Сказки Гамаюн - Светлана Гамаюнова

Смотрю, на него отчаяние накатило. Много мужик в жизни видел, воевал, по морям скитался, а теперь чуть не плачет. Сама же недавно его во всем виноватым считала, а теперь жалею.

– Лотта, я как утром душу свою в сердце получил, свет во мне перевернулся. Одно дело чувствовать, что жизнь есть, другое – жить. Ты понимаешь меня? Вот только как теперь без Стеши буду? Не простит она меня. Как такую свинью простить можно? Одно слово – бездушный. Не понял я сразу, ни что она за человек, ни как вести себя с ней. Лотта, не хочу оправдываться, только что я в жизни видел? Девушка, которую придумал и так усердно добивался, не такой, как виделась, оказалась. Служба моя военная – грязь, кровь, мат. На корабле жизнь – море, месяцами море, суши не видать и одни мужики с разговорами не для девичьих ушей. В королевстве больше политикой интересовался, да и как к королю по-другому приблизиться? Не суди меня строго, сам себя осудил. Лучше скажи, что делать. Если она уедет – не прощу себе.

– А поговорить с ней и сказать, что чувствуешь, нельзя? Или великий «достигатор» боится смешным оказаться?

– Да мне легче с толпой кочевников одному в поле встретиться, чем услышать, что не люб.

– А с чего ты решил, что не люб?

– Так она сама сказала, повторю слово в слово: «Свободен ты и отныне и без меня рядом спокойно жить будешь» и ещё разное. А потом с Чеславом заниматься пошла, и явно ей это в удовольствие было. А я теперь на дворе голову остужаю, чтобы ему морду не набить.

– Ой, как запутано. Ты что, ревнуешь?

– И ревную, и себя ругаю, и что делать – не знаю.

– А просто, по-человечески, сказать, что нравится она тебе, пробовал? Что не только потому, что у неё твоя душа была, ты рядом крутился? Что она сама тебе нужна, говорил? Словами играл, а за ними леса не видать, то бишь чувств. Так мой тебе совет, она сейчас у меня в комнате сидит, плачет, пойди и поговори, мужик ты или кто?

– Пойду. Цветов, жаль, нет.

– Так ты ей Лелин цветок подари. Она оценит.

Борислав прочувствовал-таки момент, побежал со Стефанией разговаривать. Должно у них сладиться, должно. Когда только результат известен будет? Занятия сегодня пошли кувырком. Не до занятий сейчас. Интересно, до чего договорятся, вариантов много. Побежала к Клевенс узнать, что она думает. Клевенс обсуждала со Святославом сказку про то, что такое хорошо и что такое плохо. «Мальчик» уже начал высказывать вполне здравые мысли. Как ей только терпения хватает с ним возиться, он такой эмоциональный, ум-то и чувства слабо контролирует: то хохочет, то плакать начинает. Перекинулись несколькими словами о том, что ждать от разговора милых. Сошлись на мысли, что, во-первых, всё будет хорошо, и на второй мысли, что всё будет даже лучше, чем хорошо. Хочется нам так.

Зареванная, но улыбающаяся Стеша с приобнимающим её за талию Бориславом прошествовала во двор. Долго их не было. За ужином мы наконец услышали долгожданную новость.

– Стефания дала согласие на брак, – очень торжественно произнес Борислав. – Мы сегодня осуществим помолвку, а вы будете свидетелями серьезности наших намерений. Мы решили, что поживём сейчас вместе, а свадьбу сыграем дома. Я представлю Стефанию ко двору как графиню Полянскую, свою невесту.

Наше небольшое общество восприняло сообщение с неописуемым восторгом. Ещё одни постояльцы этого удивительного приюта нашли своё счастье. Хорошо-то как.

Отъезд

Пришла весна и, хотя иногда подмораживало, но все понимали, что надо собираться в путь. Было радостно и грустно. Дорога манила непредсказуемостью, засиделись мы малость в четырех стенах. Грустно расставаться, столько хорошего произошло в этом заметённом снегами приюте, а впереди – у кого свадьба, а у кого неизвестность. Себастьян и Есения вернулись загорелые и светящиеся от счастья. Ветер сказал, что доставит их до ближайшего городка, где они возьмут лошадей и двинутся в странствия. Чеслав предложил Стефании и Бориславу воспользоваться его каретой, а ещё они, кажется, договорились, что он будет работать вместе со Стешей, и они начнут совместный бизнес. Борислав обещал всевозможное содействие этому делу. Ревновал он Стешу к Чеславу постоянно, но девушка стояла на своём и советовала научиться доверять ей. У нас с принцами лошади были, собираться было недолго – сели и поехали. Сказитель отправлялся в дорогу пешком, как привык за долгие годы странствий. На Клевенс смотрели и часто отводили глаза, как будто извинялись, что покидаем её приют. Она понимающе улыбалась: мол, не волнуйтесь, не пропаду. Спасибо тебе, приют, прощай. Здравствуй, дорога. Интересно, какая ты будешь – сказочная ли, человеческая ли, если разная – все равно, здравствуй.

