Круто закручено. Дамские штучки - Марина Серова

– А, – дошло до него наконец, и он подхватил тему: – Третий глаз у меня появился! «Сияющего» читала? Чрезвычайно уважаю Стивена Кинга.

– Честно говоря, мне сейчас не до литературных дебатов, – сообщила я Мише. – Тебе известен некто Радковский?

– Фамилия знакомая… – начал он задумчиво.

Я, не дожидаясь результатов Мишкиных размышлений, решила уточнить вопрос и пояснила:

– У него недавно бандиты похитили какую-то старинную коллекцию… Неужели тебе это ни о чем не говорит?

– А, – сообразив, протянул Миша, а я так и представила, как он легонько стукнул себя по лбу. – Ты о Борисе, наверное, говоришь. Его в нашей среде Греем окрестили.

– Греем? – переспросила я.

– Ага, – подтвердил Ефремов, – он у нас неисправимый романтик!

– Ты мне адресок этого романтика не подскажешь?

– Чего не сделаешь ради прекрасной дамы, – ответил он, очевидно, в духе Грея-Радковского и продиктовал координаты.

К художнику я торопиться не стала, а мысленно вычислила квартиру с окнами напротив моей. Прихватив новенький набор отмычек, выполненных по моему персональному заказу одним из местных умельцев, я отправилась устраивать погром в видеостудии, где, по моим предположениям, хозяйничала, бесчинствовала наглая Лаки.

Поднявшись к нужной двери, постучала, позвонила, но шагов по ту сторону не раздалось. Тогда я совсем осмелела и быстренько совершенно незаконным образом проникла в запертое помещение. Обстановка в комнате оставляла желать лучшего, но меня в данном случае не особенно волновал ее интерьер. Все «шпионские прибамбасы» я обнаружила моментально и тут же превратила их в груду мусора.

«Ну, ты у меня допрыгаешься!» – пригрозила я мысленно своей противнице, которая потихонечку начинала меня нервировать. Кажется, пришла пора дать ей понять, кто она такая на самом деле.

Покончив с аппаратурой, я уже было собралась уходить, как запиликал мобильник.

«Кому это я понадобилась? – удивилась я. – Если только Марусич встревожился, куда это я запропастилась?»

Пришлось извлечь «Моторолу» из сумки, где она соседствовала с сигаретами и пистолетом. Без оружия теперь, после вчерашнего общения с Виталиком, решила вообще из дома не выходить.

– Да, слушаю, – сказала я слегка раздраженно – не люблю, когда без толку отвлекают от работы!

– Немедленно верните арфиста и леопарда! – потребовал незнакомый голос в трубке.

Вот тогда я уже взвилась:

– Не по адресу обращаетесь!

После этих слов собралась было добавить, по какому именно адресу обращаться необходимо, но голос меня прервал:

– Сутки на размышление!

– Кому вернуть-то? – опомнилась я, но собеседник уже повесил трубку, и выходило, что я веду диалог с самой собой. – Подумаешь! – покосилась я на телефон. – Не очень-то и хотелось!

На самом-то деле я, конечно, лукавила. Хотелось, и еще как! Что же, придется надавить на Вадика Незванова, чтобы он, хочет не хочет, а выводил меня на Араба. Надо открыть бандитскому главарю глаза на одну несносную личность, а то что-то все перепуталось. В голове у меня последнее время начала крутиться одна стихотворная строчка из классического произведения: «Смешались в кучу кони, люди!» В том смысле, что и правда все смешалось: гербы, статуэтки, слежка, угрозы…

Я вдруг пожалела, что оставила подарок Бартвелла в гараже. Мало ли что могло произойти, а он мне был дорог как память, вопреки тому, что представлял собой имитацию. Только я не поняла – при чем здесь арфист? Хотя догадаться можно. Наверняка ловкая Лаки и тут уже успела напакостить, дезинформировав бандитов на мой счет.

Глава 9

На улице падал мелкий колючий снег, как две капли воды схожий с манной крупой. Я поеживалась, когда белые крошки попадали за воротник утепленной куртки. Надо же, как похолодало! Я промерзла насквозь, пока добралась до гаража, а волосы намокли и отяжелели. Солнце исчезло за тучами, и стало совсем пасмурно, словно и не было никогда удивительно светлого и ясного утра.

Неприятные неожиданности ждать себя не заставили. Статуэтка, как я и опасалась, из машины исчезла. Это означало только одно: Лаки снова замыслила что-то нехорошее. В общем, ясно и без гадания – жди беды! Об этом неудержимо сигналил мой внутренний семафор, иначе говоря – интуиция, или шестое чувство.

