Попытки поднять свою популярность с помощью газетных объявлений и веб-сайта

не дали результатов. Обзвон бывших клиентов с целью напомнить, что он платит двадцать

процентов за привлечение новых, тоже оказался бесполезен. Петр Николаевич до сих пор

не хочет себе в этом признаваться, но созданная им вокруг себя социальная сеть

исчерпала свой потенциал.

Петр Николаевич имел несколько друзей (в последние годы они как-то

потерялись), один из них был очень обеспеченным человеком. Друзья подсмеивались над

его родом занятий и говорили, что с его волей и уверенностью он мог бы преуспевать в

бизнесе. Ему даже предлагали помочь со стартовым капиталом (впрочем, не таким

большим). Он отказывался и говорил, что у него самого есть сбережения. А бизнесом,

заявлял он, ему претит заниматься, потому что бизнес лжив и мешает нести реальную

пользу людям. И всегда он прибегал к одному доводу: в одной Москве в год совершает

самоубийство 8 тысяч подростков, и в России только каждый десятый не нуждается в

профессиональной психиатрической помощи, как же можно в такой ситуации бросить

лечение людей и уйти в бизнес? Никто из друзей не думал проверять эти цифры, они к

ним просто привыкли.

Теперь времена, когда ему предлагали помочь с бизнесом, давно прошли. Тогда он

не согласился, потому что зарабатывал хорошо и был совершенно счастлив: благодаря

100

тому, что не нужно было больше работать на молокозаводе и что у него, за счет

клиентуры, много женщин. Теперь он не был так доволен жизнью (хотя скрывал это). Но

и помочь с бизнесом ему больше не предлагали. И он временами горько жалел, что не

согласился тогда, несколько лет назад.

Насчет собственной материальной обеспеченности у Петра Николаевича тоже есть

отточенный миф, как и насчет жены. Во-первых, он никогда не давал клиентам повода

усомниться, что через его руки проходит меньше четырех клиентов в неделю. Обилие

заказов, любит говорить он, заставляет меня постепенно повышать цены. «Я мог бы

заниматься со всеми клиентами и бесплатно, я очень обеспеченный человек, но людям

нужен стимул, и приходится брать с них деньги».

Самая любимая часть мифа воспроизводится не для всех клиентов. Дело в том, что

в ней затрагивается парагмология, а об этой странице в своей жизни Петр Николаевич

старается трепаться поменьше. Он оттягивается и рассказывает про парагмологию только

тем, кто проявляет особо жгучий интерес к его персоне (потому что не может

удержаться), и тем, кто уже знает о его связи с сектой.

Итак, в полном варианте его миф о богатстве выглядит следующим образом.

Якобы, одна семья, владеющая крупной нефтяной компаний, захотела в далеком

1994 году иметь семейного специалиста по парагмологии Предполагались также занятия с

высшим менеджментом компании. В качестве такого человека, благодаря связям, выбрали

его, Петра Николаевича. Его направили на полный цикл обучения в только-только

открывшийся Московский Центр Парагмологии, заплатив за его подготовку восемьдесят

тысяч долларов. Обучение длилось в течение трех месяцев, по двенадцать часов в день,

без выходных, с получасовым перерывом на обед (который следовало приносить с собой).

Эта часть истории нравилась Петру Николаевичу в особенности, потому что она

показывала клиентам, как спокойно Петр Николаевич относится к любым тяготам на пути

к поставленной цели. Вначале, говорил он, с ним занимались лучшие специалисты

организации, приехавшие из США. Впоследствии, учеников стало слишком много, и к

зарубежным специалистам подключили «наших недоучек». В результате, под конец

качество обучения «было уже не то». Петр Николаевич, сам того не зная, воспроизводил

архитипический образ «падшая империя»: вначале была истина, потом стандарты упали,

система выродилась, и он был вынужден искать свой собственный путь, чтобы построить

империю заново. Закончив обучение, гласила легенда, Петр Николаевич заключил

контракт с семьей на один год, сделал несколько собственных открытий, заработал очень

большие деньги и был отпущен на волю. Теперь он обеспечен до конца жизни, имеет

патент на собственное изобретение и продолжает практику из альтруизма. «Ведь если я

знаю, как вылечить человека в сто раз быстрее, чем это делает парагмология, то как я могу

сидеть сложа руки?!», — любит хвастаться он.

Правдой из этого является только то, что он обучался в организации три месяца, не

заплатив за это ни копейки, и что он имеет запатентованное изобретение (лицензия на

которое не была запрошена за пять лет ни разу). На самом деле, знакомый физик заразил

Петра Николаевича парагмологией еще до открытия центра в Москве. В тяжелые годы

кризиса, в условиях безденежья, тоскливой работы на молокозаводе и распрей в семье,

Петр Николаевич схватился за парагмологию, как за спасительный круг. Многие

мужчины в те годы использовали для снятия стресса компьютерные игры DOOM и Dune,

а также сеть ФИДО, засиживаясь на работе допоздна и провоцируя ревность жен.

Когда открылся Московский Центр Парагмологии, организация столкнулась с

проблемами. Она испытывала жесточайшую конкуренцию со стороны других сект и

страшный недостаток кадров. Поэтому в первый год, на деньги из-за рубежа, центр