Товарищ Ссешес - Леонид Кондратьев

'… мирную утреннюю суету прервал возмущённо-обиженный вопль старшины. Я крутнулся на пятке. Все свои — на поляне, немцев не видно, старшина с намыленным подбородком горестно воздевает руки вслед наглой сороке, унесшей у него из-под носа зеркальце. На его лице так ясно читалось "чому я не сокiл, чому не лiтаю", что сохранить невозмутимый вид было трудновато.

Ну а в этот момент чешуйчатые сорванцы, мирно гревшие пузики на солнце, почувствовали, что их папку обижают. Видимо, мысли старшины передались им очень ярко — они сорвались с ветки и понеслись за воровкой, как стрелы из лука. Та ловко увернулась и скрылась в густой листве. Промахнувшиеся пострелята обиженно заверещали…

Вот тогда то и нужно было видеть выражение лица Сергеича — похоже, его подопечные наглотались листьев. Во всяком случае, отплевывался он долго и с удовольствием. Не прошло и пяти минут и на пенёк перед старшиной спланировали его "девочки", несшие в лапах и зубах целую кучу мелких блестящих вещиц. А за ними летел Глау, гордо несший в пасти пучок длинных сорочьих перьев…

Как потом подсчитал старшина, из сорочьего гнезда было добыто три карманных зеркальца, латунная зажигалка, наручные часы с порванным ремешком, полдюжины пистолетных гильз, две серёжки и обручальное кольцо. Которое дракошки чуть ли не с дракой моментально сожрали, что навело окружающих на мысли о том, что до поляны долетело явно не все сорочье 'богатство' — так, жалкие остатки…'

Ладно, хватит отвлекаться. Сперва запустим мою новую придумку, как я без нее обходился — просто не представляю. И судя по темноэльфийским запасам знаний, они до такой простой вещи тоже не додумались. Видимо сказывается немного другой подход к производству и стандартам. Ну и Ллос с ними. Разворачиваю куб, выполненный из энергетических ниточек, с размером ячеек примерно пять миллиметров и с чувством собственного превосходства наблюдаю получившуюся картину. Так, теперь в каждую десятую нить чуть подкачать энергии — как раз будет отметка в пять сантиметров, плюс-минус километр. Вот и готово рабочее поле. В смысле — куб. Практически как в Автокаде, только курсора не хватает. Ну, надоело мне делать что-либо на глазок — надоело. Те же наконечники и стеклянные блюда для встречи гостей, двух одинаковых просто не было. Что размеры на глаз, так это полбеды, а вот что из-за несоответствия размеров развесовка у наконечников разная — это уже очень сильно сказывается на меткости. А теперь можно будет делать более-менее сложные энергетические конструкции и самое главное, повторяемые с приличной степенью точности. Да и привык я к удобствам при проектировании. Покрутив перед глазами получившийся кубик, немного задумался и, словив очень умную мысль за хвостик, произнёс:

— Сергеич, у тебя никакого измерительного инструмента нет поблизости?…

…

В голове наблюдающего за всем этим священнодействием Сергея, пронесся целый состав из мыслей: 'Вот иногда Ссешесовые вопросы меня просто до ручки доводят. Ну, на хрена ему сейчас 'измерительный инструмент'? И какой? Сидит как статуй перед холмиком песка уже полчаса, а до этого с задумчивым видом старинные украшения расковыривал. Да так с ними обращался, как с хламом каким-то. И где это он столько монет старинных взял? Клад что ли откопал и, судя по состоянию, явно не из музея. В музеях все чистенькое и уж во всяком случае, с украшений комьями земля не отваливается. И земелька свежая, еще подсохнуть не успела. А монеты так вообще все чуть ли не пожеванные — все мятые, как осенняя листва, если ее граблями поворошить сильно.'

— Ну что там с измерителем, долго еще ждать? — не отрываясь от своего занятия, прокричал дроу.

— Да сейчас, я ж этот складной метр чуть ли не на самое дно мешка засунул, ну кто ж знал, что он еще пригодится, считай, с той поры как самолет ремонтировали, не доставали. Да и на кой он нам, в лесу-то? — бухтение выходящего из подземного коридора Сергеича прозвучало в наступившей тишине неожиданно громко. Просто появление перед сидящим Ссешесом громадного полупрозрачного куба, составленного из слабо мерцающих в воздухе линий, резко прервало все разговоры. Из-за этого явление народу старшины с зажатым в руке железным метром, наследством от заохоченых мотоциклистов-хомячников, прошло незамеченным.

— Ну и долго я ждать буду? Еще минуты три и я глиф фиксирую и тогда замаетесь постоянно на свои единицы измерения пересчитывать. Старшина! — Звонкий голос дроу, взлетевший над поляной, пришпорил Сергеича, как хороший удар плеткой норовистого скакуна-трехлетку и средство измерения все же добралось до заказчика.

