Неделя в декабре - Себастьян Фолкс

После душа «Штык» отправился знакомиться с лабиринтообразным первым этажом главного здания. Прямо напротив маленького личного кабинета штатного врача клуба он увидел стеклянную дверь с черной надписью «Группа питания». Дальше по коридору находилась процедурная, «Штык» заглянул в нее, и главный физиотерапевт Кенни Хотри спросил, не нужен ли ему массаж. «Штык», увидев на зеленых с белым кушетках двух других игроков, над икроножными мышцами которых трудились массажисты, решил, что это мысль хорошая. Соседом его оказался Дэнни Бектайв.

«Штык» попытался вспомнить, что говорил о нем по телевизору второй тренер. Ну да.

— Арчи говорит, у тебя какой-то невероятный мотор, — сказал «Штык».

— Ага, как у «Шермана».

— Э-э… и ты много перемещаешься по полю.

— Ну да, они это любят.

— А что у нас еще сегодня? — спросил «Штык».

— Обычно мы обедаем наверху и расходимся по домам. Но нынче вечером игра, так что обедать будем после трех — в отеле рядом со стадионом.

Они еще раз приняли душ и вышли на парковку, где девятнадцать мужчин рассаживались по девятнадцати большим автомобилям, Дэнни сказал:

— Кстати, приятель. Хочу предупредить. Не позволяй Кенни Хотри массировать тебя.

— Почему?

— Активист.

— Что?

— Кишкоправ.

— Не понял.

— Ковырялка долбаная, усек?

Что-то в на миг принятой Данни позе объяснило «Штыку», о чем идет речь. Он уже подходил к своей машине, когда его взял за локоть один из пиарщиков команды.

— Тадеуш, ты не мог бы дать автограф? Паренек один просит — специально прогулял уроки, чтобы тебя повидать.

— Конечно, где он?

У выхода из парковки стоял юноша лет шестнадцати, с кудрявыми каштановыми волосами и несколькими розовыми пятнышками на подбородке. В футболке, джинсах и синей куртке с капюшоном.

— Привет. Я «Штык» Боровски. — И он протянул юноше руку.

— Финбар Вилс, — негромко сообщил юноша, глядя на свои новые белые кроссовки.

Ни один из этих трех слогов не показался «Штыку» похожим на имя. По-видимому, Джоны Робинсоны в Англии больше не водятся; впрочем, весь нынешний день был в лингвистическом отношении неудачным.

— Хочешь, чтобы я подписал твою книжку?

— Да, спасибо.

Финн протянул ему пообтрепавшийся школьный блокнот.

— Давно болеешь за команду? — спросил «Штык». — С детства?

— Нет, я… э-э… я за другую болею.

— Правда? — «Штык» усмехнулся. — Может быть, за «Челси»!

— Нет, я… Дело не в этом. Я хотел посмотреть на вас, потому что думаю записать вас в мою «Команду мечты». Вы знаете этот сайт?

— Нет. Расскажи.

Финн покраснел.

— В «Справочнике покупателя» сказано, что вы похожи на Карлтона Кинга с быстрым пасом или на Гэри Фаулера с IQ.

«Штык» рассмеялся:

— Вот грубияны. Как ваши газеты. Они написали, что Орландо играл бы как я, если бы не был такой красной девушкой. Разве так можно? Только потому, что он серьги носит.

— Нет, я думаю, потому, что он увлекается подводным плаванием. Как по-вашему, вы много будете забивать? Вы уверены в себе?

Разговор этот был важен для Финна, и потому он чувствовал, как его врожденная стеснительность идет на убыль.

— Если босс вставил меня в основной состав, значит, забивать я должен. Однако у нас четыре бомбардира, это будет не просто.

— Но теперь, когда вы в команде, он больше не станет выставлять на поле Владимира Стоева, так? Влад уже несколько месяцев не забивал.

— Он сильный игрок. — «Штык» вспомнил о локте, врезавшемся в физиономию Чарльза Ватийа.

— Говорят, что он забивает только в полнолуние, — сказал Финн.

«Штык» рассмеялся снова:

— Ладно… Финбар? Тебя так зовут?

— Финн.

— Ладно. Финн. Ты в тренировочные центры команды, за которую болеешь, тоже заглядываешь?

— Нет.

— Но к нам пришел.

— Мне важно было увидеть вас во плоти.

— Чтобы включить меня в твою команду, которой во плоти нет.

— Да, — признал Финн. — Я знаю, это кажется странным, но у всех ребят из моего класса есть своя «Команды мечты», и я не хочу плестись в хвосте.

«Штык» с сомнением вгляделся в его лицо:

— По-моему, ты живешь в выдуманной стране. Как Диснейленд, так?

— Да нет, мне кажется, эта команда вполне реальна.

— А кто еще в твоей команде?

