Загадочный пациент (СИ) - Форс Элен

Я делаю шаг в сторону Майлза и спотыкаюсь на ровном месте, чуть не падаю, но он подхватывает меня сразу же, не давая опозориться, беря под руку и поддерживая. Вспоминаю, как при нашей первой встречи упала перед ним на колени в его комнате. Видимо и он вспоминает это.

- Какая же ты неуклюжая! – шипит он, как будто его это раздражает. Не представляю, как он меня терпеть не может.

Иду за Майлзом, внутри колет досада. Это наша последняя встреча, когда он снимет браслет – между нами окончательно все будет покончено.

И я должна радоваться. Теперь я буду сама себе хозяйка.

Но стоит получить желаемое, как начинает хотеться чего-то нового.

Майлз отводит меня в приватный кабинет, в котором царит запах дорогих сигар и виски. В комнате полумрак.

Мы с Майлзом вдвоём. Он расстёгивает пиджак и подходит к массивному деревянному столу, открывает коробочку, содержимое которой я не вижу.

И от этого я дрожу как осиновый листок. От ощущения неизвестности.

- Сядь в кресло, мне нужна твоя нога. – его холодный голос меня пугает. Передо мной стоит строгий мужчина в дорогом костюме, который смотрит на меня сверху вниз. В его руках находится специальная штука, напоминающая магнит.

Неуклюже сажусь, глядя на ногу с браслетом с некоторым сожалением.

Майлз становится передо мной на одно колено, аккуратно приподнимает мою ногу и кладет на свою, проворачивает браслет к себе замком.

Разглядываю его лицо; грубые морщинки, прорезавшиеся на его лице.

- Я уже привыкла так к нему, не представляю, как буду без браслета на ноге. – выпаливаю на одном дыхании. Майлз замирает, поднимает на меня глаза и я закусываю губу. Смотрю на него и чувствую как в горле образовывается ком. В его глазах только ненависть.

Он с силой сжимает мою лодыжку.

- Ничего, Тагиров позаботится о тебе. – Майлз прислоняет магнит к браслету и открывает замок. Раздается щелчок. – Если понравилось, попроси купить такой же.

На ноге становится как-то невыносимо пусто.

Майлз легким жестом отправляет браслет в мусорку. Я смотрю на него с такой болью. Он с такой легкостью выбросил дорогую и важную для меня вещь.

- Между мной и Али ничего нет. – для чего-то говорю я ему, продолжая рассматривать золото в мусорке. – Я просто взяла его с собой, чтобы заставить ревновать одного мужчину.

- Не стоило. Тагиров может ноги переломать сопляку, он слишком мал, чтобы тягаться с таким как он…

- Вряд ли. Он уже как-то сломал ему руки… - шепчу я хрипло, понимая, что Майлз подумал, что я говорю о Кирилле, закрываю глаза и чувствую биение своего сердца, ожидая его реакции.

В комнате на несколько минут воцаряется гробовая тишина. Слышу только своё хаотичное дыхание. Выдыхаю через раз, часть кислорода так и остается во мне, образуя огромный ком в горле.

С закрытыми глазами не вижу его выражение лица, но чувствую, что он смотрит на меня. Майлз молчит, а мне до судорог страшно. Боюсь, что высмеет и выставит за дверь.

- Как интересно, … – строго говорит он невыносимо хриплым голосом, от которого я ёжусь и покрываюсь мурашками, моя лодыжка все еще в его руках. Он не торопится ее выпускать, давление только усиливается. – Чувства проснулись?

Трудно описать словами, что я чувствую, объяснить самой себе маниакальную тягу к этому мужчине. Как рассказать ему, что происходит в моей душе? О навязчивых мыслях, снах, чувства пустоты.

Такое чувство, что вместе с моей невинностью он забрал что-то еще, без чего я не могу быть полноценной.

Краснею, бледнею… Меня бросает сначала в жар, а потом чувствую, как леденеют конечности.

Все-таки я пыталась его убить. Бросаю последний взгляд полный сожаления на мусорку, в которой блестит дорогой браслет Cartier. Он стоит целое состояние, а Майлз с такой небрежностью его выбросил. Словно это клочок испорченной бумаги. Для меня же браслет стал последней связью, тонкой зацепкой, что я нужна хоть кому-нибудь.

