Генерал для попаданки (СИ) - Карагина Юлия

Саша не знала, что и сказать в свое оправдание. Она даже не могла отстраниться, потому что Дмитрий не дал ей отодвинуться, крепко прижав к себе.

Глава 30

Саша испугалась реакции Мити на сказку, которую она вовсе не сочинила. О ней она рассказывала школьникам на уроке, когда они говорили о русских волшебных сказках. Попыталась успокоить его — а что оставалось делать?!

— Ты прав. Я хотела тебе сказать все то, что ты обнаружил в моем пересказе. Ведь в сказках всегда есть намеки, подсказки людям. И хорошо, что ты назвал меня хитрой и коварной. Пусть я останусь такой в твоей памяти. Быстрее меня разлюбишь. И легко забудешь.

— А разве я тебе говорил, что люблю тебя? Когда говорил?

Хотя Саша решила никогда не обижаться на Дмитрия, эти слова ее задели.

— Если я коварная, то ты жестокий. Говорить женщине в момент близости, что не любишь ее… — И тут же захотела превратить в шутку их разговор, который грозил обернуться ссорой. — Митя, ты заметил, какие мы с тобой разные. Знаешь, чем мы отличаемся друг от друга? Ты мужчина, а я женщина.

Замолчала. На душе было неспокойно. Дмитрий тоже молчал.

— Митя, ты не хочешь спать?

— После твоей сказки разве уснешь? — Переменил положение и повернулся к ней спиной. — Вообще-то, у меня развилась бессонница после контузии.

Саша запереживала.

— Помнишь, как ты пил отвары в карете после ранения у Низовцева? Завтра Петру покажу, как такие отвары готовить. Но ты сейчас уснешь. Успокоишься и уснешь.

И действительно, через некоторое время она услышала его мерное дыхание и поняла, что он уснул. Боялась пошевелиться. Думала о их разговоре, ругала себя, что расстроила его. И сердце переполняли любовь и жалость к этому мужчине. Ему скоро предстоит смертельное испытание. Надо было наоборот, всячески успокаивать его, веселить, радовать…

Уже засыпая, думала: ну, не любит ее — и не надо! Все равно вместе им не быть. Не прожить вместе долгую и счастливую жизнь. В радости и в горе, в бедности и богатстве…

Проснулась, потому что почувствовала, что лежит одна в кровати. Оказывается, Митя уже встал. Солнце вовсю светило в окно. Поискала глазами свою одежду. Платье ее висело в сложенном виде на светлых шнурах, развешенных по стене, вместе с его одеждой. Под ним обнаружила и свое нижнее белье. Улыбнулась тому, что Митя побеспокоился и аккуратно развешал ее одежду. Стала спешно одеваться. В это время в комнату вошел и сам хозяин комнаты, пусть временный.

Полуодетая, засмотрелась на него. До чего же он был красив в белой рубашке с мокрыми волосами надо лбом! До чего правильные у него черты лица и прекрасное телосложение! А голос, когда заговорил — просто заслушаешься!

— Ты встала? Сейчас принесу воды, умоешься здесь. В неглиже не выйдешь же…

— Нет, я оденусь и потом только лицо умою. Водные процедуры сделаю там, где с Авророй поселились, не беспокойся.

Хотела сверху юбки надеть блузу с пелериной, но Митя подошел, забрал ее из рук, бросил на кровать и стал оголять ей грудь, чтобы поцеловать. Саша закрыла глаза от удовольствия. Его интимные ласки, такие редкие, волновали очень. На этот раз она смогла погладить его волосы, поворошить их пальцами. Темные и влажные, они пахли душистым мылом и еще особым мужским запахом, который ей никогда не забыть. Слушала его голос с наслаждением.

— Анна, твое тело так прекрасно! Почему ты встала? Я опоздал, а хотел тебя приласкать. Позабавиться с тобой. — Внимательно вгляделся в ее глаза. — Знаю, обидел тебя ночью. Прости. Ты хочешь услышать, что люблю тебя?

Саша улыбнулась.

— Ты можешь не говорить этого. Мне достаточно, как смотришь на меня, прикасаешься ко мне — это говорит лучше слов. — Прижалась к нему. — А я-то хороша… расстроила тебя глупой сказкой. Очень жалею.

— Ну, что ты? Она мне понравилась. Ведь она про меня, про нас с тобой. Только конец надо переделать.

Стояли, прижавшись друг к другу тесно, и не было лучше минуты в ее жизни.

