Ларец Зла - Мартин Лэнгфилд

Роберт подозвал к себе бродягу, дремавшего на ближайшей скамейке, и попросил подсадить, предложив за работу пять долларов. Через минуту они сговорились на десятке. Роберт запустил руку в дупло и нащупал кончик рыболовной блесны. Он потянул за нее и вскоре извлек на белый свет небольшой пластмассовый пенал.

— Итак, я его нашел.

— Не ори так, Роберт.

Он оглянулся по сторонам. Никто не обращал на него ни малейшего внимания. Вскрыв пенал, он обнаружил в нем довольно странного вида металлический предмет, который, очевидно, был сделан из того же сплава, что и ларец Злобы.

— Ну и что теперь? Фотографировать и вывешивать на сайт?

— Нет. Это лишь часть нового ключа. Он должен состоять из трех фрагментов, как и говорится в подсказке. Иди на север.

Роберт спрятал найденный предмет в карман джинсов и прогулочным шагом двинулся к северной оконечности парка, где виднелись будочки общественных туалетов. Миновав их, он оказался перед фонтаном странной формы. Мифическое чудовище, из горла которого извергались струйки воды, олицетворяло собой — если верить барельефной надписи — «Воздержание».

— Иди дальше, Роберт.

Он прошел еще с полсотни метров и оказался около стелы из розового мрамора высотой чуть больше человеческого роста.

— Приглядись, Роберт.

Роберт обошел вокруг памятника и обнаружил на противоположной его стороны барельефы двух детских лиц и мемориальную табличку:

В память о несчастных, расставшихся с жизнью во время трагедии на пароходе «Генерал Слокам» 15 июня 1904 года.

— Тогда погибло около тысячи человек, в основном женщины и дети, — сказал в трубку Адам. — Приглядись к лицу мальчика.

— Адам, ты пытаешься управлять мной как безмозглой чушкой!

— Не сердись. Делай, что говорят. Ставки в нашей игре слишком высоки. Надеюсь, ты это уже понял.

— Я же сказал, что постараюсь помочь тебе.

— На пароходе «Генерал Слокам» возник пожар по дороге к Ист-Ривер. На борту были сплошь ребятишки из Маленькой Германии. Теперь, как ты знаешь, в Нью-Йорке такого квартала нет: он захирел и исчез вскоре после несчастья. Капитан причалил к острову Норт-Бразер, пытаясь спасти пассажиров, но спасать было уже почти некого. Тот пожар по количеству пострадавших стал самым чудовищным из всех, что Нью-Йорк знал в своей истории. Если не считать, конечно, обрушения башен-близнецов одиннадцатого сентября…

— И что?

— Когда башни Всемирного торгового центра обрушились, погибло примерно в три раза больше людей, чем на «Слокаме».

— Так. И?..

— Если ты не справишься со своей миссией, погибнет примерно в десять тысяч раз больше народу.

— Зачем ты мне все это говоришь?

— Я хочу, чтобы ты отдал мне все ключи, которые у тебя уже есть.

— О нет!

— Подумай. А пока направляйся к следующему пункту. Ты уже получил его координаты?

— Да, это пункт сто один.

— Иди туда. Потом договорим.

Роберт миновал несколько залитых асфальтом баскетбольных площадок, по которым носились с мячом шумные подростки. На углу Десятой Восточной улицы телефон сообщил ему, что погрешность составляет всего 37 футов. Стрелка указывала на запад. До очередного пункта было чуть меньше мили. Роберт рассудил, что он расположен где-то в районе Вашингтон-сквер-парка.

Он прошел церковь Святого Николая, построенную в готическом стиле. В самый последний момент что-то в ней привлекло его внимание, и он остановился. Ага, барельефы каких-то лиц на фасадной стене. Они чем-то походили на те бородатые головы, которые он видел на Джон-стрит. Зрелище было, если честно, не из приятных.

Роберт прошел мимо лавки, торговавшей антиквариатом и благовониями. У входа был выставлен дряхлый манекен, а в витрине красовался скелет и образцы холодного оружия. Похожая лавочка обнаружилась и на Восьмой авеню, около бара «Уродливый койот», — только там в витринах красовались допотопные пишущие машинки, старые музыкальные инструменты и восточные медные лампы. А рядом располагался музыкальный магазинчик «Виниловый базар», предлагавший на продажу старинные пластинки.

Спутниковая навигация в телефоне то обрывалась, то возобновлялась…

Вскоре он вышел на Вторую авеню и увидел старую церквушку, смотревшуюся на фоне нью-йоркских небоскребов столь же нелепо, как и часовня Святого Павла.

Ему вновь позвонил Адам.

— Роберт, ты где?

— Будто ты не знаешь.

— Я не Терри и не могу делать многое из того, что умеет она.