Финн перечислил своих нынешних игроков. Два центральных полузащитника из сборной Англии, впереди — таранный нападающий из Конго; очень подвижный, играющий по краю бразилец и огромный датчанин — вратарь. На них ушли основные его деньги. Остальных пришлось покупать, выкраивая средства из поскудневшего бюджета: психопата-гвинейца с выкрашенной в белый цвет бородкой, вспыльчивого валлийца и пресноватого колумбийца. Французского бомбардира он продал и теперь нуждался в игроке, который будет помногу забивать.

— Понятно, — сказал «Штык». — По-моему, ты сделал некоторый хороший выбор и некоторый плохой. Теперь ты повидался со мной — что скажешь? Сумею я забивать голы в интернете?

— Нет, вы должны забивать их в настоящих играх, а потом они будут учитываться в…

— Знаю, понял, — подхватил «Штык». — Но как я тебе понравился на тренировке? Ты смотрел?

— Да, смотрел.

Финна снова одолела стеснительность. Не может же он сказать этому человеку, что посмотреть-то он пришел в основном на Шона Миллса и Дэнни Бектайва — прикинуть, не потратить ли немалые деньги, отложенные им для покупки последнего его бомбардира, на кого-то из них.

— Мне пора, — сказал Финн. Эта встреча с реальностью отняла у него почти все силы.

— Хочешь, подвезу тебя куда-нибудь на машине?

— Нет-нет, спасибо. Все в порядке. И спасибо за автограф.

Финн повернулся и затрусил, удаляясь от парковки, по тротуару пригородной улицы.

«Штык», недоуменно хмурясь, смотрел ему вслед. Почему этот ребенок не в школе?

Финн ехал на заднем сиденье черного такси. Хорошо, что тренировочная база находилась в той же стороне от его дома, что и место второго намеченного им на сегодня визита — кладбище домашних животных в Эшере.

Будильник поднял Финна в 8.32 утра, и первым делом, пока язык его еще заплетался со сна, он позвонил в школу. Являться туда ученикам полагалось к 8.40, учителя расходились по классам в 8.30, так что у Финна имелись все шансы поговорить с Пегги, покладистой секретаршей директора школы. Удача (или правильный выбор времени) была на его стороне, а убедить Пегги, что чувствует он себя «ужасно», ему большого труда не составило. Это была чистая правда: просыпаясь, он именно так себя и чувствовал — всегда. Отец покинул дом уже давно, мать, полагал Финн, пила в эти минуты кофе с молоком, которое продавалось по грабительской цене в одной из кулинарий Холланд-парк-авеню. Он спустился вниз в майке и пижамных штанах, сварил себе горячего шоколада, разрезал бублик, намазал его изнутри шоколадным маслом с арахисом и сунул в тостер. Проходя мимо комнаты для стирки, кивнул Марле, бразильской служанке семьи. По-английски Марла почти не говорила, да и немногие известные ей слова никогда до конца не произносила. Здоровалась она так: «Добр ут» — и полагала, что мать Финна зовется Ванесс.

Впереди его ждал большой день. Во-первых, нужно было посмотреть на форварда, выбранного им для виртуальной команды, а во-вторых, посетить место, рекомендованное Кеном, его лучшим школьным другом. Вообще-то Кена звали вовсе не Кеном, а Лео, но если использовать в мобильнике функцию интеллектуального ввода, то, набирая «Лео», всегда получаешь «Кен».

Кен сказал, что только сумасшедший станет покупать травку у дилера из «Пицца-Палас», работающего на короля обдирал из Масвелл-Хилл, на Листона Брауна. Обращаться следует к непосредственному производителю — к тому, кто выращивает траву. И потому Финн, доехав поездом до Эшера, взял такси и назвал водителю адрес близ Вест-Энд-Коммон. Заплатить за такси Финну было не сложно: благодаря дебетовой карточке Ассоциированного королевского, наличные у него имелись всегда. Счет Финна постоянно пополнялся деньгами, переводившимися с одного из счетов его отца: Джон Вилс с негодованием относился к комиссионным, которые коммерческие банки взимают, когда с открытыми в них счетами случаются какие-либо неприятности, и позаботился о том, чтобы Финн попросту не смог бы перебрать со своего хоть какие-то деньги.

Такси остановилось у большой приземистой виллы с гравиевым передним двором и низкой — по пояс человеку — кирпичной оградой. У кованых железных ворот висела табличка вроде тех, какие предлагают ночлег и завтрак в двухзвездных отелях Бексхилла. Синие буквы на красном фоне извещали, что здесь находится «Место упокоения домашних любимцев „Краткая дрема“». Финн приблизился к запертой калитке и нажал на кнопку звонка.

Из парадной двери вышел и по гравию направился к Финну далеко не молодой сутуловатый мужчина. Коричневые кожаные туфли, тренировочные штаны, анорак, замызганные очки на длинном, свисавшем до шеи шнурке и клочья седых волос, торчавшие в разные стороны из-под багровой бейсболки. Старики, носившие бейсболки, всегда казались Финну людьми странноватыми, а этот выглядел так, точно проспал не одну ночь, не снимая одежды.