- Когда Яна ушла, я все вспомнила. Все, что происходило с ней… со мной… многое смешалось и стало по другому… - осекаюсь, понимая, что со стороны, наверное, это странно. – Для нее ты всегда был защитником… единственным во всех смыслах.

Слова даются мне с трудом. Чувствую себя ребёнком, который рассказывает своим родителям о шалостях, стараясь оправдаться за совершенное им. Стыдно до потери сознания.

Мне мерещится, что его глаза теплеют и часть морщин разглаживается на лице. Принимаю желаемое за действительное.

- Мне жаль, что так вышло. Спасибо тебе за твою доброту, за то, что ты сделал для меня. –честно говорю ему. Если бы не его защита, Алиев забрал бы меня, превратил мою жизнь в ад. Я стал бы игрушкой в его руках, не способной ни на что. Овощ для плотских утех.

Прожив какое-то время в доме Луки, я поняла, что они хорошие люди. Защищают слабых, не дают в обиду близких. И больше всего на свете пекутся о своей семье.

Звуки голосов и музыки из зала доносятся до нас обрывками.

- Я забираю тебя. – железный голос отрезвляет меня, шокирует. Несколько минут назад он прогонял меня, не желая иметь со мной ничего общего. – Прямо сейчас. Лео отвезёт тебя ко мне домой, ты будешь жить со мной. Никаких Тагировых близко не должно быть, я не хочу его видеть. Ублюдок слишком хитер и мерзостен. Этот малолетний пидарас меня тоже раздражает.

- он мой друг… - слабо оправдываюсь я, не готовая отказаться от Кирилла. Он был отличным человеком и другом.

- Если узнаю, что его яйца к тебе подкатываются не по дружески– убью его. Я слишком стар, чтобы гонять назойлив жуков, мечтающих опылить чужой цветочек.

Его слова далеки от романтики, даже не напоминают признание в любви, но я чувствую, что эта тирада даётся ему нелегко. Он даже идет на уступку, позволяет общаться с Кириллом.

- Попробуем начать все сначала. – говорит он, отпуская ногу и поднимаясь с колен. На моей ноге будут синяки от его пальцев, ласковый захват оставит метку на моем теле.

- У нас есть одно "но", которое меня сильно беспокоит. – говорю я, цепляясь пальцами за подол платья. Майлз выгибает бровь, и я выпаливаю на одном дыхании. – Я хочу знать, почему Вы убили моего брата… Хочу понять, почему…

- Ты уверена, что хочешь знать это?

- Я хочу знать правду. – облизываю пересохшие губы. – У меня есть это право. Так будет правильно.

Майлз задумывается на несколько минут, смотрит куда-то в сторону, но потом все же кивает.

- Я расскажу, но не сразу. Ты будешь получать информацию дозировано, я не хочу, чтобы от стресса ты раздвоилась вновь.

За несколько минут в кабинете моё мироощущение и статус изменились: теперь я выходила – женщиной Майлза. Мне нравилось себя называть именно так. Не любовницей, пассией, а именно женщиной. Было в этом что-то сакральное.

И чувства во мне были соответствующие. Было страшно от неизвестности будущего, не знания – правильно ли я поступила, и не понимания собственных чувств. Но внутри все равно все ликовало. Я – птенец, которого подобрали под тёплое крылышко.

Я шла на поводу слепых желаний, не слыша доводы собственного рассудка, растворялась просто в горячем желании чувствовать на себе его взгляд.

Майлз был позади меня на несколько сантиметров, он не касался меня и мы не держались за руки, но я чувствовала его каждую секунду так, словно он стискивал меня до боли в костях. Он умел трогать взглядом, тискать мысленно.

Такая перемена почувствовалась многим в зале.

Первыми нас встретил Алихан, который стоял и пил виски в одиночестве недалеко от кабинета. Было очевидно, что он ждал нас.

Друг брата напоминал степного кота, которому опалили хвост, он был готов бежать и кидаться на каждого. Его глаза лихорадочно блестели и бегали от гостя к гостю.

За меня с ним стал говорить Майлз, и как бы я не хотела возразить и выразить свои мысли по другому, мне пришлось промолчать. Дело было даже не в моем страхе перед этим мужчиной и не в желании ему угодить. Просто отец воспитал, что мужчину не стоит перебивать. Мужчина решает такие вопросы.