Круто закручено. Дамские штучки - Марина Серова

– Какой бред! – воскликнула она, не скрывая свой гнев. – Неужели вы в это верите? На первый взгляд, Таня, вы производите впечатление рационального человека!

– В некоторых символах скрывается мудрость древних, – я уже откровенно над ней издевалась, но Лаки еще не поняла, что мне удалось ее раскусить. У меня же не оставалось сомнений, что я разговариваю со своей противницей! – Кстати, Светочка, – обратилась я к ней, – а вы не поищете мой зонтик?

Я приехала домой в полной уверенности, что Лаки не уйти от заслуженной кары и что варяжский щит с гербом абсолютно без труда обнаружу, устроив за ней соответствующую случаю слежку или обыскав с особой тщательностью ее квартиру, а в крайнем случае – гостиничный номер, в котором временно проживает Тадеуш Бартвелл. Но то, что я увидела, едва переступив свой порог, вывело меня из состояния радужной эйфории. Все в комнате было перевернуто вверх дном, вещи валялись как попало, новенький японский телевизор оказался разбитым, а на стене, недавно оклеенной импортными обоями, красовалась надпись, выведенная углем. Она гласила: «Воровка!!!» Причем три восклицательных знака были нарисованы непомерно большими, просто огромными!

Я устало опустилась в кресло, оглушенная мыслями о превратностях судьбы. Невеселые мои размышления прервал звонок телефонного аппарата. Я недовольно покосилась в его сторону, но все-таки протянула руку за трубкой. В этот раз Араб осчастливил меня лично:

– Ты с кем в кошки-мышки играешь, а? – орала трубка. – Уж не знаю, какой из тебя детектив, но новый бизнес ты явно не по своим зубам выбрала! Прихапала арфиста и валишь все на Лаки. Лучше бы потрудилась понадежнее статуэтку припрятать. Чтобы до вечера вернула мне герб, а не то… – он угрожающе засопел, от чего мне стало смешно. Неадекватная реакция, что уж тут поделаешь. – Считай, что я тебе войну объявил, так что теперь не выкрутишься!

– Дрожу от страха! – ответила я в тон и бросила трубку. Угораздило же связаться с такими идиотами!

Теперь я отчетливо понимала, что оставаться в квартире небезопасно, и подумывала о том, чтобы на время перебраться в другую, оставленную мне в наследство бабушкой и используемую обычно в конспиративных целях. Иногда я там проводила особо важные и секретные встречи, а иногда, вот так же как и сейчас, переживала опасные времена. В общем, не жилище, а конфетка для частного детектива! Или, как говорит один мой старый знакомый, – песня!

Тишину снова нарушил телефонный звонок. Я хотела было выдернуть шнур из розетки, но в последний момент передумала. Любопытно, что еще собрался мне сообщить нервный гангстер? Ну, никак не успокоится, до чего обида заела, что его с гербом обошли.

Я подняла трубку и поднесла ее к уху, приготовившись к новому потоку оскорблений и придумывая ответную реплику, однако абонент обманул мои ожидания.

– Таня? – раздался знакомый голос. – Это Ефремов.

Я вздохнула от облегчения и одновременно от некоторого разочарования – очень уж хотелось поставить Араба на место. Ну да ладно, случай еще, надеюсь, представится.

– Привет! – отозвалась я. – Есть какие-то новости?

– Я, кажется, понял, о ком ты меня спрашивала, – произнес он задумчиво.

– И о ком же? – насторожилась я.

– Снова о Грее.

– О ком, о ком? – я сначала не поняла.

– О Радковском, о ком же еще? Это у него подружка – блондинка. Вот только была или есть, не знаю. Вроде она его бросила, так он в запой даже одно время ударился, очень сильно переживал. Едва не разорился совсем. Картину даже написал с алыми парусами, хотя никогда не был маринистом. За это его, в общем-то, Греем и прозвали.

– Имени ее не припомнишь? – поинтересовалась я. Выходило, что и Грей-Радковский замешан в этой истории, иначе зачем бы ему было скрывать от меня свое знакомство с Лаки.

– Как-то на иностранный манер, – ответил Миша.

И я решила ему помочь:

– Случаем, не Лаки?

– Точно! – воскликнул он.

– Сейчас же поеду к нему, – обрадовалась я.

– Не торопись. Его сейчас, скорее всего, нет дома, – предупредил меня Миша. – У него сегодня дансинг-день, вернее – ночь. Он до утра будет торчать на ночной дискотеке.

– На какой именно? – решила я уточнить, надеясь, что получу ответ. Хорошо, что бог иногда посылает таких осведомленных друзей!

– В «Праге», – сообщил Ефремов. – Он там завсегдатай!