Часть третья. Превратности любви

У Горыныча

После теплой и мягкой постели постоялого двора ночёвки на холодной земле, часто под дождём, не всегда радовали. Но мы решили ехать самостоятельно, без помощи Ветра. Как и раньше, добывали дичь, варили кашу и приправляли её снытью и молодой пробивающейся крапивой. Вечерами беседовали, вспоминали друзей, а ночью теснее прижимались друг другу в надежде согреться. Лесов становилось все меньше, появились огромные пространства степи, простирающиеся до самого горизонта. Нить моего пути стремилась вперед, мы двигались на восток и каждый день ложились спать в надежде, что цель близка.

Не знаю, на какой день пути навстречу нам выехал всадник на черном коне. Увидев нас, он остановился, поджидая.

– Вот и гости, – произнес всадник с явным интересом в глазах. – Заждался я вас. Думал, раньше прибудете. Разрешите представиться: Змей… Горыныч… Огнедышащий, – произнес он свои имена с некоторым перерывом.

Мы вежливо поклонились и представились

– Принцы Карен и Михел из Сливании и наша спутница Лотта, – почтительно представился Хи.

– Принцы ясно зачем, – поморщился Змей. – Или мне головы рубить, или девиц освобождать, работа у вас такая, а ты, прекрасное создание, тут какими путями? – обратился он ко мне.

– Путешествую я с ними. Мы едем мир посмотреть, людей повидать. Мы рады вас видеть и головы никому рубить не собираемся. С Еленой Прекрасной хотим познакомиться.

– И позвольте спросить, зачем этим принцам Елена Прекрасная, когда рядом с ними такое чудо имеется? – галантно коснулся моей руки губами Горыныч, подъехав ближе, а потом обратился к принцам. – Меняемся не глядя, то есть договариваемся, пока вы с Еленой Прекрасной не общались – меняю ее на Лотту. Не волнуйтесь, Елена – красавица писаная, про внешность её не врут.

Принцы опешили, не ожидали такого развития событий и напора со стороны этого авантюриста, каковым оказался Змей. Но Хи быстро нашелся.

– Не, товар не глядя не берём, да и вообще, Лотта нам самим нужна. Привыкли мы к ней, полезная она девушка.

Я толкнула Хи локтем, благо на одной лошади ехали – мол, чего говоришь, какой товар, какая полезная девушка, что за гнилые разговоры? Он же продолжал гнуть своё.

– Уважаемый хозяин, мы рады оказаться в ваших владениях, едем давно, устали, особенно тяжело пришлось Лотте, она девушка нежная. Не были бы Вы так любезны приютить нас у себя и обсудить интересующую нас ситуацию в более непринуждённой обстановке?

Горыныч, нагло вперившись в меня взглядом и облизав губы, промурчал:

– С удовольствием. Давно у меня гостей не было. Тем более таких вежливых и особо привлекательных. Некоторые как приедут – не поздороваются, слова доброго не скажут, сразу начинают кричать: «Конец тебе, Змей поганый, мой меч – твоя голова с плеч» и другие глупости. Приходится желудок портить, всякой гадостью питаться, а потом отрыжка нездоровая целую неделю.

И продолжил, улыбаясь еще более нагло:

– Прошу, моя обитель за теми холмами. Видите, я выехал Вас встречать безоружным, и вообще я – сама доброжелательность.

Ситуация мне не особо нравилось. Молодой мужчина, сказавший, что он Горыныч, не выглядел устрашающе: в меру симпатичный, даже, сказала бы, с особым шармом, не маленький – повыше принцев будет, крепкий, в седле хорошо сидит, зелёными глазами смотрит нагло, но не кровожадно, а как-то с лукавой усмешкой. А что у него в голове – не знаю, может, коварство какое удумал. Но отступать некуда. Приехали – значит, будем действовать по обстоятельствам.

За холмом действительно появился огромный замок. Совсем не мрачный, недавно построенный, он как будто парил в воздухе.

– О, – вырвалось у меня, – восхитительное строение!

– Рад, что оценили, он и внутри уютный. Люблю, знаете ли, комфорт. Да и перед барышнями, что у меня проживают, не хочется в грязь лицом ударить.

Когда мы подъехали, ворота сами собой отворились, и мы оказались на огромной каменной площадке.

– Это чтобы мне было куда приземляться, – поспешил ответить на наши удивленные взгляды Змей. – У меня и зал большой для оборотов внутри имеется. Прошу любить и жаловать, – и опять заинтересованно посмотрел на меня.