Волшебник - Андрей Борисович Земляной

дыры в рационе хлебом, и дешёвыми жирами. Вся финансовая помощь «братским» странам и компартиям была остановлена в тот же день. Даже вышедшие в путь пароходы, поворачивали назад, и вставали под разгрузку до подписания коммерческих контрактов.

Истерику, которая случилась в руководстве некоторых стран было невозможно списать на прерывание финансирования. Создавалось впечатление, что эти деньги уже были определены куда-то, и своим решением Брежнев разрушил длинные финансовые цепочки. Разведка Минфина подтвердила эти выкладки. Большую часть денег вкладываемых в развитие лояльных режимов, оседала в карманах европейских и американских банкиров. В виде контрактов на поставку, обеспечительных средств по кредитам, который никто не вернёт, и конечно же личных счетов, из которых минимум половина будет украдена самими банкирами[38]. И вдруг всё прекратилось. Первое время Брежнева пытались отговорить, увещевать и даже как-то подкупить. После начались истерики вплоть до разрыва дипломатических отношений, но СССР так было даже проще. С довольствия было снято такое количество нахлебников, что одно только зерно, поступившее на фабрики комбикорма, разом закрыло эту проблему до весны.

Но главная проблема возникла в другом месте. Главы союзных республик, особенно Грузии, Узбекистана, Эстонии, Латвии, Литвы и Туркмении, начали предъявлять какие-то претензии по поводу сокращения финансирования, и самое главное снижения дотаций из союзного бюджета. К счастью, в состав Политбюро уже вошли Романов, Машеров, министр вычислительной техники Глушков, министр финансов Гарбузов и Примаков, которые на голосовании не оставили камня на камне от позиции глав республик, постановив что отныне, дотации из центра будут осуществляться только для поддержки развития и только на возвратной основе. А Евгений Примаков, вообще предложил главе Туркменистана, провести в республике референдум об отделении от СССР, если им так не нравится в Союзе. Предварительно конечно выпустив всех, кто захочет уехать, особенно русских специалистов. И что с понедельника начинает работу Комиссия по подготовке нового Союзного договора, где больше не будет равноправия всех республик, входящих в СССР, а будут федеральные отношения, как в США. А кому не нравится, тот может отправляться на вольные хлеба хоть завтра. Проведя референдум об отделении под контролем наблюдателей, выплатив компенсации за жильё, оставляемое теми, кто захочет уехать, и вернув рубли СССР, обменяв их на доллары по текущему курсу.

Столь внезапное и жёсткое решение вызвало ураган в среде руководителей республик, уже привыкших стричь бюджет СССР в свою пользу. Сразу забегали эмиссары Госдепа и ЦРУ, но в какой-то момент, Брежнев которому это всё надоело, поднял трубку телефона Горячей Линии с президентом США, и объяснил тому, что баллистические ракеты СССР нацелены прежде всего на национальный парк Жёлтый Камень, под которым находится один из трёх супервулканов Земли. И когда он взорвётся, то Соединённые Штаты будут уничтожены полностью и навсегда. И СССР с его центральным отоплением, и огромными запасами энергоносителей, эти три года зимы с высокой вероятностью переживёт. А вот США — безусловно нет. И Америке, стоит конкретно задуматься стоит ли подрывная деятельность на границах России того, что на другую часть весов положат существование самих США.

Разговор получился тяжёлым, но Ричард Никсон, всё же дал команду ЦРУ и Государственному департаменту свернуть работу в республиках СССР. Конечно втихаря и «под одеялом» подрывная деятельность продолжалась, но активность сразу упала на порядок.

Пыл руководителей охладили экономисты. Россия, была не только донором республик, но и крупнейшим покупателем их продукции. Так что если возвести экономические барьеры между метрополией и новыми республиками, уровень жизни в них упадёт кратно. Все главы республик хотели, чтобы кто-то первый отделился, и посмотреть, как оно получиться, но никто не желал быть первым и постепенно идея отделения от России потеряла остроту и актуальность.

Вся эта буря конечно же никак не коснулась граждан СССР, поскольку протекала в обстановке полной секретности, а кто открывал рот, тот быстро оказывался в неприятной ситуации. СССР лихорадило, но всё происходило на глубине, проявляясь наверху только мелкой рябью.

Брежнев развернулся к столу, и ещё раз просмотрел информацию по Китаю. Примаков ставший заместителем министра иностранных дел, уже работал по договору о государственной границе между СССР и КНР, и поскольку оттуда был убран явно несправедливый пункт о границе вдоль китайского берега Амура, а как и положено границе по центру реки, китайцы были рады подписать договор уже в черновом варианте. Но Примаков хотел сделать всё по высшему классу, и утрясал все спорные моменты, которые могли испортить отношения в дальнейшем. Например, загрязнение реки, рыбная ловля и браконьерство.

Леонид Ильич вздохнул, и вызвал секретаря.

— Коля, давай поднимай людей. Летим в Крым.

Ил 62 генерального секретаря, приземлился на полосе военного аэродрома Бельбек в Севастополе. Пересев на наземный транспорт, Леонид Ильич с сопровождающими двинулся в сторону Ореанды, где на территории парка Чаир, был построен объект «Глициния» — дача Брежнева.

Обычно после приезда, Брежнев отдыхал, купался в бассейне с морской водой или гулял вдоль моря, но сейчас, словно бес вселился в него, не давая покоя. Он прошёлся по гостиной включил и выключил телевизор, плеснул себе вина, но понюхав отставил бокал.

— Серёжа, или кто там?

— Да, Леонид Ильич. В комнату шагнул один из охранников Брежнева.

— Алёш, давай ко мне сюда Николаева Витю. Знаешь такого?

— Найдём, Леонид Ильич. — Охранник уверенно кивнул, и вышел.

Виктор как раз ужинал вместе с Судоплатовым и ещё одним подтянутым мужчиной лет семидесяти в спортивном костюме. Они беседовали обо всём и перешучивались, когда над головами раздался звук летящего вертолёта. Бок Ми-восьмого мелькнувший среди деревьев, был опознан Вениамином Андреевичем, с первого взгляда.

— Из Брежневской конюшни кобылка-то. — Он вопросительно посмотрел на Судоплатова. — Не за тобой?

— Скорее вот за ним. — Павел Анатольевич качнул головой в сторону Николаева.

— Да, знаете, — Леонид Ильич оказался большой любитель играть в китайские шашки. — Произнёс Виктор, глядя как к ним спешит директор пансионата Татьяна Петровна Зубатова.

— Виктор Петрович, вас срочно требуют. — Негромко произнесла она.

— Товарищи, покидаю вас, но думаю, что мы ещё увидимся. — Виктор коротко кивнул, и вышел из-за стола.

Когда Николаев и директор ушли, Судоплатов посмотрел на Вениамина Галета, очень занятого поеданием нежнейшего шоколадного мусса.

— И не смотри на меня так пронзительно. — Проворчал сталинский ликвидатор. — Всё равно дырку не протрёшь.

— А если без шуточек?

— А если без шуточек, то наш выпускник. Не могу понять, где и как так произошло, но даже отдельных преподавателей могу назвать, из тех, кого давно уже нет на белом свете. Как такое возможно — бог весть. Я же тебе не Орнальдо[39].