Загадочный пациент (СИ) - Форс Элен

- Прости меня… если бы я знал, что Арсен делает с тобой в больнице, то никогда бы не пытался тебя к нему доставить. Больной ублюдок. Еще и отцу твоему угрожал!

Мои глаза становятся как блюдца. Замираю как испуганный зверёк. Пытаюсь переварить сказанное Алиханом.

- Объясни. – требую настойчиво, сжимая чашку в руке.

- Арсен обещал тебя изуродовать, если Зураб не отдаст тебя ему. – с каждым словом парня мне становится все хуже. Я цепляюсь за реальность, стараясь оставаться цельной. На подсознании ставится страшно, что сознание меня покинет и снова появится Яна. – Зураб скрывал тебя в больнице, но там… ты сама знаешь…

- И поэтому он каждый раз приезжал и настаивал, чтобы я вышла замуж за Алиева?

- Так было нужно.

Киваю машинально, но в душе не согласна. Даже если Али говорит правду, моему отцу нет оправдания. Он должен был меня защитить, хотя бы сказать правду.

- И ты тут по его просьбе?

- Нет. – честно отвечает он и встаёт из-за стола. – Твой брат был моим лучшим другом и я обязан помочь тебе начать все сначала, стереть из памяти все, что произошло и помочь стать счастливой. Я помогу тебе сбежать из-под оков Майлза.

- Как? – после прошлой попытки я слабо верю в успех мероприятия.

- Мы снимем с тебя браслет, а потом ты улетишь по новым документам в Америку. Я все продумал.

- Что я там буду делать одна?

- Ты не будешь там одна. Я буду с тобой. – сначала я непроизвольно улыбаюсь, но затем, глядя в сосредоточенной лицо Али, делаюсь серьезной. – Мы поженимся, ты будешь носить мою фамилию. Так я смогу очистить твоё имя.

Очистить. Мое имя. От позора.

Я уже забыла, что на мне позор. Я испорчена. Я потеряла невинность вне брака. Почти шлюха среди родственников. Никто не возьмёт меня в жены такую.

Груз предрассудков ложится на мои плечи и давит к земле, практически физически ощущаю это бремя. Головой понимаю, что в Москве, если встречу парня и влюблюсь в него, то наличие моей невинности никак не повлияет на наши дальнейшие отношения, но меня годами воспитывали, прививали традиции. Мне вдолбили в голову, что девушка должна беречь себя для своего мужа.

У меня был только один мужчина. Наверное, при других обстоятельствах, я была бы счастлива стать его женой. Майлз очень красивый, благородный, со статной выдержкой. Всегда так элегантен и силён. В его присутствии все мужчина блекнут и становятся слишком маленькими.

Но нам не суждено быть вместе. Мы разные. Из двух несовместимых миров. Он виновен в смерти моего брата.

- Не хочу, чтобы ради меня ты собой жертвовал. Я не особо хочу замуж, буду работать и помогать людям.

- Женщине нужен дом и мужчина. – Али прикрывает глаза и скулы на его лице заостряются. Он выглядит так, что я понимаю – слова даются ему с трудом. – И для меня это не жертва, Анют. Ты выросла в настоящую, красивую девушку. Ты мне нравишься. Меня тянет к тебе, как к женщине… Думаю, что мы обретём вместе счастье. Настоящая любовь обретается в браке. Я обещаю тебе, что ни разу не подниму руку на тебя, буду уважать и оберегать. Не это ли главное? Мы все начнём с чистого листа!

Приходится обхватить голову руками, потому что она начинает кружиться. Только этого мне не хватает. Али с его признаниями и предложениями.

- Ты просто еще очень маленькая. – голос друга брата становится мягче. – У Майлза давно другая жизнь, он просто играет с тобой. Сколько ты еще сможешь так жить? На привязи под его колпаком… Я предлагаю тебе свободу и любовь.

В словах Али есть смысл. Он прав во всех отношениях, но при мысли, что я больше никогда не увижу Волчару с его хмурым выражением лица мне становится грустно и тошно.

У Михаила Зале своя жизнь, отношения с Ариной и он даже не замечает меня. Его друзья видят во мне угрозу.

- Мне нужно время, чтобы подумать. – выдавливаю из себя, ощущая накатившуюся усталость. – Я пойду спать. Могу постелиться тебе в зале.

Майлз.

