Звездный Гольфстрим - Михаил Шуваев

Подбегая к своей персональной капсуле (скорее об этом помнил скафандр, а не сам Лэн), он услышал голос командора Фолта:

— Лэн, расстыкуешься, не уходи сразу — я тебе пробойный модуль пристрою!

— Зачем, Фолт?!

— Атаке подверглись все объекты, Лэн, ВСЕ!!! Ты знаешь, мы были последними, Лэн, последними! Цивилизация Торонт гибнет! Кто-то должен спастись. У тебя есть шанс. И знание! Действуй, это приказ!!!

Лэн при помощи скафандра, как заправский военный, влетел в люк спасательной капсулы вперед ногами и закрепился в куцем ложементе. За его спиной стремительно закручивался люк. На панели высветилось несколько десятков приборов. Лэн рванул на себя ручку старта. Капсула дрогнула, но осталась на стапеле и как-то скособочилась. Он отчаянно дернул ручку еще пару раз и затравленно взглянул на монитор камеры заднего вида. Там появился огромный мехатрон и взглянул своими невыразительными, но умными объективами на корму застрявшей спаскапсулы. В следующую секунду, получив, видимо, приказ от Фолта, он ухватился своими молибден-кобальтовыми ручищами за стенки шахты и буквально разорвал ее. Капсулу и мехатрона выдуло с гибнущей лаборатории, и они вылетели в космос в серебристом облаке мгновенно замерзшего воздуха.

Лэн почувствовал ментальное прикосновение — это командор Фолт адресовал ему свой последний персональный посыл. Выяснять, что в нем, не было времени. Что-то толкнуло капсулу. Взглянув на обзорные экраны, он понял, что это пристыковался пробойник. Тут же на основной консоли засветились три бирюзовых индикатора. Лэн ударил по ним кулаком. Пространство вспыхнуло и свернулось.

«Прощай, командор!»

Спустя вечность времени и бездну пространства Лэн с трудом разлепил глаза и попытался осознать себя, свое место и роль в этом мире. Повернув голову, он пригляделся к изображению на обзорных экранах. Вокруг капсулы были синие ледяные сумерки. Снежная слегка холмистая равнина простиралась до самого горизонта. Холод, тишина, одиночество, забвение… «Ну вот, наверное, и все, старина!» — невесело подумал ученый и скосил глаза на светящуюся рабочую консоль управления. Она вся была в тревожных сине-фиолетовых тонах. Судя по всему, эта капсула уже никуда и никогда не полетит.

Лэн мысленно приказал высветить на мониторе галактические координаты. Прошло две, три, пять, десять секунд, а координат не было. Наконец замерцало: «Положение на координатной сетке не определяется, атмосфера практически отсутствует — 0,14 от нормы, гравитация — 0,65 от нормы, температура…» Вот так, приехали. Пробойный модуль сработал на славу — увел его от опасности, но выбросил в совершенно невообразимой дали от дома. На то он и назывался пробойным: делал возможным прошивку сразу нескольких континуумов подпространства, но был почти непредсказуем в плане точки выхода обратно в нормальную метрику. О том, сколько могло пройти времени с момента его нырка в подпространство, Лэну даже думать не хотелось. Бортовые приборы показывали, что капсула пробыла вне реальности недолго. Но все это было очень и очень приблизительно. Кто-кто, а он это знал, как никто другой.

Лэн чисто машинально посмотрел, сколько у него воздуха, еды… Поживет еще, конечно. Но зачем?

Мелькнувшая тень на головном мониторе заставила его вздрогнуть и посмотреть вперед через головной иллюминатор. Перед передним обтекателем капсулы стояла человеческая фигура в скафандре и стучала пальцем по органическому стеклу кабины!

Великий космос, кто это? Не будучи робкого десятка, Лэн отстегнул ремни, с трудом развернулся в тесном пространстве кабины, задел что-то обрушившееся за спиной и открыл задний люк. Человек, если это был человек, уже обошел вокруг капсулы и ждал его. Лэн вылез из узкой горловины и спрыгнул на поверхность. Прыжок получился мягким и медленным — гравитация-то низкая.

Роста они были примерно одинакового, чужак чуть пониже, да и общие габариты не сильно различались. «Свои?!» — мелькнула шальная мысль, но тут же померкла. На шлеме незнакомца было что-то явно написано, но никаких подобных символов Лэн никогда в жизни не видел. Он растерялся: его цивилизация потратила столько усилий, средств и времени, чтобы обнаружить в обозримом огромном космическом секторе братьев по разуму, и на тебе — когда все рухнуло, когда произошла вселенская катастрофа, и его цивилизация вычеркнута, по сути, из списка существующих, именно теперь он встретил чужих… Какая несправедливость, Великая тьма!

Лэн попытался справиться с нахлынувшими эмоциями, глубоко вдохнул несколько раз и внимательно посмотрел на чужака. Но сквозь забрало шлема лица видно не было. Чужак сделал приглашающий жест рукой, повернулся и пошел в сторону нагромождения ледяных торосов, видневшихся неподалеку. Лэну ничего не оставалось, как последовать за ним. Глядя в спину чужаку, он заметил у того на спине ранец. «Система жизнеобеспечения, как и у меня», — несколько отрешенно подумал Лэн. По мере приближения стало понятно, что бело-голубые торосы — не что иное, как искусственное, несколько хаотичное сооружение, станция, расположившаяся у подножия невысокой ледяной скалы. Чужак подошел к чему-то напоминающему люк, поколдовал с прибором, прикрепленным сбоку на обшивке, и крышка утопилась внутрь и отошла в сторону. Чужак обернулся и шагнул внутрь. Лэн тоже обернулся, чтобы посмотреть на беспомощно валяющуюся в снегу спас-капсулу, и решительно протиснулся в открытый люк.