Умываясь, спросила у Дмитрия, который не отходил от нее:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Митя, можно вечером снова прийти? Вы же еще не тронетесь отсюда?

— Ох, не знаю… Приходи, что ж… Узнаешь, когда нам надо будет покидать эту деревню. Сегодня, наверно, будет известно.

На этом расстались, потому что Петр привел ее лошадь.

Когда Саша прискакала к дому вдовы, ее ждал сюрприз. Аврора стояла на крыльце, закрыв глаза ладонью. Помогла ей спешиться и отвести лошадь на задний двор, чтобы напоить и дать овса.

— У нас гость. Ты удивишься, кто это. Да причешись и щеки нарумянь, выглядишь неважно.

Тут девушки услышали:

— Анна, не слушай сестру. На воздухе ты выглядишь еще прелестнее.

На крыльце стоял ни кто иной, как Николя собственной персоной. Как всегда одет и причесан безупречно, выглядел очень молодым и красивым. Саша обрадовалась:

— Николя! Как давно не виделись! Столько событий произошло после нашего прощания! Как ты узнал, где мы?

Склонив светловолосую голову, он поцеловал ей руку и отвечал:

— Расположение моего полка недалеко. Заехал в Тугино, мне сказали, где вас найти.

— У тебя все хорошо? Не был ранен?

— Бог миловал. А про тебя Аврора рассказала много такого, что пришлось сожалеть… что не был рядом и не защитил.

— Какой ты милый! Твой полк готовится к новому сражению?

— Мой полк резервный, но вводить нас будут. Готовимся. Помогаем строить укрепления. Как у тебя, Анна, обстоят дела? Вижу, выглядишь как всегда прекрасно.

Аврора наблюдала за их встречей.

— Вот не думала раньше, что Анна будет пользоваться успехом у мужчин. Да каких мужчин! Идемте в дом, позавтракаем.

За завтраком Николя сказал в той же Аврориной манере:

— Вот не думал, что создан для того, чтобы барышень Тугиных развлекать… — Он намекал о пребывании в Петербурге, догадалась Саша. — Московский губернатор сегодня устраивает встречу общества с Багратионом, будет обед в его честь. Приглашения у меня имеются и для вас. Так что есть возможность увидеть знакомых, будут прославившиеся в боях генералы.

Посмотрел на Сашу. Она весело встретила его взгляд.

— Хорошо, что не бал, я бы там себя чувствовала не в своей тарелке.

Аврора оживилась:

— Сестра, нам надо в имение. Приготовить наряды, причесаться. Николя, а Сержу можно с нами?

— Конечно, приглашайте.

— Ты такой всесильный! Как нам помогает знакомство с тобой! Мы гордимся таким другом!

— Ну, ну, Аврора! Не перехвалите. Заеду за вами, чтобы успеть к вечеру прибыть на торжество.

Аврора сияла счастливой улыбкой. Ее хлебом не корми, лишь бы покрасоваться, выходя в свет! А Саша думала с сожалением, что не сможет провести с Дмитрием вечер и ночь. Хорошо бы увидеть его на торжественном обеде! Прежде чем Серж, которого Аврора позвала, запряг лошадей, она сходила в огород, нарвала мяту и ромашку, липовый цвет, листья смородины. Так готовили девушки в поместье Низовцева успокоительный сбор. Разложила на окне, чтобы подсохли. Сможет ли завтра дать Петру, чтобы готовил для Дмитрия лекарство от бессонницы?

Ехали в экипаже Николя с воодушевлением и волнением. Уже отвыкли от мирных радостей. Хотя война идет каких-то два месяца, кажется, что прошло времени гораздо больше. Сестры вздыхали, мужчины тоже были серьезны и задумчивы.

Застолье у губернатора было хлебосольным, с размахом. Видно было, готовилось не один день. Был цвет московского общества. Виновника еще не было, даже когда расселись за богато накрытыми столами.

Саша все равно чувствовала себя неуютно, но с любопытством наблюдала за присутствующими. Дмитрия, как ни хотела увидеть, не видела. Вместе со всеми они вчетвером смотрели на высокую дверь в залу, в которой появились в парадном обмундировании генералы и офицеры из штаба Багратиона. Сам он шел в центре — крупный мужчина с такими же крупными чертами лица, не очень красивый, но внушительный. Такой же, каким Саша впервые увидела его поздним вечером в Смоленске.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})