Год. Триста шестьдесят пять дней. Двенадцать месяцев. Восемь тысяч семьсот шестьдесят часов. Пятьсот двадцать пять тысяч шестьсот минут. Столько я запрещал себе думать о ней, говорить с ней и интересоваться ее жизнью. Блок. Запрет. Пришлось задействовать всю армейскую выдержку.

Все это время за ее безопасность отвечал Лео; он отслеживал ее перемещения, что с ней происходило на учебе, с кем она общалась и куда ходила. Должен был проверять людей с которыми контактировала. Ему было строго запрещено рассказывать о том, что с ней происходит, если я не поинтересуюсь сам. Лео был автономен и эффективен.

А я не интересовался, не задавал вопросов. Но мне хотелось. Мне все напоминало о ней. Даже переехал в центр, чтобы не жить в злополучном доме, где она спала, где готовила эти завтраки.

Я держался до того самого дня, пока не увидел ее у ресторана в зеленом платье с мужским пиджаком на плечах. За это время она стала только красивее. Все также хлопала своими ресничками, завораживая и притягивая.

Рядом с ней стоял какой-то молодой пидр.

Ревность сразу же охватила, хотелось придушить это недоросля. Свернуть его тонкую шею. При мысли, что она носит на своих плечах пиджак чужого мужчины изводила меня. Подумать о том, что они могли… лучше было даже не думать, из моих ушей пар пошёл от гнева.

Меня трясло. Хотелось выйти из бара и дойти до этой сладкой парочки, так мило воркующей у ресторана. Еще она курила. Милая девочка, которую я знал – курила. Неужели она стала пить и курить?

Нужно было прямо там перекинуть ее через плечо и отшлепать до красноты.

Меня ненадолго хватило, в какой-то момент, выпив литр виски, я приказал Лео отвезти ее домой, если нужно выволочь ее за волосы и запереть дома. Одну. Без этого пидараса.

Стоило издалека взглянуть на малышку в обтягивающем платье и у меня отказали тормоза. Я не мог больше не думать о ней. Мысль, что пока я сижу тут в баре, она может трахаться с кем-то… другим… доводила до бешенства.

Уже утром Лео положил мне отчёт о жизни Ани на стол. Я долго рассматривал папку, не решаясь ее раскрыть.

Я отпустил девчонку, она должна жить своей жизнью. Она не домашнее животное, которое можно запереть в квартире. Ей нужна свобода. Алиев, итак, отобрал у нее год.

Мы с ней чужие друг другу люди, она даже пыталась отравить меня. Вот как она меня ненавидит и хочет отомстить за брата.

Была иллюзия отношений с Яной, но ее больше нет, как и девушки, которая мне нравилась. Ее никогда и не существовало. Есть только девушка с ее внешностью. Очень похожая, но не она…

Нужно было начинать новую жизнь.

Долго колебавшись, даже забросив сначала в стол, я все же открыл папку.

Аня не разочаровала меня: вела скромный образ жизни, занималась только учебой. В тот день у нее был выпускной, а сладкий брюнетик был всего лишь ее однокурсник, у нее ничего не было с ним. Со слов Лео, а что если она влюбилась в него?

Аня должны была работать у Алана, так безопаснее. Всегда под боком, огорожена от чужих глаз. Да и в другой больнице могло возникнуть слишком много вопросов о ее биографии. В России не любят студентов из-за рубежа, которые по неизвестным причинам выпадают из обучения на год и потом появляются на Родине.

Отправить в другую больницу Аню значило бы обречь ее на постоянную борьбу за место под солнцем.

Я понимал, что рано или поздно при таких обстоятельствах мы встретимся. Может быть даже подсознательно подготовил для себя эту ловушку, чтобы сломать все выстроенные условности в моей голове.

Когда она попросила прощение, глядя на меня своими огромными глазами, таращась как Оленёнок на охотника, я вновь увидел ту Яну, которая пришла ко мне в больницу, прося о помощи. Она смотрела на меня с таким придыханием, приоткрыв полноватые губы. Ее грудь высоко вздымалась с каждым вздохом.

Невыносимое зрелище. Мне хотелось раздеть ее, а приходилось просто молчать. Нельзя наступать на те же грабли, что и в прошлый раз. Эта ведьма манила меня взмахом своих ресниц.

Говорила ли она правду о торте? Может быть… Она не похожа на убийцу, но между нами все также остается камень преткновения, который никогда не получится раздробить. Ее брат. Его не воскресить, из ее головы не выковырять воспоминания о нем. Всю жизнь она глядя на меня будет думать о нем. Да и полюбить она меня не сможет. Это уже стало понятно.