Судя по всему, это была кессонная камера станции. Чужак нажал на кнопку, и в помещение с шипением ворвался воздух. Бросив взгляд на прибор с белой шкалой, чужак поднес руки к головному шлему и произвел какие-то манипуляции. Через секунду шлем оказался у него в руках, и перед Лэном появилась голова инопланетянина. Никакого шока Лэн не испытал: перед ним был гуманоид, карикатурно похожий на него самого. Забавно смотрелись огромные уши по бокам головы и большое ротовое отверстие. Верхняя часть головы заросла длинным мехом. Нос не очень отличался от носа Лэна, а глаза… такие же, может быть, только чуть поуже расставлены. Чужак быстро сбросил с себя весь скафандр и выпрямился перед Лэном, оставшись в довольно бесформенном костюме со множеством карманов, рисунков и надписей. И опять Лэн не нашел никаких принципиальных отличий в строении своего тела и тела чужака. Гуманоид, чуть пошире и пониже его самого. Посчитав, что Лэн достаточно увидел, чужак еще немного подождал, но, видя, что тот не собирается снимать скафандр, повернулся и открыл внутренний люк. А Лэн и не мог снять свою космическую амуницию. Анализатор, встроенный в шлем, почему-то не работал, а запасной остался в капсуле. Шагнув в проход, чужак пригласил Лэна жестом следовать за ним. Они прошли по узкому коридору и оказались в довольно большом помещении с огромным количеством приборов и мониторов. Центральный пост, догадался ученый. В помещении находились еще два гуманоида, которые встали, когда Лэн и чужак вошли. На них тоже были надеты бесформенные костюмы с карманами и надписями. Они обменялись между собой звуками, издаваемыми ртом. Речь! Чужак привлек внимание Лэна к одному из мониторов, обвел руками помещение и снова указал на монитор, на котором показались… ну конечно, схемы молекул и атомов. Лэн присмотрелся повнимательнее… да он знает эти соединения. Он обернулся и вопросительно посмотрел на чужака. Тот сделал несколько выразительных дыхательных движений ртом. Все, он понял — они продемонстрировали ему состав воздуха, которым дышат! Еще раз посмотрев на монитор, Лэн решительно перекрыл подачу воздуха и размагнитил зажимы шлема. Секунду помедлив, он снял его. В воздухе был небольшой перебор одной из составляющих, и от этого у Лэна чуть закружилась голова, но в остальном воздушная смесь была очень схожа. Трое инопланетян с интересом посмотрели на того, кто свалился им буквально на голову. К сожалению, Лэн практически не ощущал от них мыслеизлучения, только доброжелательно-заинтересованный общий фон. А один из чужаков вообще не фонил. Ну, и как общаться? Стоп! Ведь у него в капсуле должен быть кроме аварийного, еще и исследовательский набор. В исследовательском есть прибор «Лингвист», который, правда, никогда не был опробован. Не на ком было. Вот теперь самое время! Он как мог, жестами, объяснил, что ему необходимо вернуться к капсуле. Его поняли, и даже тот, кто его привел на станцию, сопроводил, подождал, пока Лэн найдет рюкзак с прибором, и вернулся с ним обратно.

Они расположились в центральном посту, Лэн взгромоздил на стол «Лингвиста» и настроил чувствительные микрофоны.

Не прошло и нескольких временных фреймов, как общение не только сдвинулось с мертвой точки, но и стало быстро набирать обороты. Лэн уже понял, что перед ним два гуманоида и один робот, как раз тот, что не фонил. Лэну удалось составить себе очень приблизительное, но все же представление о чужаках. Эти трое находились здесь отдельно от остальной цивилизации, которая располагалась на третьей планете звездной системы. Было, как он понял, еще много станций, похожих на ту, где они сейчас находились, и разбросаны они были на довольно большом расстоянии от их родной звездной системы. Скорее всего, это были научные форпосты, лаборатории. Выходило так, что инопланетяне по своему научно-техническому потенциалу если и уступали цивилизации Лэна, то лишь самую малость. Еще он с тревогой ощутил, что находящиеся перед ним ученые-исследователи опасаются нападения, и не в последнюю очередь на свою станцию со стороны какой-то силы. Здесь он не вполне уловил, что это за сила и почему она ассоциируется с представителем фауны планеты. Но выходило так, что вся цивилизация инопланетян так или иначе уже вступила в противостояние с ней. Лэн принялся было рассказывать свою невеселую историю, как вдруг все индикаторы разом мигнули, и на станции погас свет. Тут же включилось аварийное, красновато-оранжевое освещение. Вся необычная четверка вскочила на ноги и бросилась в кессонную камеру одеваться. Лишь Лэн за все время так и не стянул с себя скафандр, а только ослабил магнитные застежки. Поэтому он быстрее своих инопланетных спутников по несчастью загерметизировался и ждал их, прижавшись спиной к переборке, чтобы не мешать.