Одна на двоих жизнь (СИ) - Гай Юлия

- Как они здесь выживают?

- Кто? – Веньяр трясет головой, отгоняя видения, одолевающие в порталах всех, даже самых тренированных.

- Морфоиды. Уровень кислорода здесь ниже, чем в жилых мирах, процентов на шестьдесят, а уровень освещенности и того хуже.

- Зато уровень приспособляемости этих существ превышает человеческий вдвое, - отзываешься ты, - чтобы выжить здесь, они создали что-то вроде коллективного интеллекта. Для наглядности представь рой пчел или колонию муравьев. Морфоиды, оставшиеся тут, по одиночке слабы и не опасны, но коллективный гипноз впечатляет своей мощью.

- Я бы не назвал Зэйро слабым.

- Я же говорю, Z:17 – своего рода перевалочная база для этих существ, наиболее высокоразвитые нашли проход в человеческий мир, остальные приспособились к жизни в этом.

Жана не особенно интересует трудная жизнь морфоидов. Он надевает жилет с кислородным баллоном и шлем с маской. Я с сомнением разглядываю явно тесный мне жилет.

- На базе должен поддерживаться нормальный уровень кислорода.

- До нее еще идти. Кстати, если твоя гипотеза о том, что группа Корда была не последней группой испытуемых на этом полигоне, верна, то пароли Генштаба могут и не подойти. Так что надевай маску, супергерой, не выделывайся!

Из шаттла мы выбираемся во всеоружии, готовые к любым неожиданностям. Сканер переходит в режим ночного видения, раскрашивая ночной мир Z:17 зеленым светом, больше никаких данных мы не получаем: спутника здесь нет. Остается надеяться только на свои пять чувств.

- Иди в главный корпус – триста метров слева от посадочного поля, - командуешь ты.

- Что мы ищем?

- Это тебя надо спросить, - отзывается Веньяр, а ты отмалчиваешься.

- Обыщем тут все.

- Мерзко тут как-то.

- Потерпи, дружище. И спасибо, что согласился пойти со мной.

Веньяр тяжко вздыхает в переговорник:

- Будто Рагварн отпустил бы тебя одного. Да я и сам бы не отпустил… Слушай, Дан, ты прости, что мы тебя бросили. Отдали террористам, можно сказать, расплатились тобой.

- Это было мое решение, Жано, ты тут ни при чем! – только комплекса вины нам тут недоставало. Сначала Бэтти, теперь Жан, будто сговорились.

- Это было самое простое решение. И самое подлое! Нельзя продавать своих, понимаешь? Я все думал: если бы мы попытались захватить «колосс», атаки на Ориму могло не быть.

- Дети погибли бы, Жано.

- Дети все равно погибли, - зло отзывается Веньяр, - только другие дети. Девочка Сандерса, например.

На это мне нечего ответить.

- Поторопимся, у нас еще много дел.

Как ни странно, коды допуска минобороны подходят к бронированным дверям жилого корпуса. Что это значит? Мы с тобой ошиблись? Здесь никого больше не было?

Я и Жано последовательно обследуем пустые помещения, скользя фонариком по безликим стенам.

- Через десять шагов будет щиток, - оповещаешь меня ты, - включишь генератор, и сразу запустится свет и подача кислорода.

Я безошибочно нахожу щиток, перевожу все рубильники в рабочее положение, коридор заливает яркий свет. С облегчением снимаю жаркий шлем и кислородную маску.

- Нормально, дышать можно.

Жан медлит, оглядываясь.

- Откуда ты узнал, где переключатели? – подозрительно интересуется он.

- Ниоткуда. Догадался.

Веньяр качает головой, стаскивая шлем:

- Догадался он, ага. Ты завязывай со своими тайнами, Райт, задолбал, честное слово.

Со светом ориентироваться намного легче. Мы обходим здание по периметру. Здесь находятся казармы с аккуратно заправленными койками. Окон нет, но кондиционирование хорошее. База в хорошем состоянии, хоть и давно законсервирована. В хозблоке Жан открывает шкафчики и обнаруживает продовольствие: банки тушенки, витаминные концентраты, батончики, сгущенка.

- Смотри-ка, свежак, - разглядев дату изготовления, хмыкает француз, - похоже, последний состав был тут не так давно – года полтора или два назад.

- Осмотрим полигон, а потом попробуем вскрыть ангары с техникой.

- Как скажешь, Райт, тебе виднее, - с философским смирением соглашается Жан.