Я поблагодарила Мишу и немедленно отправилась на стоянку за машиной, почему-то думая на ходу не о предстоящей встрече, а о том, что «ласточка» моя по-прежнему требует хорошего ремонта, несмотря на то что сегодня с ней уже повозились автомастера. Ерундовские неполадки устранили, а надо бы наконец заняться основательно и всерьез. И я дала себе твердое обещание сделать это. Вот только разберусь с Лаки. И Бартвеллом. И Арабом заодно.

– Ну что? – осведомился шеф у Виталика. – Как успехи?

– Все как надо, – откликнулся тот с готовностью. – Телефоны на прослушке.

– Какие? – Араб предпочитал лично вникать во все подробности, чем и объяснял свою легендарную живучесть.

– И Бартвелла, и хозяина галереи, – ответил Виталик. – Он, кстати, сегодня уже нашей подопечной звонил. Она сейчас в «Прагу» направляется разыскивать какого-то Радковского.

– Проследить немедленно! – распорядился Араб. – И докладывать мне о каждом шаге, – строго добавил он.

– Сделаем в лучшем виде, – заверил Виталик.

Как ни странно, машина завелась моментально, практически с пол-оборота. Я плавно выехала с автостоянки, внимательно наблюдая за дорогой. Темнело, а снег повалил крупными мягкими хлопьями, которые налипали на ветровое и заднее стекла, портя обзор. Я и не заметила, как быстро пролетел этот день, до того он был насыщен событиями.

Я остановила «девятку» у «Праги» – ночного клуба, который расположился в здании бывшего кинотеатра. От прежнего центра проведения городского досуга сохранилось только название. «Для маскировки, что ли», – подумалось мне. Хотя не знаю, уместна ли в данном случае ирония.

В гардеробе я сняла свой супермодный пиджак, пару месяцев назад приобретенный в одном бутике на проспекте на деньги, полученные мною за поимку убийцы дочери судьи. Затем заплатила за вход, взяв в обмен на доллары квитанцию у симпатичной девочки, пожелавшей мне приятного вечера, бросила быстрый взгляд в овальное зеркало и, оставшись довольной от своего вида в черном коктейльном платье при свете неоновых огней, устремилась на поиски гриновского романтика.

Музыка в стиле техно оглушала, лазерные лучи ослепляли, но у меня совершенно отсутствовало желание расслабляться на полную катушку. Почему-то хотелось поговорить с кем-нибудь по душам в тихой приятной обстановке за чашкой кофе и крепкой сигаретой или за бокалом элитного вина. Что-то вопреки музыке и клубно-дискотечному антуражу настраивало меня на сентиментальную волну, в общем-то, мне совсем не свойственную. Может, прозвище Радковского подействовало таким странным образом? Или я просто устала?

«Лень-матушка!» – диагностировал внутренний голос мое состояние. У него на все случаи жизни находились нелицеприятные заявления в мой адрес, всегда отличавшиеся содержательностью и лаконичностью.

«Нет чтобы утешить», – обиделась я.

«Совсем разбалуешься», – парировал он. На этом я решила прекратить свой мысленный диалог, сочтя его бесполезным.

Миновав бильярд и боулинг, я решительно направилась прямо на дискотеку, в эпицентр шума и толкотни. Вот уж где настоящее светопреставление! В гущу народа я пока соваться не стала, выискивая глазами «своего Грея». Но по неведомой мне причине его почему-то не было видно. Местная публика состояла в основном из подростков, более или менее приличные посетители потягивали спиртное в баре напротив. Решив присоединиться к ним, я заказала себе слабоалкогольный коктейль.

– Что вы предпочитаете? – осведомился бармен, холеный высокий парень в специфически элегантной одежде. Создавалось впечатление, что подобных типов выращивают в каких-то особых заповедниках, куда посторонним вход запрещен.

– На ваш вкус, – махнула я рукой, предоставив ему возможность проявить инициативу и осуществить выбор за меня. Он метнул в мою сторону подозрительный взгляд из-под золотистых ресниц, но в перепалку вступать не стал. Очевидно, привык и не к такому.

Я вальяжно устроилась у стойки, наблюдая, как он привычными жестами смешивает напиток, а затем переливает его из шейкера в фужер с сахарной кромкой «инея» по краям и опускает в него шпажки с нанизанными ягодными кубиками фруктов. Протянув мне коктейль, молодой человек занялся салатом. Напиток оказался изумительно легким и сладким на вкус, он таинственно мерцал в фейерверке «пражских» огней, отливая янтарно-каштановым перламутром, и слегка горчил от добавленного амаретто. Едва я успела пригубить нектар богов, вышедший из умелых рук бармена, как он закончил и со вторым предназначенным мне деликатесом.