Товарищ Ссешес - Леонид Кондратьев

Выслушав Берию, Сталин придвинул к себе пепельницу и с задумчивым видом принялся на-бивать трубку. Через несколько минут почти полной тишины он произнес:

— Ну что ж, товарищ Берия, ваша точка зрения нам понятна… — чиркнув спичкой и медленно с видимым удовольствием выпустив первый клуб дыма к потолку, Сталин продолжил: — Что до предло-жения товарища Молотова — влиться можно по-разному. И тут нам необходимо рассмотреть несколько вариантов. И в зависимости от ответа этого самого 'трау' будем действовать. Думается, что товарищ Молотов может блеснуть эрудицией. На этом пока и остановимся. Необходимо подготовить доверенное лицо и отправить его на встречу снабдив его исчерпывающим набором директив. А Лаврентию ми поручим подобрать надежного, проверенного товарища…

Глава 15

Вьется путь по мягкому мху. И окружающее подергивается дымкой. Дымкой…нет даже аурой страха, перебирающей своими щупальцами и ласкающей колонны стволов, серебрящихся в лучах ночной странницы. Шаловливый вечерний ветерок еще недавно беспечно перебиравший мягкие кисти осоки, тихо шурша в такт ночному дыханию леса, и тот опасливо затих стоило только расплывчатой напряженной фигуре выступить из лесного мрака окружающего эту небольшую полянку и начинающийся на ней неглубокий ручеёк. Расплывшаяся в лунном свете тень бесшумно опустилась на небольшой, заросший плёс и, обретя плоть, распустила когда-то белые волосы, теперь покрытые кусочками ряски и засохшими разводами болотной жижи. После чего зачерпнула вооруженной когтями ладонью струящееся серебро напоенной ночью родниковой воды. В такт падающим каплям за спиною укутанного такой злобой и яростью дроу, что они становятся видимыми, в переплетении жухлой травы и неверных теней бесшумно стелется тень. Тень, с каждой падающей в этом лунном безмолвии каплей становящаяся все более материальной…

…

Кристально чистая ярость, укутывающая мой разум подобно легкой шелковой шали и недоумение. То самое недоумение глубину и чистоту, которого можно ощутить только в раннем детстве… Смысл? Какой смысл в продолжении этого спектакля? Зачем вообще связываться с одной из самых наглых и ничего не помнящих разумных рас… Разумных?

Непонимание и нежелание разбираться во всей палитре вселенной, примитивное подстраивание окружающего великолепия под уже известные образы и закономерности и практически атрофировавшееся умение удивляться и принимать мир именно таким, каким он есть на самом деле. Не задергивая свой взгляд шорами науки и устоявшихся определений… Ссвет! Свет их побери! Вот и опять волна ярости, прокатившаяся по моему телу, оставляет за собой ощущение наслаждения сродни сексуальному. Теперь я все сильнее и сильнее понимаю, почему дроу такие "добрые". Все очень просто… Зачем сдерживаться? Зачем загонять свою психику в хрупкие рамки приличий и придуманных мертвых законов, пахнущих ломкими от старости страницами и книжной пылью?.. Боль… Страх… Ярость… Вот что правит миром.

Продернувшие позвоночник мурашки и непередаваемое ощущение легкого зуда в когтях заставили меня резко откинуть голову назад и зашипеть от наслаждения. Люди… Жалкие лысые обезьяны, годные только для охоты и жертвоприношения. Забывшие что такое страх и ужас ночи. Считающие себя вершиной эволюции. Да-да — именно вершиной. Вершиной пищевой пирамиды и самым разумным видом на этой планете… На мгновение мне почудился знакомый сладкий запах и воспоминания о влажном полумраке ночи заполненной криками ужаса и утробным воем. Воспоминания о шелесте мерцающей в темноте стали и непередаваемом ощущении погружающихся в теплую, подрагивающую плоть когтей. Ведь это искусство, темное, страшное искусство — взрастить цветок из боли и ужаса, цветок обретающий в определенный момент материальное воплощение и роняющий отблески своего великолепия на окружающую действительность, раскрашивая ее в мрачные торжественные краски и полутона, наполненные страхом и животным ужасом. Цветок, который получается только из лучших врагов… Самых сильных… Самых хитрых… Достойных танца тьмы и стали. Лучший подарок для девы, для обворожительной и загадочной jalil Elghinn…

Дозволь мне недостойному, этой напоенной тьмой ночью подарить тебе этот цветок… Я приглашаю тебя на танец леди Elghinn… кружиться в вихре наслаждения и крови… вдыхать мускат и амбру твоего дыхания и ощущать легчайшие прикосновения шелка твоих одежд…

