Дерзкое обольщение - Элейн Барбьери

Что-то прохладное коснулось ее лба, проникнув сквозь окутывавшую ее темноту. Потом это что-то спустилось вниз по щеке и прошлось по губам, обдав их живительной влагой. Но ей не хотелось просыпаться. Пробуждение грозило возобновлением боли… боли, которая жгла ей шею, мешая глотать… резкой боли в ребрах, которая с каждым вдохом становилась все сильнее… леденящего душу страха, который поглотила темнота.

И все-таки больше она не могла прятаться. Низкий голос, звавший ее по имени, настойчиво возвращал ее к реальности. Ей не удавалось разобрать слов, но тон был нежный, настойчивый и очень знакомый. Мгновенно откликнувшись на звучавшее в этом глубоком голосе чувство, Моргана с трудом открыла глаза. Картина, представшая ее взгляду, оказалась запутанной и непонятной. Не мог же, в конце концов, Девон в самом деле склониться над ней! Не могла же его широкая ладонь так нежно ласкать ее! Она почувствовала тяжесть в горле… сильное давление, не дававшее ей издать ни звука. Ощутив прилив страха, Моргана широко распахнула глаза, и, так и не сумев вымолвить ни слова, дала волю слезам.

Внезапно нежная рука коснулась ее щеки; красивое знакомое лицо приблизилось к ней, и тихий голос прошептал на ухо:

– Моргана… милая… не бойся. У тебя поранена шея. Мне удалось остановить кровь. Неприятно причинять тебе боль, милая, но я не могу допустить, чтобы кровотечение возобновилось. – Отодвинувшись назад так, чтобы девушка могла его лучше видеть, Девон мягко продолжил: – Ты понимаешь, о чем я говорю, Моргана? Скоро приедет доктор и обработает рану. Тогда ты сможешь говорить, милая, не бойся.

Не в силах долее терпеть боль, Моргана закрыла глаза и безуспешно попыталась сглотнуть. Отдохнув несколько секунд, она повторила попытку. Совершив наконец этот маленький подвиг, она снова открыла глаза и увидела над собой красивое лицо, краем сознания отметив, что в обращенном на нее темно-синем взгляде застыли слезы. Она очень устала… слишком устала для того, чтобы вслушиваться в звучавшие над ухом нежные слова… И Моргана позволила убаюкивающему голосу перенести ее назад, в блаженное царство сна.

– Ты должен проявить твердость, Антонио! Ты должен действовать согласно принятым решениям… Гомес подорвал доверие к себе, когда дал ход губительным для Мексики реформам. Вред, причиненный стране за время его нахождения у власти, трудно будет устранить, но ты должен…

Молча кивая в ответ на горячую тираду Мануэля Эскобара, Санта-Анна задумчиво всматривался в серьезное лицо генерала. Седые брови озабоченно сошлись на переносице, морщинистое лицо выражало искреннюю преданность делу. Не вызывало сомнений то, что Мануэль говорил от чистого сердца, исходя из убеждения, что он, Антонио Санта-Анна, единственный человек, способный вернуть мир и процветание Мексике.

Да, Мануэль прав. Ему следовало держать под контролем развитие событий, угрожавших его власти. Согласно конституции, срок нынешнего конгресса, сочувствовавшего Гомесу Фариасу, истек пятнадцатого апреля, когда Санта-Анна еще находился в Манга-де-Клаво. Воспользовавшись законом, предоставлявшим конгрессу дополнительные тридцать дней в случае, если того требовала обстановка в стране, депутаты пробыли у власти весь дополнительный срок, а по его завершении заявили, что намерены оставаться на своем посту неопределенное количество времени! Оскорбленный столь явным неповиновением, Санта-Анна незамедлительно написал конгрессу послание, предупредив, что если депутаты немедленно не разойдутся, то он лично вышвырнет их вон! Члены конгресса выступили с протестом, в ответ на который президент публично заявил, что вице-президент и преступный конгресс тиранили народ, но теперь, когда он снова стал у власти, он вернет стабильность, приняв ряд карательных мер.

