Снук. Futurum I - К. Димитру

- И еще… — продолжает он через минуту. — Не хочется тебя совсем уж разочаровывать, но документы Хилмана… В крайнем случае я могу обойтись и без них. Потеряю на год — два больше, не так уж это важно, в конечном итоге. Нам осталось немного, мы почти уже добились выделения чистого эм — эс — дэ. Еще рывок и…

Минут через пять бандит возвращается и вталкивает в комнату Джессику, подает Скарамо желтую коробочку.

- Привет, Джесс, — улыбается Кит.

Она смотрит на него, и на глазах ее появляются слезы.

Он наклоняется, под пристальными взглядами бандитов, приготовившихся стрелять, и выдергивает из носка голубого зайца.

При виде игрушки глаза Джессики широко раскрываются, а на губах, несмотря ни на что, почти появляется улыбка.

- Иди сюда, — говорит он.

Бандит, держащий девочку за плечо, смотрит на Скарамо. Тот равнодушно пожимает плечами. Мужик выпускает плечо Джессики, с ухмылкой опирается на стену, поставя ногу за ногу, сложив руки на автомате, свисающем с плеча.

Джессика подходит.

- Что с нами будет? — шепотом спрашивает она, беря из руки Кита зайца, прижимая его к груди. — Я не хочу становиться гуимом.

- Все будет хорошо, — успокаивает Кит. — Все будет хорошо. Они ничего не смогут тебе сделать.

Он обнимает ее, прижимает на минуту к себе. Потом берет за голову и целует в щеку, смотрит в ее испуганные глаза…

- Прости меня, Джесс, — шепчет он. — Прости, что все так получилось…

Ему еще никогда не приходилось делать это, поэтому он боится, что не сумеет или сделает что нибудь не так. Он знает, как это сделать, но боится, что у него не получится, и ей будет больно.

Главное — это быстрое и резкое движение…

Когда Джессика, не вскрикнув, медленно опускается из его рук, и ложится на холодный пол, словно вдруг решила свернуться калачиком и уснуть, никто еще не успел ничего понять. В следующую секунду до бандитов доходит и они вопросительно смотрят на главаря.

Скарамо несколько секунд спокойно поглядывает то на лежащую девочку, то на окаменевшего над ней Кита. Потом дергает губами и покачивает головой.

- Дурак, — говорит он, вздохнув, открывая несессер, и делает знак китайцу.

Тот железной хваткой заламывает Киту руки, опрокидывает его на пол, рядом с Джессикой. Двое других бандитов приходят ему на помощь, зажимая Киту ноги.

Впрочем, они могли бы этого и не делать. Кит не собирается сопротивляться — какой смысл. Они сильнее его.

Скарамо открывает желтый несессер, достает шприц и ампулу. Небрежным привычным движением вскрывает упаковку, скручивает крышку ампулы, набирает в шприц искрящуюся жидкость, встает, подходит, присаживается на корточки рядом.

- Кит! — произносит он.

Кит поворачивает к нему лицо, равнодушно смотрит в черные глаза.

- Кит… Улыбнись мне напоследок?

Эпилог

Виктор поднялся на этаж, постоял у двери, прислушиваясь. Потом достал «Беретту», взвел затвор, о специальный полоз, приделанный к ремню. Сунул обратно в карман. Вытянул из кармана ремешок со связкой ключей, нашел нужные, открыл замки. Спрятал ремешок, достал оружие.

С одной рукой не разбежишься, приходится все делать по очереди.

Прикрыв за собой дверь, он с минуту постоял, прислушиваясь к тишине, нарушаемой только звоном капель, падающих в раковину из протекающего на кухне крана да покряхтыванем старенького холодильника.

«Роб, чертила! Ты так и не починил этот дурацкий кран. Научился только стрелять да махать ножом… Аминь.»

Ему не нужно было подставляться, заглядывая в комнату, потому что его бывший командир разместил зеркало на стене гостиной так, чтобы уже от входа было видно большую часть помещения.

Убедившись, что комната пуста, он повернул направо. Дернул стволом пистолета ручку двери в ванную, прижимаясь к стене сбоку. Тишина.

Когда утром Гарсия не позвонил, Виктор ждал еще три часа, как было условлено. Потом пошел в кухню, достал бутылку буча и напился. И выл, пьяный, как волк, оставшийся вдруг без стаи.

Роб, командир, был последним из их отряда, кто оставался во всем этом чертовом городе. Были еще Доналд и Грэг, но первый свалил в деревню и не высовывал оттуда носа, а второй подхватил где — то лихорадку. Остальные или сидели на снуке, или пропали без вести…

Он присел, потом завалился на бок, выставит пистолет вперед, в тесное помещение ванной. Нет, таки точно никого.

Поднялся, толкнул дверь плечом, закрывая.

Уже спокойно прошел в кухню, сел на табурет у стола.

Монеты лежали в тарелке, стоящей посередине. Четыре штуки.

Он погонял их пальцем по фарфору, слушая тихое звяканье, выбрал нужную — десять юаровских рандов, счастливый амулет Гарсии. Несколько минут сидел, разглядывая старую потертую монету, потом сунул ее в нагрудный карман. Взамен достал оттуда же стреляную гильзу, положил в тарелку.

Посидел еще, оглядывая кухню, прислушиваясь к хрюканью холодильника и бездушному чавканью падающих из крана капель.

Поднялся, перекрыл контрольные вентили, потряс кран, выбивая из него остатки воды.

- Вот так… — сказал едва слышно, боясь вспугнуть тишину.

Выдернул из разетки вилку холодильника, похлопал его по одутловатой дверце:

- Спи, приятель.

Постоял в прихожей, вглядываясь через глазок в полумрак подъезда, морщась от бучевой отрыжки и начинающейся изжоги. Давно зарекся пить эту гадость, но бутылку всегда держал дома на всякий случай. Эх, не на такой вот случай. Не думал, что придется пить за упокой души бывшего своего командира.

Спрятал «Беретту».

Выйдя, закрыл дверь, спустился на первый этаж.

Кто — то входил в подъезд.

На всякий случай достал пистолет. Одной рукой даже с гуимом особо не совладаешь.

Но это был не гуим. Китаец какой — то, маленький и щуплый, увидев оружие, поднял брови, испуганно замахал руками, прижимаясь к стене.

- Не нада, — лопотал азиат. — Не стыляй! Меня нисё неты! Деньга неты, снука неты…

- Да не ссы ты, — шикнул Виктор, усмехнувшись.

Он сунул пистолет на место, под куртку. Дернул молнию.

- Ни хао! — бросил китайцу, проходя мимо.

Уже войдя в проем двери, почувствовал что — то. Но что — осознать не успел, мешком вываливаясь из подъезда на грязный и вонючий асфальт двадцать седьмой.