— Неужели ты не следишь за мной? Ну, я около Святого Марка в Бауэри. Перехожу улицу. Направляюсь в сторону церковного кладбища.

— В конце девятнадцатого века с этого погоста сперли гроб с умершим миллионером и предлагали вернуть его вдове за солидный выкуп. Ты не слыхал об этом громком деле?

— И что? Она заплатила?

— Конечно, а куда ж деваться.

— Нет, не слыхал.

— В каком-то смысле мы тоже пытаемся спасти мертвецов. Ведь все эти люди почти приговорены.

— Давай не будем смотреть на это так мрачно.

— Хорошо. Здесь, между прочим, похоронен Томпкинс — тот самый, кто отменил рабство в Нью-Йорке и в честь которого назвали парк, где ты наткнулся на кришнаитский вяз. И Томас Эддис Эммет также похоронен здесь в фамильном склепе. Помнишь его обелиск, где ты отыскал первый тайник?

— Откуда ты знаешь про это?

— Я читаю все, что ты выкладываешь на сайт. Это часть нашей игры.

— А яснее ты выражаться умеешь?

— Успокойся. Скоро все прояснится.

Вступив на кладбище, Роберт очень скоро наткнулся на склеп Эммета. А чуть вдали, прямо на земле, стоял расколовшийся надвое церковный колокол. Выйдя за пределы кладбища, он сверился со стрелкой на телефоне — она призывала двигаться вдоль по Стайвесант-стрит. Роберт направился в указанном направлении, миновал перекресток с Третьей авеню, вход на станцию метро «Астор-плейс» и стал приближаться к Лафайет-стрит.

Он вскоре добрался до Бродвея, на углу которого располагался книжный магазин «Барнс энд Ноубл». На севере виднелись шпили церкви Грейс, а на юге — башня Вулворт-билдинг.

На Бродвее телефон вновь ожил и сообщил, что до объекта осталось чуть более сотни шагов.

Он прошел на юг мимо нескольких захудалых лавчонок и свернул направо, на Уэйверли-плейс, поминутно сверяясь со стрелкой. Та показала 460 футов до цели. Роберт повернул налево, на Мерсер-стрит, затем направо, на Вашингтон-плейс. 177 футов. Он пошел прямо до угла Грин-стрит, где телефон сообщил ему, что он находится в непосредственной близости от объекта. 79 футов. Стрелка уперлась острием прямо в здание на углу Вашингтон-плейс и Грин-стрит. Роберт сделал еще несколько шагов и попал в зону погрешности — стрелка беспомощно завертелась вокруг своей оси.

Роберт стал внимательно осматриваться по сторонам, и в этот момент раздался звонок.

— Добрался?

— Стою в эпицентре.

— И где же?

— Угол Вашингтон и Грин.

— Ага, понимаю. Ну конечно.

— Может, ты и мне объяснишь?

— Присмотрись к этому месту. Прочитай мемориальную доску на угловом доме.

— А что там?

— Опять пожар, и опять гибель людей. Ты сможешь предотвратить новую беду, если будешь делать то, что я скажу.

Он подошел к дому, разыскал табличку и пробежал ее глазами:

На этом месте 25 марта 1911 года погибли при пожаре 146 служащих текстильной фабрики.

— Боже…

Он знал эту душераздирающую историю, хотя и не подозревал до сегодняшнего дня, что все это случилось именно здесь. Женский визг разносился по всей площади, несчастные, взявшись за руки, прыгали из окон и разбивались о мостовую. Точно так же поступали люди, которые волею судьбы оказались в башнях-близнецах во время воздушной атаки террористов. Пожар, быстро распространявшийся по зданию фабрики, гнал своих жертв на верхние этажи, а плотный удушающий дым подталкивал их к окнам — навстречу гибели. Роберт почти физически чувствовал их страдания, переживал их боль и предсмертную агонию. И дело было вовсе не в его разыгравшемся воображении. Он вдруг с ужасом понял, что на самом деле мысленно перенесся в тот далекий день, и сердце его обожгло самой что ни на есть настоящей болью. А потом наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось, и он вновь обнаружил себя тупо пялящимся на мемориальную табличку.

— Роберт, какие события в своей жизни ты считаешь самыми важными?

— Моя свадьба. Моя память о Моссе. Вернее, все мысли о ребенке, которые были у меня после того, как я узнал о беременности Кэтрин.

— Отдай мне ключи. Все, что ты на эту минуту собрал. Я знаю, что у тебя есть один цилиндр и пара скрещенных кружков. И еще то, что ты нашел в дупле.

— Извини, Адам. Нет.

— Извини, Роберт, но в противном случае Кэтрин узнает все о тебе и Терри. Все. А ты знаешь Кэтрин. Она от тебя уйдет.