Конан и мрачный серый бог - Шон Мур

Ее улыбка исчезла так быстро, как и появилась.

— Она пережила своего отца, который был главой гильдии Воров в Аренджуне… обладая большим богатством и властью. С помощью золота и маневрируя хитростями, она расширила свои границы, пока они не охватили другие гильдии. Те главы гильдий, кто не соглашался делиться имевшейся прибылью, не устояли, от кинжалов из темноты, хотя она не склонна к работе с убийцами. Ее влияние росло, но ее успех, казалось, подпитывал себя. Тем не менее, она жаждала больше богатства, больше гильдий… достаточно, чтобы господствовать на самыми могущественными королям Хайбории. Что я говорю тебе теперь, киммерийцу, ничего не знающему, кроме меня. Она доверилась мне, рассказав, что когда она была девочкой, до восемнадцати лет, барон захватил ее и… взял ее, силой. Он использовал ее жестоко, из-за мести против ее отца.

Конечно, свинья был, в конечном счете, пойман и казнен в самой подходящей манере… Конан скривился при ужасном описании Сивитри. Он слышал рассказы о главе гильдии Аренджуна, жестоком и безжалостном злопамятном человеке. Ни один не плакал у смертного ложа того старого злодея! — Так или иначе, тот человек умер, но ее ненависть к мужчинам стала более горячей и более горячий за эти годы. Память о том испытании, или скорее о человеке, который подверг ее этому, топила угли того пламени, пока это никогда не могло угаснуть. Я думаю, что это — тот же самый огонь, который заставляет ее доминировать над мужчинами королевской власти, герцогов, и таких же.

Поскольку ты мог бы знать, моя подруга не доверяет ни одному мужчине, а женщинам. Я — одна из ее Совета Трёх. Другие два — королевы, о землях которых ты не должны знать, хотя их названия без сомнения поразили бы тебя. Эта женщина нанимает мужчин, которых она использует как инструменты. От них отказываются, когда их работа сделана. Она выбрала тебя как инструмент — она намеревается взять у тебя сокровище, которое ты теперь ищешь. Но я говорю тебе, что один из ее самых эффективных инструментов — Тодж Аккхариец, глава гильдии Убийц в Замбуле. Никогда не было среди людей убийцы, кровь которого была более холодной, чем его, или чьи кинжалы были более быстрыми.

— Эрлик, ты знаешь достаточно много по этому вопросу, — Конан кивнул.

Это походило на ужимки акробата проворно танцующего рядом, как будто он все еще проверял на выдержку немного воинов, способных это повторить.

Сивитри подняла чашу вина. Когда она отпивала из неё, ее рука дрожала.

— Моя повелительница может подозревать мое предательство, Конан. Она, возможно, послала Тоджа, чтобы убить меня.

— Что предательство? Кром, женщина! Ищет тебя, чтобы свергнуть Нефрит? Лицо Сивитри побледнело, и она выплеснула вино через край чаши, когда опускала её на стол.

— Отец Митра, никогда! Я люблю ее, Конан, как только сестра может любить другую. — Её слова вызвали неожиданный поток слез. Она вытерла свое лицо и отвернулась стесняясь.

После неловкого молчания Конан подталкивал чашу с вином к ней.

— Успокой себя с напитком… Сивитри. Кром порази меня как большего болвана, чем любой деревенский идиот, но в настоящее время я верю твоему рассказу. Теперь закончи это, если ты можешь.

Она глубоко вздыхала и вытирала свои глаза.

— Мои поиски — одно из предательства, но также и одно из любви. Я спасла бы свою подругу от себя, киммериец, хотя это стоило мне моей жизни. У нее никогда не должно быть сокровища, которое могло бы ждать открытия в песках Медного Города. Это уничтожило бы ее, превратив в ветхую изношенную ткань женщину, которая приняла меня, когда я наиболее нуждалась в необходимой помощи. Что она ищет, древний талисман, тайны которого не предназначены для обнаружения ни мужчине, ни женщине. Это, как говорят, старше, чем Ахерон, столь же старо как Атлантида, возможно. Легенды дали этому много названий: Темный Жемчуг Атлантиды… Проклятый Пепел Кулла… Зловещий древний Бог.

Конан фыркнул.

— Лживая пыль суеверия, плотно покрывающая более ценные из древних сокровищ. Вытри пыль с золота, и оно является все еще золотом.

— Так говоришь ты. Но я читал о Зловещем древнем Боге в фолианте, который доставил глава воров, когда она начала свой поиск бога. Хотя он, как говорят, вырезан из огромного жемчуга, бог не простое сокровище. Она ищет это для сил, которыми, это известно по слухам, можно обладать. В далёкой древности младший бог Атлантиды провоцировал двух старших богов — когда-то бывших соперников, чтобы вызвать их на сражение друг на друга. Вскоре, могущественный Ибис едва усмирил их после жуткой борьбы. Катаклизм, который последовал, почти уничтожил мир, и это погубило многих людей, поклонявшихся тем богам. Ибис остановил богов прежде, чем они смогли разрушить мир. Он наказал меньшего бога, который начал конфликт, заточив его в пределах жемчуга от одной из гигантских устриц Атлантиды. Ибис возложил на своих жрецов задачу охраны того жемчуга, который взял уродливую форму меньшего бога, спящего беспокойно в его пределах. Ибис шептал истинное имя бога его первосвященнику. Если оно будет произнесено, то имя пробудит дремлющего бога и освободит его, хотя бог связан тем, кто знает его имя. Таблички не говорили, почему Ибис просто не убил ослабевшего бога, но… — Я слышал, что один бог не может уничтожить другого, не разрушая себя.

Жрец однажды попытался объяснить это мне, хотя я обращал небольшое внимание на его бред.

— Возможно так, — размышляла Сивитри. — Но безотносительно причины, это не имеет значение. Глава воров, так или иначе, узнал тайное имя Зловещего древнего Бога, и она намеревается пробудить его. Она не согласна на меньшее, чем бог, за любую предложенную цену, никто не должен стоять на ее пути. Ты её средство, чтобы возвратить бога из Медного Города, тогда она заберёт его у тебя. Всего очевиднее, она придумала план таким образом… Белл! — Лицо Сивитри внезапно побледнело, и она поднялась со своего стула.

— Что? — Конан инстинктивно схватил свой эфес, поскольку поднялся, чтобы встать перед дверью позади них, его мускулы напряглись.

— Тоджа не послали за мной, киммериец. Разве ты не видишь? Его послали, чтобы убить тебя — туранец преследовал тебя, так как ты оставил Мессантию, я не сомневаюсь относительно этого, и после того, как ты найдёшь руины и добудешь бога, его… — Он найдет, что киммериец не легкая добыча, — ревел Конан.

Его рука поднялась от рукоятки до чаши вина. Он сел на угол стола, хмурясь отчаянно барабаня огромными пальцами по деревянной поверхности стола.

Несмотря на его браваду направленную наружу, он знал, что гибкий убийца был смертельным противником. Было немного предосторожностей, которые человек мог предпринять против тех странных ножей, которые убийца швырнул с такой смертельной скоростью и точностью. И потом он исчез в деревья… Для Конана было более легко разглядеть змею в траве, чем коварного туранца.