Законы магии (СИ) - Евгений Сысоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через пару часов капитан объявит общий сбор и отряд двинется к Баруде, там на поезд до Скиты, и уже оттуда, до Мисурии. По подсчетам Эрда, дорога займет четыре дня.
Гартис стоял у окна своего номера на втором этаже трактира и со скучающим видом рассматривал город. Низенькие уродливые домишки, в основном деревянные, на холмике, в центре города, основательная, но маленькая церквушка. На окраине, возле развалившейся в нескольких местах, трехметровой стены, расположилась фабрика по перегонке смолы, то ли для производства канифоля, то ли скипидара, а, может и того, и другого. Вот, пожалуй, и все местные достопримечательности. Даже первый снег не мог спрятать серого уныния провинциального промышленного городка. Да и люди были под стать — тусклые, неуклюжие, скучные, брели они по улочкам, перемешивая ногами снег с грязью. У трактира бестолково торчало шесть шпиков из местной полиции, поставленные сюда следить за сомнительными гостями. Не заметить их мог только инвалид по зрению.
Не смотря на свой педантичный склад, Гартис всей душой ненавидел и презирал скучную, размеренную жизнь. Потому, подобные пейзажи непременно вызывали у него дурное расположение духа, так что капитан почти обрадовался, когда в дверь постучали.
— Входите!
В комнату вошел Син, внешне лейтенант был собран и спокоен, но за много лет совместной службы, Гартис легко улавливал нотки нетерпеливого возбуждения заместителя.
— Капитан, пожалуй, у меня хорошие новости.
***
Фургон катил по холмистой равнине на запад, оставляя на первом снегу то две, то четыре полосы, петляющие между кустами, пролесками и канавами. Несколько часов назад путешественники оставили позади границу Обетованной — волшебный барьер, грандиозное творение магов, просуществовавшее тридцать лет, но теперь, обреченное на постепенное угасание.
Настроение в отряде несколько повысилось, связано это было, в основном, с тем, что Ирин стало значительно лучше. Девушка по-прежнему была ослаблена, но лихорадка прошла и сознание прояснилось. Команда очень переживала, что останется без фургона (Альт сказал, проход слишком узкий, повозка не пройдет) и с перевозкой больной будут сложности. Уже думали, как решить проблему с помощью магии. Но тут весьма кстати подвернулся новый пролом, сделанный монстром. Там фургон без проблем преодолел границу, так что проблема решилась сама собой. А к полудню Ирин проснулась, и стало ясно — кризис миновал.
— Снова от меня одни проблемы, — слабым голосом пожаловалась девушка сидящему рядом Лексу.
— Что? — алхимик оторвался от своего блокнота и непонимающе посмотрел на Ирин.
— Я опять оказалась бесполезной. На протяжении всего путешествия… Еще и заболела.
— Может и так, — кивнул Лекс, убирая в карман блокнот, — но человек, обреченный гнить в тюрьме в ожидании аутодафе, с тобой, скорее всего не согласится.
— Все-таки тебя спасла не я, а…
— А еще, — Лекс даже не делал вид, что слушает, — ты, видимо из-за болезни не сообразила, какой прорыв в медицине совершила. Подумай только, твое лекарство работает! Ты излечила серпянку!
— Ну, предстоит еще много испытаний, доработок, — Ирин смущенно улыбнулась, на щеках появился легкий румянец.
— Представляешь, какие открытия спровоцирует твои исследования, особенно, в области лечения инфекций?!
Ирин слабо рассмеялась и нежно взглянула на Лекса:
— Ну вот, снова ты меня утешаешь, как в тот раз…
— Что делать, — притворно вздохнул юноша. — Только не привыкай.
— Не буду, — Ирин помолчала с минуту, лицо ее вновь стало грустным. — Не могу перестать думать о тех людях, я могла бы многим помочь… они не заслужили. А Гейл?..
Голос Мирсет пресекся от сдерживаемых рыданий. Лекс осторожно накрыл ладонь девушки своей и тихо сказал:
— Я знаю, Ирин. Знаю…
Команда решила сделать небольшой крюк и заехать в Бронт, пополнить запасы и отдохнуть. К тому же всех уже так утомили природные пейзажи и неудобства бродячей жизни, что возможность помыться, поесть нормальной еды и поспать в настоящей кровати, воспринималось как чудо.
Сначала Неил и Сарида, снова дежурившие на месте извозчика, увидели столбики дыма, затем появились трубы, две большие, фабричные и остальные, поменьше — от жилых домов, а еще через минуту из-за холма появился город. Маленький, неуклюжий, неопрятный, но после, странствий, которые длились почти неделю, и за это время путешественники видели только леса, снежные поля, да пещеры (форт не в счет, намек на цивилизацию там можно было обнаружить с большим трудом), Бронт показался, чуть ли не, по-столичному роскошным.
На почтовой станции в пригороде оставили фургон и отправились, первым делом, искать гостиницу. Ни на входе, ни в самом городе на странную компанию никто не обращал внимания. Но, когда путешественники вышли на небольшую площадь — что-то вроде центра города, с колодцем посередине, двумя магазинами и гостиницей, их ждала неприятная встреча. Перед ними выстроились наемники, без сомнения, те же самые, что были в пещере. Черная бригада. С кажущейся небрежностью, солдаты разбрелись по площади и перекрыли все пути к отступлению. Повисло напряженное молчание, никто говорить с путешественниками не собирался.
Лекс посмотрел по сторонам в поисках представителей власти, у магазина дежурил полноватый городовой. Мда…
Дверь гостиницы отварилась, и на пороге появился командир. Капитан с напускным безразличием посмотрел на прибывших и медленно, даже вальяжно подошел ближе.
— Так, — противно протянул он, — вот и господа подрывники пожаловали. А где?..
Тут капитан несколько замешкался, не зная, как лучше назвать агента, но Лекс и так все понял, он незаметно поправил меч за спиной и дружелюбно ответил:
— Ушла. Мы, собственно тоже не собираемся задерживаться и создавать для кого-то проблемы.
— Вот как? — капитан иронично приподнял бровь. — Боюсь, теперь отпустить я вас не могу, нужно было принимать это предложение вовремя. А теперь, мне придеться вас арестовать.
— На каком основании? — Лекс покосился на вышедших на площадь семерых полицейских во главе с мужчиной в пальто и меховой шапке — видимо мэр или начальник полиции.
— С этим будут дознаватели разбираться, — капитан паскудно усмехнулся. — Мне же достаточно того, что вы отказались сотрудничать с имперской властью и, более того,