Учебные классы поражают не только мое воображение. «Аквариум», который создали на Штормзвейгской базе – просто песочница по сравнению с тем, что оборудовано здесь. Гипнокамеры с компьютерным управлением привели бы мисс Гарден в состояние дикого восторга.

- При мне тут такого не было, - задумчиво сообщаешь ты, - мы ничего толком не знали о природе морфоидов, изучали методом проб и ошибок.

- Это как?

- Нас просто выкидывали в темноту, кто выжил – тот молодец.

Меня накрывает запоздалым осознанием, что ты мог не вернуться с этой базы. Прямо скажем, чудо – что ты вообще вернулся. Один из… сколько вас тут было?

- Двадцать три. Да, я остался один. Но те, кто продолжил дело Ольсена, поменяли принцип тренинга. Я бы сказал, последняя группа имела куда больше шансов выжить.

- Как думаешь, много их осталось?

- Понятия не имею, - ты не слишком разговорчив, и я прекрасно понимаю, о чем ты думаешь.

- Я вел их, Дан. И никого не вывел.

- Ты не мог!

- Не знаю, может, и мог. Одного или двоих – вытащить на себе. Но я бросил всех, чтобы выжить.

- Почему?

- Потому что должен был вернуться. Хотя бы я один. Ради Оримы.

Правильно. Ты прав, наверное. Я только не понимаю, почему ты не вырвался из Нарланда. Ты же мог! Правда, мог?

- Нет, братишка, не мог. Прости, что не смог.

- Я хочу выйти, Корд. Я хочу сам увидеть этих тварей. Лицом к лицу, как ты.

Жано выбирается с оружейного склада.

- Ты что-то сказал, Дан?

- Да, я хочу выйти наружу. За ворота.

- Нахрена? – на лице Веньяра отражается такая же обреченность, как тогда, когда я объявил ему о намерении найти и убить Алвано. – Ты понимаешь, что это самоубийство?

- Жан прав! – в этом вопросе вы с ним на удивление солидарны.

- Понимаю.

Веньяр подходит и сжимает мне локоть повыше щитка брони.

- Не дури, Дан. Ты – единственный, кто может спасти Ориму.

- Не единственный, заставь Сандерса расколоться, и у Оримы будут бойцы, способные сладить с морфоидами. А я должен понять…

- Что? Что ты хочешь понять? – ты сердишься, и это так не похоже на тебя.

- Ладно, - Жано сдается раньше тебя, - какой у нас план?

- Я выйду за ворота, - пожимаю плечами, - будем на связи. Если они нападут, отступлю, а ты прикроешь.

Жан задумчиво чешет подбородок.

- Ненормальный ты, Райт! Ладно, прикрою тебя, только не отходи далеко. Местечко тут поганое.

Мы покидаем пустые казармы и выходим под мертвое небо Z:17. Бронированные ворота открываются с пульта, расположенного на КПП, Жано удается врубить освещение периметра. Вспыхнувший нестерпимо яркий свет прожекторов больно режет глаза – на миг, пока сканер шлема перестраивается в нужный режим освещения.

- Ты готов, Райт?

Я нетерпеливо дожидаюсь открытия ворот.

- Чего ты добиваешься? – обреченно спрашиваешь ты.

- Хочу посмотреть на них. Корд, скажи, а чем они питаются, эти твари?

- Сегодня у них все шансы подзакусить тобой.

- А если без шуток?

- Я не шучу! Не выходи за границы освещенного пространства и сними уже винтовку с предохранителя, брат!

Я послушно готовлюсь стрелять.

- Жан, открывай.

За воротами серебрящийся в свете прожекторов песок, за четкой границей прожектора – темнота. Тихо, как в могиле. Ворота с металлическим лязгом закрываются за моей спиной.

Ладони в перчатках ледяные и мокрые. Перевожу сканер в режим тепловидения и сглатываю: во тьме их десятки – слабо светящихся в инфракрасном диапазоне тварей. И еще сотни стягиваются к месту атаки. Тощие, юркие, голые, они куда больше похожи на безволосых обезьян, чем на людей.

- Стреляй!

Жан реагирует первым, на обзорной площадке оживает пулемет. Быстрая очередь прочерчивает границу между светом и тьмой и становится сигналом к атаке тварей. Они выбегают, выпрыгивают из темноты, я срезаю первую волну, но вторую это не останавливает, и, отстреливаясь, я могу вдоволь полюбоваться узкими бледными лицами с оскаленными ртами. Они похожи и одновременно не похожи на сородичей Зэйро, на их то ли лицах, то ли мордах нет ни намека на разумность – это дикие звери. Голодные звери.