Я выехала из гаража, непрерывно размышляя о происшедшем. Невольно я оказалась втянутой в пренеприятную игру. Вместо того чтобы разыскивать варяжский герб, приходилось доказывать, что я не верблюд. Да еще кому – самым настоящим бандитам! И чего только с нами жизнь не вытворяет!

А на Лаки я сердилась все больше. Мало того что эта пройдоха побывала у меня дома и следила за мной с помощью видеотехники, так она еще, негодяйка, забралась в мой гараж и влезла в салон моей преданной «ласточки», причем, кажется, второй раз. Наверняка там, у галереи, тоже она «поработала». Этого-то я ей точно никогда не прощу. Воевать так воевать!

Борис Радковский себя долго ждать не заставил – открыл как миленький, после первого же мелодично прозвучавшего звонка. Выглядел он взволнованным и явно кого-то ждал. Не частного детектива Таню Иванову, естественно. Его темные глаза при виде меня вспыхнули, но тут же погасли, и в них разлилась грусть.

«Действительно романтик! – констатировала я. – Что-то мне на них везет в последнее время. Взять, к примеру, Марусича… Типичный пережиток века минувшего. Нет, не двадцатого, а скорее – девятнадцатого!»

– Вы кто? – спросил он удивленно, переминаясь с ноги на ногу в стоптанных тапочках. – Я сегодня гостей не приглашал.

Внутреннее чутье тут же подсказало мне, что дело-то как раз обстоит наоборот. Только гостья нагрянула не та и разочаровала хозяина.

– Может быть, позволите мне войти? – ответила я вопросом.

– Почему бы и нет? – Радковский пожал плечами. – Прошу!

Я тут же нырнула в его квартиру, которая, как мне показалось, являлась также и мастерской. Борис проводил меня в зал, обставленный довольно скромно, что, впрочем, впечатления не портило, а, напротив, создавало весьма уютную атмосферу.

– Вы так и не представились, – напомнил он мне.

Я решила рискнуть и назвать ему настоящее имя. В конце концов, этот человек должен быть заинтересован в том, чтобы преступников, укравших его коллекцию, нашли.

– Татьяна Иванова, частный детектив, – представилась я.

Радковский сглотнул. Я увидела, как глубоко провалилось его адамово яблоко, словно он проглотил какой-то огромный предмет. Потом художник часто-часто заморгал глазами, а его кожа из оливковой превратилась в мертвенно-бледную, будто перед ним возник призрак.

– А что, собственно, произошло? – спросил Радковский дрожащим голосом, явно пытаясь справиться с дурнотой.

Я даже подумала, что еще чуть-чуть, и он грохнется в обморок. Все это было явно неспроста. Я пожалела, что затеяла с ним честную игру. Было совершенно очевидно, что Борис в чем-то замешан. Хотелось бы знать, в чем именно. Хотя, конечно, оставалось процентов пять вероятности, что у неисправимого романтика клинический случай аллергии на частных детективов.

– Я разыскиваю бандитов, специализирующихся на краже предметов старины, антиквариата и других предметов искусства, – объяснила я, осматривая стены в комнате, увешанные авторскими работами, стиль которых не смогла бы определить при всем желании.

– А я вам зачем понадобился? – Радковский к этому времени вполне овладел собой.

– Но ведь вы, кажется, тоже пострадали, – начала я осторожно подходить к нужной теме.

– Я давно махнул на это рукой, – признался Борис, – все равно ничего не найдут.

– А что у вас пропало? – поинтересовалась я.

– Коллекция старинных часов, – ответил Радковский.

– И вы никого не подозреваете?

– А какой толк от моих подозрений? – горько усмехнулся художник, а у меня снова появилось впечатление, что он что-то скрывает.

– Вы женаты? – озадачила я его новым вопросом. Радковский бросил на меня изумленный взгляд.

– Нет, – сообщил он. – А что?

– Тогда у вас наверняка есть подружка, – предположила я.

– По-моему, это мое личное дело, – ответил Борис, уставившись своими темными глазами в одну точку.

– Вам знакома женщина по имени Лаки? – спросила я совершенно напрямую.

– Нет, – продолжал он упорствовать в своем нежелании мне помогать. И что самое обидное – я ничего не могла с этим поделать.

– Красивая высокая блондинка, – настаивала я.

– У меня вообще нет подружек, – отрезал Радковский и замолчал, давая понять, что наш разговор на этом закончен. Так я его и покинула – как говорится, несолоно хлебавши.

Уже в машине я снова взялась за мобильник. Интересно, во сколько мне обойдутся все эти телефонные разговоры? Ах, да ладно, не моя проблема. Пусть об этом Андрей Марусич беспокоится. Я набрала номер и после нескольких гудков услышала монотонный голос: