Коллекция геолога Картье - Яков Рыкачев

— Убийство, сэр! Миссис Даринг убита!..

На полу такой же крошечной комнаты, служившей, видимо, спальней, недвижно лежала лицом вниз довольно крупная седая женщина, волосы на затылке слиплись от свежей, еще не запекшейся крови.

— Осмотреть кухню, ванную, — коротко приказал полисмену Мастерс. — Джерри, пять-шесть ракурсов…

Джерри пощелкал маленьким фотоаппаратом, затем настала очередь врача. Тот не спеша снял с себя пальто, стянул шляпу и передал их дворнику.

— Отнесите в прихожую, храбрец.

Опустившись возле тела на колени, он осторожно перевернул женщину на спину, оглядел ее лицо, приподнял ей веки, взял ее за руку.

— Она еще жива! — произнес он негромко, повернувшись к Мастерсу. — А ну, помогите мне перенести ее на кровать, только осторожно: ее жизнь — на волоске!.. Тем же манером — в затылок, бесшумный пистолет…

И вот женщина лежит на кровати, на спине, серое, бескровное лицо, глаза прикрыты тяжелыми веками, дыхание неприметно, между чуть приоткрытых губ мертвенно белеют сухие зубы. Доктор отмыкает свой чемоданчик, достает шприц, привычной рукой разламывает ампулу, набирает желтую жидкость, закатывает женщине рукав и проворно вгоняет иглу в ее полную белую руку. Мастерс не сводит с лица женщины напряженного взгляда, доктор, держа большой палец на ее пульсе, глядит на свои ручные часы. В томительном, напряженном ожидании проходят десять, двадцать, тридцать секунд, минута. Наконец веки женщины затрепетали, поднялись, и Мастерс увидел ее глаза: два темных, бездонных озерка, налитых ужасом.

— Не бойтесь, миссис Даринг, — тихо, бережно говорит Мастерс, опасаясь самым звуком своего голоса порвать волосок, на котором держится ее жизнь, — мы из полиции, а это врач, вам более ничто не угрожает…

— А-а… — чуть слышно произносит женщина, с трудом размыкая серые губы, и Мастерс по выражению ее глаз видит, что она поняла его.

— Кто стрелял в вас?

Женщина не отвечает, она собирается с силами, чтобы задать  с в о й  вопрос:

— Его… взяли?

— К сожалению, он успел скрыться до нашего прихода, — с виноватой интонацией отвечает Мастерс и с удивлением видит, что его ответ пришелся миссис Даринг по душе.

— Так кто же стрелял в вас? — повторяет Мастерс. — Вы знали этого человека или видели его впервые?

Женщина молчит, и по чертам ее ожившего лица Мастерс понимает, что замкнулась она сознательно, что она вовсе не стремится изобличить преступника, который покусился на ее жизнь. Мастерс отворачивается от нее. Несмотря на трагическое положение, в каком находится сейчас эта женщина, она неприятна ему: упорная, злостная сообщница убийцы и своего преступного зятька!..

Доктор отвел Мастерса к окну и шепнул ему в самое ухо:

— Ей осталось жить не более часа, и то на камфаре…

— Что ж, последите за ней, доктор, а я займусь обыском!

Не прошло и десяти минут, как все крохотное жилище миссис Даринг было вывернуто наизнанку. В спальне эту операцию проделал сам Мастерс, щадя умирающую. Впрочем, обыск не дал никаких результатов: ни одного сомнительного документа, ни одного подозрительного предмета.

— Нет, нет, — сказал себе Мастерс, — этого не может быть, — разгадка должна находиться здесь, в этой игрушечной мещанской квартирке, или по выходе отсюда я подам в отставку, как ни на что не годный тупица!..

Мастерс в раздумье стоит спиной к окну, оглядывая комнату. Туалетный столик, кресло, кровать, шкаф. Кроме кровати, на которой лежит умирающая, все скрупулезно осмотрено. Но шкаф, шкаф… Как же не догадался он отодвинуть от стены этот старинный тяжелый шкаф? Разумеется, эта мысль приходила ему в голову, но, видимо, ее спугнуло безотчетное чувство деликатности по отношению к умирающей. Нашел время деликатничать!..

Мастерс сердито шагнул к шкафу, надавил на него плечом. Громоздкий дубовый шкаф не стронулся, даже не качнулся. Мастерс оглядел пол возле ножек шкафа: ни царапины, ни следа, значит шкаф не сдвигали с места. Понятно, понятно… Мастерс снова распахивает дверцы, затем оборачивается и глядит на миссис Даринг. Похоже, он на правильном пути: у нее сейчас такие же настороженные, встревоженные глаза, как и в тот раз, когда он обыскивал этот шкаф.

— Джерри! — зовет Мастерс, выходя в прихожую. — Как у вас там? Ничего нового?

— Ничего, сэр… — печально отвечает Джерри.

— Ладно, идите сюда, выньте еще раз из шкафа всю одежду и сложите вон там, на кресло…

Шкаф пуст. Мастерс залезает внутрь и выстукивает заднюю стенку, одна ее половина чуть колеблется в пазах. Мастерс ухватывает ее, вынимает — она легко отделяется от стенки шкафа, — и за нею открывается вделанный в стену небольшой стальной сейф!

«То-то же», — удовлетворенно говорит про себя Мастерс и берется за ручку дверцы сейфа. Да, он открыт! И не только открыт — он пуст, совершенно пуст! Да и могло ли быть иначе — ведь именно за этим и приходил сюда преступник: забрать секретные документы и убрать опасного свидетеля.

Хмурый и злой, вылезает Мастерс из шкафа. Может, эта умирающая ведьма все же заговорит? Или она твердо решила унести тайну с собой в могилу? Доктор как раз вгоняет ей в руку новую дозу камфары.

— Скажите, сэр, — негромко обращается Джерри к своему шефу, — это тот самый преступник, который убил диспетчера Рагглса?

Так бывает: слабый, случайный человеческий вскрик в тиши горного ущелья вдруг смещает с места и обрушивает вниз огромную, тысячетонную скалу. Случайная фраза, полушепотом сказанная юным стажером, нежданно привела к открытию тайны, которая, быть может, осталась бы похороненной навек в этой крохотной квартирке.

Не успел Юджин Мастерс ответить на вопрос, заданный ему Джерри, как умирающая издала резкий болезненный стон и в каком-то неестественном приливе сил приподняла с подушки голову.

— Джеймс… убит… мертв? — произнесла она внятным голосом.

— Да, час назад его застрелил тот самый человек, который покусился на вашу жизнь, — громко произнес Мастерс; он понял, что в сознании умирающей под влиянием слов Джерри происходит какой-то важный сдвиг.

— Будь он проклят… убийца… — Лицо ее исказилось от ненависти. — Эллен?..

— Ваша дочь жива и здорова, миссис Даринг, мы только что от нее.

— Это… правда?

— Святая правда, миссис Даринг!

— Эллен… ничего не знала… это… невинное дитя…

— Мне это известно, миссис Даринг, — с живым чувством сказал Мастерс, — вашей дочери ничто не угрожает, я даю вам в этом слово джентльмена! — Он тронул своей большой теплой рукой холодную руку умирающей. — Теперь, когда вы узнали, что ваш зять мертв и недосягаем для кары земного закона, вы должны назвать нам имя убийцы. Это ваш нравственный долг, миссис Даринг!