Лес за Гранью Мира (сборник) - Уильям Моррис

Глава XX

О свадьбе кристофера и голдилинд

Ранним утром граф пришёл к Голдилинд, и она радостно приняла его, как человека, который изменил её жизнь. Граф сел рядом с ней и произнёс:

– Госпожа, вчера Вы обратились ко мне с двумя просьбами: во-первых, Вы хотели вырваться из заключения в Зелёной гавани, во-вторых, Вы просили сохранить жизнь и даровать свободу своему слуге, который недавно заботился о Вас в лесу. Первая просьба огорчила меня, потому что я узнал, что с Вами здесь сурово обращались. Вторая просьба удивила, но после того, как я увидел этого молодого человека, удивление моё уменьшилось. Он пригож и силён, говорит смело и свободно, и при этом спокоен и учтив. Ему больше подобало бы быть рыцарем или графом, а, может, и самим королём. Теперь я исполню обе Ваши просьбы, и исполню их одновременно. Вы можете покинуть Зелёную гавань свободной, как птица, и Вашему слуге будет дарована жизнь, а также оказаны значительные почести. Согласны ли Вы с моим замыслом, хотите ли поступить так, как я скажу? Тогда оба Ваших желания исполнятся.

– Да, да, хочу, – ответила Голдилинд. – И стать свободной, и сохранить жизнь прекрасному и доброму юноше.

– В таком случае Вам следует поступить так: выйдите сегодня замуж за этого прекрасного и доброго юношу, и он увезёт Вас из Зелёной гавани. Поверьте, он не привезёт Вас в какое-нибудь дурное место, поскольку друзья его могущественнее, чем Вы можете предполагать.

Голдилинд стала красной, как кровь. Она нахмурилась, и, когда отвечала, глаза её горели:

– Разве годится королевской дочери выходить за безымянного мужлана? Я знаю Вас, господин граф, я знаю, что Вы хотите сделать: Вы станете королём Лугодолья, а дочь своего господина выгоните на улицу.

Голдилинд была сильно разгневана.

Граф же, слегка улыбаясь, ответил:

– А разве более подобает королевской дочери умолять на коленях сохранить жизнь этому человеку? Подобает терять голову от радости, когда это желание исполнили?

– Да, – ответила она, – ибо я люблю его всем моим телом и всею душою и хотела бы, чтобы он полюбил меня так же. Я стала бы его госпожой, а он моим слугой, но теперь он станет моим господином, а я должна буду ему подчиняться.

Голдилинд всё ещё очень сильно гневалась.

Граф ответил ей:

– Вы сказали, что я стану королём Лугодолья, и я стану им, что бы ни случилось, или же умру в изгнании. Так что, если Вы не согласитесь с моим решением, Вашего возлюбленного ожидает смерть! Сами же Вы останетесь в Зелёной гавани вместе с дамой Элинор. Иного выбора нет.

Голдилинд громко вскрикнула. Почти потеряв сознание, она упала на стул и разразилась горькими рыданиями. Граф снова обратился к ней:

– Послушайте, моя госпожа, я поступаю так не без основания. Скажите, Вы видели когда-нибудь кого-то прекраснее или отважнее этого юноши?

– Никогда, – был ответ.

– Тогда послушайте меня. Я расскажу Вам сейчас (и я смогу призвать свидетелей), что король, Ваш отец, в свой последний час отдавая дочь под мою опеку, сказал в том числе и следующее: что я не должен выдавать её замуж ни за кого, кроме как за самого прекрасного и самого отважного человека. Именно так я сейчас и поступаю. Что же Вы скажете на это?

Голдилинд не отвечала, продолжая всхлипывать. Граф же произнёс:

– Миледи, позвольте мне уйти. Я отправлю к Вам Вашу служанку, после чего в течение часа буду находиться в большом зале. Если за это время Вы пришлёте её ко мне передать одно-единственное слово – да, то всё будет хорошо. Если же нет, то я немедленно покидаю Зелёную гавань, забираю с собой юношу и вешаю его на ближайшем же дереве. Прошу Вас, проявите мудрость в своём решении!

С этими словами он и ушёл. Голдилинд же, оставшись ненадолго одна, поднялась и начала мерить шагами комнату. Слёзы и всхлипывания прекратились. Могучая, непонятная ей радость, смешавшись с болью тоски, заполнила её сердце, и она никак не могла успокоиться. В этот момент двери открылись и вошли служанки, первой среди которых была Алоиза. Хозяйка сразу же позвала её и попросила найти в большом зале графа Джеффи и передать ему ответ:

– Да.

Алоиза вышла, а Голдилинд обратилась к остальным служанкам с просьбой одеть её в самое красивое платье, какое только они смогут найти. Занимался день.

Нам следует сказать ещё кое-что о графе Джеффри: он, хотя и говорил с Голдилинд довольно сурово, но сам не собирался ни убивать Кристофера, ни оставлять королеву в замке Зелёной гавани на милость дамы Элинор.

