Брокер - Джон Гришэм

Она закурила сигарету и долго сидела молча, любуясь Болоньей.

— Вам нравится мой город? — спросила она наконец.

— Очень.

— Что вам в нем нравится?

После шести лет в тюрьме понравится любой город. Марко на минуту задумался.

— Настоящий город. Здесь люди живут и работают. Здесь чисто, безопасно и все неподвластно времени. За века изменилось не так уж много. Людей вдохновляет их собственная история, они гордятся своими достижениями.

Она еле заметно кивнула, довольная его оценкой.

— Американцы ставят меня в тупик, — сказала она. — Когда я вожу их по Болонье, они всегда спешат, торопливо осматривают одну достопримечательность за другой, дабы вычеркнуть ее из списка и скорее перейти к следующей. Они все время что-то спрашивают про завтрашний день. Почему это так?

— Вряд ли я вам отвечу.

— Почему?

— Вы не забыли, что я канадец?

— Вы не канадец.

— Верно. Я из Вашингтона.

— Я там была. Никогда не видела столько спешащих неизвестно куда людей. Мне непонятна страсть к такому лихорадочному существованию. Все делается быстро-быстро — работа, еда, секс.

— Я шесть лет не занимался сексом.

Она бросила на него взгляд, в котором сквозило много вопросов.

— Об этом я не хотела бы говорить.

— Сами начали.

Она затянулась сигаретой, и возникшее вдруг напряжение спало.

— Почему вы не знали секса шесть лет?

— Потому что сидел в тюрьме в одиночном заключении.

Она едва заметно вздрогнула и непроизвольно выпрямилась.

— Вы кого-нибудь убили?

— Нет, ничего похожего я не совершил. Я довольно-таки безобидный человек.

Последовала новая пауза. Еще одна затяжка.

— Зачем вы здесь?

— Честно говоря, не знаю.

— И долго тут пробудете?

— На этот вопрос, быть может, в состоянии ответить Луиджи.

— Луиджи, — сказала Франческа так, точно собиралась сплюнуть, повернулась и зашагала дальше. Он пошел за ней: а куда еще? — Почему вы прячетесь? — спросила она.

— Это очень длинная история, и вам это не нужно знать.

— Вам грозит опасность?

— Думаю, да. Не знаю какая, но скажем так: я боюсь жить под своим именем и боюсь возвращаться домой.

— Значит, грозит опасность, насколько я понимаю. При чем тут Луиджи?

— Мне кажется, он меня оберегает.

— И долго это будет продолжаться?

— Ей-богу, не знаю.

— Почему бы вам просто не исчезнуть?

— Это я и делаю в настоящее время. Нахожусь в процессе исчезновения. Но куда мне отсюда бежать? У меня нет денег, нет паспорта, никакого удостоверения личности. Официально я как бы не существую.

— Очень неприятная ситуация.

— Да уж. Может, оставим эту тему?

Он на мгновение отвернулся и не увидел, как она упала. У нее на ногах были черные кожаные ботинки на низком каблуке, и левый подвернулся на мокрых камнях узкой тропинки. Она охнула и упала, успев в последнее мгновение прижать обе руки к груди. Сумочка вылетела и упала впереди. Она что-то крикнула по-итальянски. Марко быстро склонился над ней.

— Лодыжка. — Она поморщилась от боли. Глаза ее повлажнели, хорошенькое лицо исказила гримаса.

Он осторожно поднял ее и донес до скамейки, затем вернулся за сумочкой.

— Оступилась, — повторяла она. — Простите. — Она изо всех сил старалась сдержать слезы, но без особого успеха.

— Все в порядке, не волнуйтесь, — сказал Марко, опустившись у ее ног на колени. — Можно дотронуться?

Она медленно приподняла левую ногу, но боль была непереносима.

— Не будем снимать ботинок, — сказал Марко, осторожно коснувшись его.

— Боюсь, перелом, — сказала Франческа, достала из сумочки платочек и вытерла глаза. Она тяжело дышала и сжимала зубы. — Извините меня.

— Все будет в порядке. — Марко оглянулся. Они были одни. Автобус, доставивший их к святому Луке, был практически пустой, и за последние минут десять они не видели ни единой живой души. — Я зайду в церковь, нам нужна помощь.

— Да, конечно.

— Не двигайтесь. Я тотчас вернусь. — Он похлопал ее по коленке, и она выдавила из себя улыбку. Он побежал и сам едва не упал. Прошел в самый конец церкви и никого там не увидел. Где же в церкви нечто, напоминающее офис? Где настоятель, администратор, главный священник? Кто тут главный? Он дважды обошел вокруг церкви и наконец увидел сторожа, он вышел из еле заметной двери в саду.

— Mi pud aiutare? — позвал он. — Вы мне не поможете?

