Патент АВ - Лазарь Лагин

— Какой красавчик! — похвалил его доктор. — Что же нам с вами делать, паршивцы вы этакие?

— Госпожа Лойз велела их сразу утопить, сударь, — напомнила ему кухарка. — У всех кругом имеются кошки. Я уже спрашивала у соседей. Никто котятами не интересуется.

— Ах, что вы, что вы! — укоризненно покачал головой доктор, словно ему впервые пришлось услышать о таком жестоком обращении с потомством их Дези. — Топить такие прелестные существа! У вас нет совести, сударыня!

И с неожиданной для него горячностью престарелый доктор потребовал, чтобы кошка вместе со всеми ее отпрысками немедленно была переведена в его собственный кабинет, потому что по дому шныряет без всякого присмотра взбалмошный и глупый полугодовалый сеттер Пират, которому, право же, ничего не стоит просто так, баловства ради, передушить всех котят. Все заботы о семействе Дези он берет на себя. Это развлечет его в его одиночестве.

Пожимая плечами, кухарка беспрекословно выполнила распоряжение. Но на этом внезапные чудачества ее обычно разумного и рассудительного хозяина не прекратились. После завтрака доктор Лойз сообщил кухарке, что он намерен с сего дня испробовать на себе новую систему лечения подагры, и поэтому Розалии надлежит закупать для него ежедневно молоко и телятину в количествах, указанных в расписании, которое он тут же вручил совсем оторопевшей кухарке.

Розали снова пожала плечами и отправилась покупать молоко. А доктор Лойз тем временем заперся на ключ, задернул шторы на окнах, отчего в полутемном кабинете стало совсем темно, и зажег настольную лампу. Затем он, мурлыча для бодрости какой-то немудрящий мотивчик, по крайней мере полувековой давности, извлек из никелированной коробки шприц, старательно прокалил его над маленькой спиртовкой, осторожно раскупорил одну из заветных пробирок и набрал из нее ровно один кубический сантиметр «эликсира Береники 1-а». Кошка доверчиво позволила хозяину взять ее рыженького детеныша. Через несколько секунд котенок слабо пискнул. Его мать тревожно подняла голову, но сейчас же успокоилась, потому что доктор уже вернул котенка на прежнее место и тот с жадностью принялся за прерванное приятное занятие: причмокивая, он сосал ласково урчавшую мать, и только его задняя правая лапка изредка вздрагивала, пока на ней медленно рассасывался подкожный желвак и разносился кровью по всему крохотному тельцу кубический сантиметр эликсира.

К вечеру рыжий котенок на восемь дней раньше обычного срока прозрел. Он был уже раза в два больше своих братьев и сестер. Доктор отделил для него специальное место в углу за ширмой и поставил перед ним глубокую тарелку, полную отличного, жирного молока. Котенок с жадностью набросился на молоко.

На второй день котенок, прозванный Меркурием, в знак возлагавшихся на него коммерческих надежд, был переведен господином Лойзом на молочно-мясную диету. Почти все молоко и вся телятина, закупавшиеся госпожой Розалией для секретного опыта доктора Лойза, шли в ненасытную утробу Меркурия, который рос в буквальном смысле слова не по дням, а по часам.

На пятые сутки он достиг роста своей матери. Дези никак не могла понять, куда девался ее маленький рыжий котенок, и смотрела на выходившего из-за ширмы рыжего кота с чувством глубочайшего недоверия и даже тревоги.

Как раз в этот день доктор Лойз был с самого утра экстренно вызван на чрезвычайно серьезный консилиум и задержался там не на час-полтора, как он предполагал, а до самого вечера: у больного не прекращался опаснейший припадок.

Доктор Лойз все это время так волновался, что родные больного растрогались и, тайком от остальных участников консилиума, вручили ему двойной гонорар. Но жизнь пациента его в данном случае волновала значительно меньше, нежели то прискорбное обстоятельство, что Меркурий с утра не кормлен. Доктор опасался за здоровье Меркурия.

Но то, что он застал, когда наконец вбежал в свой кабинет, превзошло самые худшие его опасения: Меркурий, упоенно урча, обгладывал косточки своей матери. От его крохотных братьев и сестер не осталось и костей. Меркурий сожрал их без остатка. Но, видно, и эта поистине адская трапеза не утолила его голода. Заметив в руках обомлевшего от отвращения хозяина тарелку с очередной порцией телятины, Меркурий ловко подпрыгнул, схватил телятину и со всех ног бросился за ширму, чтобы отдать должное своему законному мясному рациону. Теперь, к вечеру, он уже намного превзошел ростом съеденную мамашу и не уступал по комплекции самому рослому ангорскому коту.