Последствия этого выступления не на шутку взволновали президента, вынудив его обратиться за помощью к Мануэлю Эскобару, а значит, отказаться от возможности приятно провести вечер в обществе доньи Изабеллы и ее очаровательной племянницы, Морганы. Его обвинительная речь привела к тому, что Гомес Фариас добровольно покинул столицу, однако гораздо сильнее президента волновало послание, полученное незадолго до приезда доньи Изабеллы и Морганы. Неизвестный информатор сообщал, что Гомес Фариас направляется в Новый Орлеан, где якобы хочет примкнуть к группе недовольных ситуацией в Техасе. При таком положении дел присутствие в городе Девона Говарда приобретало еще большее значение. Отношения президента с Девоном вполне могли склонить симпатии техасцев в его пользу и устранить угрозу слияния разрозненных повстанческих группировок. Да, с Говардом надо держать ухо востро – необходимо следить за этим человеком, пока он пытается привлечь людей на свою сторону. За время своего «лечения» в Манга-де-Клаво Санта-Анна постоянно поддерживал связь с партией, и в результате была разработана обширная консервативная программа, которую он намеревался реализовать в городах Пуэбла, Халапа, Орисаба и Оаксака в самое ближайшее время. Да, пришло время решительных слов и решительной политики…

От этих мыслей президента отвлек голос Мануэля Эскобара, который начал зачитывать составленное ими обращение:

– Сегодня презренный Гомес Фариас покинул столицу, справедливо проклятый главным городом Нового Света, который он оскорбил своими отвратительными поступками. Подобно смертоносной комете Гомес Фариас притягивал к себе холеру и нищету, разврат и тиранию, шпионаж и предательство, невежество и богохульство. Он возвышал преступников и гнал от себя достойных, покровительствовал ничтожному сброду и унижал избранных. При нем в дома простых людей вошли траур, нужда, страдание и смерть…

Постепенно в голове Санта-Анны начал оформляться план, и он перестал слышать голос Мануэля. Да, было совершенно очевидно, что введенная Фариасом система либерального законодательства внесла сумятицу в жизнь народа и теперь пришло время Санта-Анне взять положение в стране под свой личный контроль. Осталось потерпеть совсем немного – до тех пор, пока крики недовольных не станут громкими и настойчивыми. И вот тогда он смиренно возглавит правительство, и его новая власть будет намного больше, чем раньше. Надо всего лишь запастись терпением и твердостью…

Легкая улыбка прогнала суровое выражение с лица Санта-Анны, и его мысли потекли в ином направлении, нежели сложные политические манипуляции, занимавшие его ум в течение последнего часа. Присутствие очаровательной племянницы Мануэля позволит ему приятно провести время в столице, пока он еще не обрел всю полноту власти. Девушка, несомненно, увлеклась им. Он не раз замечал в ее глазах выражение восхищенного интереса. Единственное, что отличало ее от всех многочисленных любовниц президента, было ее родство с генералом Эскобаром. С одной стороны, это даст ему возможность часто находиться в ее обществе, но с другой – потребует соблюдения осторожности и секретности. Санта-Анна не сомневался, что связь с такой красивой и умной женщиной стоит любых затраченных усилий. Честно говоря, в последнее время он начал замечать, что прекрасное лицо Морганы Пирс все чаще стало являться ему в долгие ночные часы. Он испытывал непреодолимое желание прикоснуться к безупречной белой коже, которая сводила его с ума… убедиться, что она такая же мягкая и гладкая, какой казалась; удостовериться, что нежные женственные округлости ее хрупкой фигурки были столь же восхитительны, как представлялось его опытному взгляду; познать удовольствие, которое могло дать мужчине ее тело; услышать ее вздох… собственное имя, произнесенное в страстном изнеможении. Он был уверен, что с легкостью сумеет убедить девушку, что нуждается в ней, что его супруга, достойная женщина, не могла дать ему всего, что было нужно такому мужчине, и что она, Моргана Пирс, сумеет заполнить пустоту в его жизни, которую создала Инесса, наотрез отказавшись ехать в столицу. Точно также ее можно будет убедить в том, что в качестве племянницы Мануэля Эскобара она сможет, не возбуждая подозрений, иногда играть роль хозяйки вечера на приемах у президента. Она, безусловно, будет польщена, и, оказав ей такую честь, Санта-Анна ждал, что в ответ получит множество блаженных часов в ее обществе. О да, впереди его ждало много прекрасного… ему будет чем заняться, прежде чем он станет единоличным правителем Мексики. И почему-то Антонио Санта-Анна был уверен, что исполнение обоих его желаний не заставит себя долго ждать.