Бурча что-то себе под нос на своем непонятном, почти матерном, Ссешес разложил метр и принялся совершать вокруг повисшего в воздухе объекта какие-то сложные телодвижения. Впрочем, их смысл стал понятен буквально через несколько секунд, расстояние между светящимися линиями составляющими этот странный объект принялось уменьшаться и на глазах заинтересованно следящих за процессом людей куб немного запульсировал, меняясь в размерах, и наконец застыл. После чего любопытство окружающих, все возраставшее и возраставшее, вырвалось в вопросе Иванова и попытке Глау откусить угол этого, несомненно интересного объекта.

— Товарищ Риллинтар, что это вы делаете? — За выражение лица, удерживаемое при произнесении этих слов и тон которым они были сказаны, Иванову, родись он лет на пятьдесят позже, светил бы как минимум Оскар, а может и не один. Вот этим то и отличаются профессионалы от любителей, даже при неожиданном событии, явно выбивающемся из канонических устоев окружающего мира, Иванов смог не только сохранить скучающее выражение лица с примесью легкого интереса, но и обратить внимание на приблизительное соответствие первоначальной разметки появившегося куба стандартной метрической, нанесенной на метр. Отклонение, на взгляд Иванова, составило не более пяти-семи процентов, причем в большую сторону. Так что неожиданность — неожиданностью, а фактик в копилку бывалый разведчик положил.

— Рабочий объем, или в просторечии поле, для конструирования. Очень удобная штука. — Улыбка, с которой дроу произносил эти слова, предназначалась разочарованному Глау, стоявшему на вытянутых задних ногах, подобно суслику, и раз за разом пытающемуся откусить кусочек от зависшей в воздухе голограммы, слегка подергивающейся каждый раз при прохождении драконьих челюстей через составляющие ее линии. — Правда пришлось в нее энергии кучу вбухать, чтобы и обычным зрением была видна, но ничего, вроде красиво получилось…

— Командир, а дракончику ничего от твоей хреновины не будет? — Забеспокоившийся Сергеич, судя по немного отсутствующему выражению лица, принялся телепатически отгонять Глау от попыток поедания этой светящейся и явно сверхъестественной фигни, зависшей над поляной. Но молодой дракончик в лучших кошачьих традициях не сдавался, до такой степени напоминая при этом охотящегося за солнечным зайчиком котенка, что вызвал добрые улыбки у всех собравшихся. Даже ВаСю, наконец-то уставшая гонять окружающих и свернувшаяся клубком, сопровождала попытки Глау ехидным выражением на своей мордочке.

— Абсолютно безопасно, да сами попробуйте, это же глиф разметки он для того и нематериальным и сделан, пощупать его не удастся, как не старайтесь. — Задумчивая улыбка, с которой это было сказано, почему-то не насторожила толпящихся возле конструкции людей и сначала осторожно и робко, а потом уже более расковано, те стали с детским ощущением прикосновения к чуду пытаться поймать составляющие куб нити. Проходящие через конструкцию руки, множественные смешки и восклики удивления, радостное выражение лиц — все это показывало, что великовозрастным детишкам уж очень понравилась новая игрушка. Впрочем, их можно понять, это нам разбалованным Голливудом и горами научной и не особо научной фантастики, картина расположившегося на краю поляны в тени деревьев дроу и зависшая перед ним двухметровая полупрозрачная голограмма покажется легкой фантасмагорией (если принимать во внимание находящихся там же красноармейцев в аутентичной форме). А вот для этих солдат, несмотря на то что они уже видели достаточное количество необычностей и странностей, окружающих этого чернокожего, красноглазого и длинноухого индивида, увиденное было шоком. Наверно поэтому на продолжение фразы сказанное чуть тише и задумчивым тоном обратил внимание только Иванов и находящийся ближе всего к Ссешесу Сергей: — Хотя, если добавить энергии…

— Так, поигрались и хватит — голос дроу отрезвляюще подействовал на окружающих и нехотя те оставили в покое новую игрушку, чем красноглазый и воспользовался. В глубине мерцающего красным куба начали по одной появляться яркие зеленые линии, моментально сложившиеся в трехмерный объект, уже знакомый некоторым присутствующим. Сергеич просто однажды видел, как дроу однажды вечером собирал стрелы, а Иванов лично держал в руках наконечник стрелы очень знакомой формы, именно такой, трехмерная модель которой крутилась у него сейчас перед глазами. Повинуясь легким движениям руками зависшая в воздухе модель принялась деформироваться, немного меняя свои очертания, после чего Ссешес как-то по особенному шевельнул пальцами и объект моментально размножился, от него отделилось несколько копий, разместившихся в горизонтальной плоскости в шахматном порядке. Осмотрев получившуюся картину, дроу удовлетворенно кивнул сам себе и легким движением кисти опустил получившуюся плоскость заготовок в слой свеженасыпанного песка. После чего линии куба, частично погруженного в землю, чуть замерцали и через секунду восстановили свою яркость.