Есть ли жизнь после отбора? - Наталья Самсонова

готовить на такое количество человек! Сейчас в доме Митара порядка десяти-пятнадцати воинов. А сколько еще подтянется на бесплатное развлечение?

– А нам обязательно будет есть? – забеспокоилась Тина. – Кристоф все же бывший Правитель, вряд ли он умеет кашеварить. А у меня микстура от желудочных колик закончилась, а новая еще только настаивается!

– Обязательно, – огорчила я подругу, – зато представь, ты будешь одной из немногих, кто попробует сей деликатес.

– Да, знаешь, если так посчитать, то… Не так нас и мало будет, – вздохнула Тина. – Ого, это Марон?

Проследив за взглядом подруги, я только хмыкнула: Окраины меняют людей. Вот и наш общий друг не удержался. Нельзя сказать, что за прошедшее время он стал радикально другим, ведь сколько его прошло, времени-то? Всего ничего.

Вот только отросшие волосы забраны в воинскую косицу, простая рубаха и немаркие штаны, кожаные наручи и небольшой нож у бедра. И широкий ремень, на котором болтается «малый обязательный набор», – значит, уже прошел первое негласное испытание.

– Он будет вторым, кого я позову в свой отряд, – уверенно сказала я.

– Почему вторым? – удивилась Тина.

– У нас нет четкого разделения по званиям, – начала объяснять я, продвигаясь к воротам Митара. – Тот, кого я позову первым, будет старшим после меня. Это должен быть опытный, взрослый воин. Желательно старше меня, чтобы он имел возможность подсказать что-то при необходимости. Тот, кого позову вторым, займет ученическую позицию. И если будет достоин, то сменит в свое время моего первого. Ведь, как я уже сказала, это должен быть старый маг. Остальная очередность неважна.

– И никаких званий?

– Пока что они нам не нужны. – Мы проскользнули во двор и тут же спрятались в тени.

Вообще, мне бы сейчас сидеть у юбки матери и переживать, что отец не одобрит жениха. Но… Отец мой жениха одобрит даже в том случае, если все дегустаторы слягут с желудочными коликами. Уже за одного только рионтара – очень достойная добыча. Но, что самое главное, он знает, что я… Что я нуждаюсь в этом человеке. Что Кристоф незаметно, исподволь, занял мое сердце.

Бассеты, внимательно наблюдавшие за происходящим, заволновались, заводили носами, и через мгновение Гамильтон уверенно произнес:

– Птица.

– Олень, – отрезала Ауэтари.

– Я?! – поразился мой компаньон.

– Нет, – фыркнула моя песья мать, – в мешке олень.

– Ха, – самодовольно крякнул Гамильтон и плюхнул попу на землю, – смотри и не забудь удивиться.

И Кристоф, вытянув из кармана небольшой холщовый мешок, бросил его на землю. Затем подобрал камень и превратил его в разделочный стол.

– Сегодня я забил оленя и продал его на базаре, – негромко заговорил он, – на эти деньги купил крупу, соль и немного специй. Затем я сплел силок на тетерева, коего после ошпарил кипятком и ощипал. Натер шипучим мелом, чтобы избавиться от неприятного запаха.

Он говорил сам с собой, все собравшиеся хранили молчание. А я… Я вдруг поняла, что хочу подойти к нему. Ведь, право слово, в подобной ситуации я была бы рядом.

– Твоя жизнь, – подбодрила меня Ауэтари, почувствовав видимо, мои метания.

– Настоящая жена всегда рядом с мужем, – мой голос разбил тишину.

Несколько шагов, и я рядом с Кристофом. Он снимает с пояса свой нож и протягивает мне. Разделывать освежеванную дичь не так-то просто, но довольно привычно – приходилось. И когда в той избушке жила, между курсами, и когда с отрядом Митара за стену ходила.

В четыре руки мы колдовали над простой и сытной мясной кашей. Один тетерев накормит сегодня порядка двадцати человек. Хотя я готова поспорить, что среди зрителей нет тетушки Тарии: она наверняка готовит какие-нибудь «скорые закуски».

Нет, не потому, что не верит в Кристофа. А просто потому, что праздник.

– Ты знаешь, в чем главный секрет мастеров? – негромко спросила я.

– Не могу это обсуждать, – тонко улыбнулся он. – Клятва, данная не тебе.

– Они еще существуют?

– Нет, уже нет, но мне довелось встретиться с тем, чье имя я назвать не могу. – Он ссыпал в котел остатки специй. – Меня это не тревожит. Меня тревожит то, что ты узнаешь обо мне. Точнее, о Рентийских.

– Ты про слух о драконах? – улыбнулась я.

И он, кивнув, вытащил из кармана небольшую веточку, которая тут же стала деревянной ложкой. Попробовав кашу, Кристоф кивнул:

– Готово.

Деревянная ложка тут же стала половником, а бумажный лист, также извлеченный из кармана, стопкой тарелок. Конечно, Кристоф перед этим разорвал бумагу в клочья. Но… Все равно его трансформационные возможности не устают меня поражать.

А вот про ложки он забыл, но не забыла тетушка. Так что уже минут через пятнадцать все мы приобщились к мясной каше. Каше, которую пробовал каждый, кто ходил в далекие походы. Каша, у которой нет единого рецепта.

– Добро, – кивнул Митар. – С тобой наша Мина не пропадет. И ты с ней никуда не провалишься.

– Остается последнее испытание, – склонил голову Кристоф.

– Так, с ним небольшая закавыка, – старый маг потер свой внушительный нос, – баронство наше завсегда все в порядке содержит. Особенно сейчас. Дыры у нас все заткнуты, даже башенные орудия под завязочку силой заполнены. Н-да. Ну, попробуйте, что ль, фонтан починить, на главной площади.

Тут я как-то опешила:

– Окстись, откуда у нас фонтан?!

– Так и нет его, – хмыкнул Митар, – вам, леди Мина, года три было, когда он пересох. Пробуйте, не получится – не беда.

Сразу, мы, конечно же, никуда не пошли: тетушка Тария левитировала на двор шесть подносов с пирожками. И чуть погодя один вынесла на руках. Этот особенный поднос достался бассетам – кажется, трагедия с последним мясным пирожком не прошла мимо тетушки.

Марон и Тина шептались в стороне, я старалась не коситься на них лишний раз. Хотела бы я, чтобы мои друзья стали парой? Не знаю. Я однозначно хочу, чтобы они были счастливы и сохранили то тепло, которое есть сейчас. И к тому же я легко могу представить их как в браке, так и свободными.

– Им нужно время, – шепнул вдруг Кристоф. – Что? Меня интересует твоя жизнь, Мина. Вся, целиком. Начиная от лососевых тарталеток и мясных пирожков и заканчивая семейными хитросплетениями Тины и