Придя в себя от почти мистического ужаса, охватившего его при виде этой омерзительной сцены, доктор Лойз схватил каминные щипцы и кинулся к Меркурию с твердым намерением раздробить череп продолжавшему жрать рыжему чудовищу. Но доктор оказался для этого мероприятия слишком старым и неповоротливым. Удар щипцами пришелся Меркурию по спине. Кот взвизгнул, выпустил из лап остатки телятины, зашипел, как змея, и бросился наутек в полуоткрытую дверь. В несколько скачков он очутился на первом этаже, сквозь растворенное окно в конце коридора выскочил во двор и скрылся в голых кустах шиповника, за древним гаражом семейства Лойз.

Доктор выбежал следом за ним и стал зазывать его домой самыми нежными словами, приманивая кота аппетитным куском телятины, который был предназначен ему на ужин, но Меркурий не шел на зов. Он больше не доверял доктору Лойзу.

На шум появилась Розалия.

— Котеночек убежал, — объяснил ей господин Лойз, накидывая на себя пальто и зябко поеживаясь. — Единственный оставшийся в живых котенок. Ну и черт.

— Единственный?! — поразилась кухарка. — А где же остальные?

— Они все издохли, — сказал доктор, смущенно мигая своими подслеповатыми глазами. — Я их забыл кормить, то есть, я забыл кормить Дези, и они все издохли. Вместе с Дези…

— Вместе с Дези! — всплеснула руками госпожа Розалия.

— Вместе с Дези, — подтвердил господин Лойз. — Я их еще вчера закопал в саду… А теперь убежал последний оставшийся в живых. Ну и бог с ним!

Он был почему-то уверен, что, проголодавшись, Меркурий вернется в свой привычный угол. А не вернется — тоже не жалко. И без него все было ясно. Опыт удался на славу. Прививка подействовала безотказно. Можно было смело собираться в дорогу, чтобы в укромном месте пустить в ход весь запас эликсира.

Вечер и ночь прошли без каких бы то ни было приключений. Доктор Лойз навещал пациентов, побывал в гостях у одного из своих коллег, лег спать довольно поздно и настолько устал от дневных переживаний, что заснул немедленно, лишь только лег в постель, и даже, что с ним совсем редко случалось, проснулся не в половине восьмого, как всегда, а почти в десять часов утра.

После завтрака он собрался на прогулку и кликнул Пирата, обычно сопровождавшего его во время этого гигиенического мероприятия. Пират не откликнулся.

— Он, наверно, ожидает вас на улице, сударь, — сказала госпожа Розалия. — Он по утрам не прочь побегать и без присмотра.

Взяв из зонтичной стойки трость с круглым набалдашником слоновой кости, доктор вышел на улицу, оттуда прошел во двор и снова кликнул Пирата. Пирата нигде не было.

И тогда какое-то необъяснимое чувство вдруг заставило доктора Лойза направиться к шиповнику, росшему за гаражом, туда, где вчера спрятался Меркурий.

В голых кустах мелькнуло рыжее существо ростом с Пирата. Но это был не Пират. Это был гигантский, невообразимо выросший кот с темными, почти черными полосами на рыжей шкуре. Его морда и лапы были в свежей крови. Кот сделал несколько прыжков в сторону и зашипел, застыв в боевой позе и не отрывая от доктора узеньких щелочек злобных зеленых глаз.

Размахивая тяжелой тростью, доктор продолжал продвигаться вперед, к великому беспокойству Меркурия. Кот взъерошился, угрожающе выгнул спину и шипел, оскалив клыкастый рот, но наброситься на своего хозяина, очевидно не решался.

Старик сделал несколько шагов и остановился, потрясенный открывшимся зрелищем: среди кустов, на мокрой от крови земле, валялся полуобглоданный труп веселого и суматошного сеттера Пирата.

И тут страшная догадка привела доктора Лойза в состояние полнейшего смятения. Он вспомнил шкуры гигантской крысы и морской свинки, вывешенные для всеобщего осмотра во дворе доктора Попфа. Он вспомнил рассказ доктора Попфа о том, как сначала у него все получался препарат, стимулировавший неограниченный рост животного, и что потребовалось немало дополнительных усилий, чтобы получить, наконец, комплексный препарат, форсирующий рост юного животного только до размеров нормальной взрослой особи.

Теперь доктору Лойзу стало вдруг ясно, почему на найденных им пробирках было написано не просто «эликсир Береники», а «эликсир Береники 1-а». Теперь, когда было уже поздно, доктор Лойз вспомнил, что нормальный эликсир доктор Попф хранил не в пробирках, а в маленьких ампулах или больших бутылях.