Сторож посмотрел на него, но ничего не сказал. Марко был уверен, что высказался достаточно ясно. Он подошел ближе.

— La mia arnica si e fatta male. — Моя подруга нуждается в помощи.

— Dov'e? — спросил человек. — Где?

Марко показал рукой и сказал:

— Li, dietro alia chiesa. — Там, за церковью.

— Aspetti. — Подождите.

Он повернулся, подошел к двери и открыл ее.

— Si sbrighi, per favora. — Пожалуйста, побыстрее.

Прошла минута-другая. Марко нервничал, ему хотелось броситься назад, посмотреть, что с Франческой. Если сломана кость, может последовать шок. Открылась другая дверь, побольше, что под купелью, из нее вышел мужчина в костюме, и вместе со сторожем они побежали.

— La mia arnica ё caduta, — сказал Марко. — Моя подруга упала.

— Где она? — спросил синьор на безукоризненном английском. Они срезали угол по выложенному кирпичом дворику, обходя нерастаявший снег.

— Сзади, за церковью, чуть ниже по склону. Она повредила лодыжку, боится, что это перелом. Нам может понадобиться санитарная машина.

У него за плечом синьор что-то сказал сторожу, который тут же исчез.

Франческа сидела на самом краю скамейки, пытаясь всеми силами сохранять достоинство. Она прижимала платочек ко рту и уняла слезы. Синьор не знал, как ее зовут, но он, очевидно, не раз видел ее в храме Святого Луки. Они заговорили между собой по-итальянски, и Марко почти ничего не понял.

Ботинок она так и не сняла, и было решено оставить его на ноге, чтобы она не распухла. Синьор — его звали Колетта — знал, как оказывать первую помощь. Он осмотрел колени и руки Франчески. Ссадины и царапины, но крови не было.

— Растяжение, — сказала она. — Не думаю, что это перелом.

— Санитарную машину придется ждать целую вечность, — сказал Колетта. — Я сам отвезу вас в больницу.

Где-то рядом просигналила машина. Сторож подогнал ее как можно ближе.

— Я попробую дойти сама, — храбро сказала Франческа, пытаясь встать.

— Не надо, мы вам поможем, — сказал Марко.

Оба взяли ее под локти и медленно поставили на ноги. Она скривилась от боли, когда тяжесть тела пришлась на левую ногу.

— Она не сломана. Просто растяжение, — упрямо повторила она и настояла на том, что дойдет сама. Они практически доволокли ее до машины.

Синьор Колетта усадил их на заднее сиденье, так, чтобы ее нога оказалась на коленях Марко в приподнятом положении, а спина опиралась бы о левую заднюю дверцу. Когда пассажиры устроились, он сел за руль и включил передачу. Они двинулись задним ходом по проезду, обсаженному кустарником, и выехали на узкую асфальтированную дорожку. И вскоре уже катили по шоссе вниз, к Болонье.

Франческа надела темные очки. Марко заметил кровь на ее левом колене. Он взял у нее платок и приложил к окровавленному месту.

— Спасибо, — шепотом сказала она. — Жаль, что я испортила вам день.

— Да будет вам. — Он улыбнулся.

Если вдуматься, это был лучший день в обществе Франчески. Падение смирило ее, сделало человечнее. Пробудило, наверное, вопреки воле искренние эмоции. Сделало возможным искренний физический контакт, когда один человек хочет помочь другому. Как бы открыло ему доступ в ее жизнь. Что бы ни произошло дальше, в больнице, а потом у нее дома, он хотя бы зайдет туда на минутку. В трудную минуту он стал ей нужен, хотя она явно к этому не стремилась.

Придерживая ее ногу и рассеянно глядя в окно машины, Марко понял, как горячо он истосковался по настоящим человеческим отношениям.

Ему был нужен друг, любой друг.

У подножия горы она обратилась к синьору Колетте:

— Я бы предпочла, чтобы вы отвезли меня домой.

Он посмотрел в зеркало заднего вида.

— Мне кажется, вам нужно показаться доктору.

— Может быть, потом. Я немного отдохну и посмотрю, что будет. — Она приняла решение, спорить было бесполезно.

Марко хотел дать какой-то совет, но сдержался. Ему хотелось увидеть, где она живет.

— Ну что ж, — сказал синьор Колетта.

— Я живу на улице Минцони, неподалеку от вокзала.

Марко про себя улыбнулся, довольный, что знает эту улицу. Он представил ее на туристической карте, у северного края старого города, — приятный район, но с не очень высокой арендной платой. Он гулял там однажды. Именно там он нашел кофейный бар, открытый с раннего утра, — в этом месте улица выходила на площадь деи Мартири. Пока они мчались по периметру старого города, Марко разглядывал указатели с названиями улиц, отмечал перекрестки и в каждый момент точно знал, где они находятся.