Глава XXI

О той же свадьбе

Все собрались в зале, граф Джеффри стоял на возвышении возле престола. Рядом с ним находился почтенный священнослужитель, аббат Лугфордского монастыря Святого Бенедикта. За ним стоял управляющий замком Зелёной гавани, а дальше – человек двадцать рыцарей, все в превосходных одеяниях, с оруженосцами и сержантами. В противоположной стороне зала находились воины и слуги, а также полсотни деревенских жителей, как женщин, так и мужчин, которых собрали по случаю торжества и пустили в замок. Голдилинд со своими служанками появились позже. Она сразу же направилась в глубь зала и заняла своё место на престоле. Девушка спокойно огляделась вокруг себя, и заметила Кристофера, стоящего у бойницы рядом с возвышением.

Когда Голдилинд заняла своё место и в зале воцарилась тишина, граф Джеффри выступил вперёд и сказал:

– Вассалы мои и доблестные рыцари, и вы, добрый народ! Леди Голдилинд, дочь нашего усопшего господина короля Роланда, ныне достигла брачного возраста. Да будет вам известно, что король, её отец, просил меня – и это были последние слова, сказанные им, – выдать её лишь за самого пригожего и сильного юношу, какого только я смогу найти, есть и свидетели этого разговора. И такого я искал в Лугфорде и по всей густонаселённой земле Лугодолья, но так и не смог найти, потому что, как бы ни были достойны дела или как бы ни был благороден род претендентов, у меня каждый раз оставалось сомнение, я думал, что смогу найти кого-то прекраснее или отважнее, но в этом полупустынном уголке я нашёл юношу, отважнее которого нет никого, как некоторые из вас уже почувствовали на себе. А теперь скажите мне вы все, видели ли вы когда мужа более красивого, чем он?

С этими словами граф сделал знак рукой, и Кристофер шагнул на возвышение. Котта его была из белой парчи, пояс украшали камни ювелирной работы, на боку висел подобный поясу великолепный меч. Красной парчи плащ с горностаевой отделкой и зелёной подкладкой спадал с его плеч, жемчужный венец украшал его золотые локоны.

И таким прекрасным и бесстрашным он показался вассалам графа и всему народу, что они громко приветствовали Кристофера. Голдилинд встала со своего места, прекрасная, как лилия в июне, и, подойдя к Кристоферу, протянула ему руку, но он не взял её сразу в свою, а подождал сперва, чтобы все смогли увидеть, как красива и нежна её рука. Когда он всё же взял её за руку, то, притянув к себе, поцеловал в губы перед всем народом. Он не отпускал её руки до тех пор, пока аббат Лугфордский не подошёл и, встав рядом с ними, не благословил их.

Тогда граф вновь заговорил:

– Смотрите все! Сегодня эта пара обручилась, и вы видите, что они подходят друг другу и по красоте, и по доброте, и нет преград, что помешали бы тотчас же их обвенчать. В часовне всё уже подготовлено к этому торжеству, и если сей святой муж пройдёт с нами и отслужит мессу, то наша радость будет полной. По окончании же мессы в этом зале вас ожидают пир и веселье. Здесь мы будем приветствовать всех пришедших в замок Зелёной гавани, где долго и счастливо жила наша милостивая госпожа.

Гости переглядывались и слегка улыбались, но никто ничего не говорил, поскольку в зале были только слуги графа да жалкие бедняки.

После речи графа все вошли в часовню, где и провели обряд венчания так пышно, как могли его провести, находясь в Зелёной гавани. Когда же церемония подошла к концу и народ начал покидать часовню, а Голдилинд сидела смущённая, но странно счастливая на большой скамье на хорах, граф отозвал Кристофера к себе и сказал:

– Юноша! Думаю, тебя ожидает великая судьба, раз положено такое удачное начало, но смотри, не прерви свою судьбу, вернувшись в земли Лугодолья со своей прекрасной женой, иначе ты можешь лишиться жизни, а это принесёт ей горе, как я понимаю.

Хотя граф улыбался, когда говорил, лицо его было мрачным. Впрочем, продолжил он более мягко:

– Я не отошлю вас двоих с пустыми руками. В большом мире вам понадобятся две крепкие, хорошо оснащённые лошади для верховой езды. Одна из них должна быть с женским седлом. Кроме них я дам вам ещё и вьючную лошадь. Груз её будет нелёгок, поскольку на одном боку ей придётся нести, во-первых, одеяния миледи, а во-вторых, немного серебра, золота и жемчуга, а на другом пропитание для вас обоих и твою, юноша, одежду. Что ты скажешь, хорошо ли это?

– Это хорошо, милорд, – ответил Кристофер, – но всё же, могу ли я получить ту одежду, в которой прибыл сюда, а также мои лук и сакс?