Услышь голос сердца - Лиз Карлайл

Крэнем лежал при смерти в своей лондонской квартире, и, как предсказывал Уинтроп, у барона началась лихорадка. Ожидали, что он не проживет до утра. Однако несмотря на опасения виконта, Эллиота никто не допрашивал oтносительно этого происшествия и едва ли кто-нибудь будет допрашивать. Маловероятно, чтобы власти в отсутствие прямых улик рискнули обвинить в этом аристократа, пусть даже он пользуется скверной репутацией. Но ведь достаточно бросить на человека тень подозрения, чтобы разбить его мечты, а также подмочить его репутацию, если она еще существует.

Десять лет назад Эллиот убедил себя, что общественное мнение ничего не значит. В течение мучительного периода, последовавшего за его помолвкой с Сесили Форсайт, он всем своим поведением демонстрировал презрение к общественному мнению. Он перестал обращать внимание на то, что скажут окружающие, он был переполнен болью и страдал от унижения. Только теперь он понял, что, даже при отсутствии прямых улик, высказываемые на ушко подозрения делают свое разрушительное дело. Иногда Эллиоту казалось, что лучше получить судебный приговор и быть повешенным за якобы совершенное преступление, чем испытывать продолжительную агонию от ядовитых намеков и грязных инсинуаций.

Скорее всего общество со временем забыло бы эпизод с Сесили, потому что, как он понял теперь и не понимал десять лет назад, Сесили в свете не пользовалась ни любовью, ни уважением. Однако общество не могло простить того, что Эллиот в юношеском негодовании и презрении ко всеобщему мнению превратился в распутника и негодяя, который доводит до банкротства пэров, а потом затаскивает в постель их жен; в совратителя, пьяницу и игрока, который, если очень повезет, получал иногда от своих «подвигов» удовлетворение. Со времен его терзания лишь приумножились, а негодование превратилось в надменность, и в свете он заслуженно приобрел славу богатого, элегантного парии.

Теперь ситуация в корне изменилась и то, что десять лет назад ничего не значило, приобрело вдруг большое значение. Как отреагирует Эванджелина, когда он скажет ей правду? А он ей скажет. Скоро. До сих пор неторопливый подход его не подводил. Мало-помалу он раскрывал себя перед ней. Но что будет, если она узнает всю правду не от него? Случайно? Эванджелина жила в почти полной изоляции, но ведь рядом с ней — Уинни Уэйден, которая была явно светской женщиной и имела свои связи с обществом. Она могла без труда разоблачить его. Глупо надеяться, что этого не произойдет.

Но его жизнь была такой, какой он сам ее сделал, и этого уже не изменишь. Нельзя повернуть вспять время и вернуть утраченную невинность.

Долгие годы Эллиоту часто снился сон, в котором он переносился в родную Шотландию и видел Сесили, темные шелковые юбки которой шуршат по каменному полу коридоров замка Кикерран, а следом за ней бегут полдюжины хохочущих детишек.

Привычный сон теперь несколько изменился. К знакомым запахам теперь примешивался аромат свежесрезанных цветов. На старинных коврах забавляются толстенькие черные щенки. Движения его возлюбленной стали грациозными и плавными, а смех — грудным и нежным. Луч неяркого шотландского солнца, упав сквозь высокое узкое окно, освещает не черные косы, а мягкую волну белокурых волос. А когда это прекрасное видение оборачивается, то дарит ему не насмешливую, а нежную улыбку. Во сне он видит спокойное прекрасное лицо Эви.

Неужели когда-то ему снилось не ее лицо? Быть того не может!

Он надеялся, что Эванджелина не раскроет правду о нем слишком быстро и он успеет убедить ее. Убедить, но в чем? И каким образом? Боже милосердный, ведь он едва не соблазнил ее у реки в Чатеме, и ему потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы держаться от нее на расстоянии до отъезда. Теперь он возвращался в еще большем смятении.

Объясняя причину своего отъезда, Эллиот использовал в качестве предлога неотложную необходимость нанять гувернантку для Зои, что в общем-то соответствовало действительности. Однако на самом деле его срочный отъезд был связан не только с этим неотложным делом, но и с его боязнью окончательно потерять контроль над собой. Каким-то непостижимым образом он убедил себя, что сможет рассказать ей правду постепенно, после чего Эванджелина упадет в его объятия и простит обман. Теперь, когда он все больше и больше нуждался в ней, в той же пропорции рос и его страх, и Эллиот чувствовал, что попался в собственный капкан.

Мысли о Зое тоже не давали ему покоя. Сегодня, например, ему очень не хотелось уезжать от нее. Компании слуг, даже самых преданных, ей едва ли достаточно. Девочке нужно большее. Возможно, и отец тоже нужен. Ему вспоминалась Фредерика, и он подумал, что у нее и у Зои весьма сходные и характеры, и обстоятельства рождения. Он вспомнил также об инциденте со служанкой, которая назвала девочку ублюдком, что привело его в бешенство.

Он въехал на территорию Эссекса и вскоре добрался до роутемского перекрестка, отметив, что дорожный указатель починили и водворили на место. Не прошло и часа, как двухколесныи экипаж Эллиота весело прогрохотал через небольшую деревушку Роутем-на-Ли и свернул на дорожку к Чатем-Лоджу. У Эллиота вдруг возникло такое чувство, словно он возвращается домой.

Антуанетта Фонтэйн энергично спрыгнула с подножки наемного экипажа, нетерпеливо окинула взглядом улицу и, бросив вознице пару монет, коротко приказала ему ждать, пообещав вернуться примерно через четверть часа.

Аккуратно спрятав монеты в карман засаленного кожаного жилета, старик окинул ее плотоядным взглядом и принялся развлекаться, поплевывая на узкую булыжную мостовую. Подавив отвращение, Антуанетта подобрала юбки и продолжила путь пешком по дорожке, ведущей к Темзе. Спустившись к реке, она порадовалась тому, что сегодня воскресенье и вокруг немноголюдно. Только занятые своим делом докеры и портовые грузчики с вожделением поглядывали на нее, когда она проходила мимо.

Игнорируя долетавшие до ее слуха вульгарные замечания, Антуанетта, придав лицу каменное выражение, плотнее завернулась в шерстяной плащ, полностью скрывавший надетые на ней драгоценности и одежду. Она была не из тех, кого легко запугать. Даже самая отчаянная проститутка не рискнула бы появиться в ночное время вблизи верфей. Но Антуанетта значительно больше этой прогулки боялась ослушаться приказания Рэннока.

Тем не менее ее бесило, что Эллиот заставил ее ехать в такое место. Почему именно сюда? До нее доходили слухи о том, что он ухаживает за кем-то с серьезными намерениями. Смешно, но, возможно, это все-таки правда, и поэтому он не хочет встречаться со своей любовницей на глазах у всех. Но почему он позвал ее сюда, в это Богом забытое место? Очевидно, этот надменный сукин сын даже не подумал о ее безопасности.