Танец — безликий танец пылинок в лучах лунного света, ласковый шелест листьев складывающийся в слова — нет — в звуки, не имеющие ничего общего с человеческой речью…

Ненависть… голос… ужас… голос… наслаждение… голос, звучащий в окружающей тиши… и острый коготок страха чиркает по покрытой мурашками спине обращенной к безликой стене леса… Приглашение… нет… не приглашение к танцу — просто первый взгляд… Взгляд из-под трепещущих ресниц на недостойного, кто посмел и не побоялся пригласить… Звуки складывающиеся в песню — полувой — полустон, взмывающий к ночным небесам фугой ужаса и омерзения и омывающий мою душу…

Нет это не ты о Леди Смерть — нет, не ты. Но в раздающейся за моей спиной песне много нот принадлежащих тебе. Только полностью овладев всей палитрой этих мрачных оттенков и обертонов оттеняющих твою красоту о Дева Смерть, можно так воздавать хвалу тебе… Я знаю ту кто поет сейчас из мягкой темноты леса за моей спиной… Вернее думал что знаю…

Песня… песня в лучах лунного света и блеске звезд… звучащая в унисон переполнявшим меня: ярости, гневу и печали. Кто твой создатель? Мелодия, красивая и вместе с тем чудовищная в своем совершенстве, оставляющая ощущение — нет… единение… единение гнева… Ближе… еще ближе… И вот уже две души с рычанием и воем кружатся в невозможном чудовищном танце, переплетаясь щупальцами чувств и желаний…

Волны гнева и ярости захлестывающие утлую лодку моего разума с каждым звуком… стоном… шепотом… криком… песней… опадают, покоренные неведомой мне магией песни, изливающейся из почти человеческого горла…

…

Тихое потрескивание сучьев в костре, мерное мерцание пламени и устремленный в никуда взгляд анимы Духа Чащи, внезапно застывшего на полуслове. Удивленные взгляды окружающих костер бойцов и пристальный — Иванова. Странно прервавшийся на полуслове Леший и внезапно забеспокоившиеся дракончики заставили людей затаить дыхание и устремить опасливые взгляды за круг света очерченный прогорающим костром.

Напряженное ожидание чего-то очень страшного и не менее притягательного окутало всех присутствующих. Примерно такое же чувство заставляет в детстве с дрожащими коленями забираться в одиночку в темные глубины старого бомбоубежища, хранящие на взгляд юного сорванца несметные сокровища и скрывающихся за каждым поворотом монстров.

Проглотив вдруг взявшуюся в горле слюну Сергеич осторожно — можно сказать опасливо произнес:

— Дед… Старшой? Что это?

Если не считать дыхания напряженно вслушивающихся солдат, ответом старшине была тишина. Иванов так же как и все заинтересованно уставился через костер на Лешего и уже приготовился тряхнуть этого подозрительного типа, как вдруг из тьмы леса послышались звуки. Чарующие, но вместе с тем странные звуки песни. Заставляющие окружающих покрываться холодными каплями страха…

Никогда — до самой своей смерти… Никогда и никому Иванов не сознался, какие воспоминания проносились в его голове — какие забытые чувства и ощущения вызывали эти звуки — переливы женского голоса звучащие звонким ручейком в набухшей ужасом и тьмой ночной тиши…

Поднимающийся к небесам и подобно обвалу обрушивающийся на землю голос. Застывшие восковыми масками лица людей и ощерившиеся драконы, забившиеся в ноги схватившемуся за сердце старшине… Песня ужаса… медленно и неохотно теряющая капли тьмы и боли… И затихающая… Хотя еще долго застывшие у костра существа слышали ее отголоски…

…

— Кваааа!!! — пронзительный голос истосковавшейся по личной жизни лягушки немного привел меня в себя. Вот именно, что немного. Странные ощущения и чувство растворенности в чем-то большом остались. Окружающее кажется наполненным многогранным смыслом и даже переливающаяся лунная дорожка на поверхности воды несет в себе откровение. Чуть расфокусированный взгляд скользит по окружающему и разум просто не в силах обработать тот наплыв — массив информации — обрушивающийся на меня: одуряющий запах трав, многоголосое шуршание камыша и осоки, тихий разговор листьев на убаюканных ночью деревьях. Ощущение полной опустошенности и вместе с тем наполненности — ощущение растворенности в окружающей природе, в Чаще, унесшее гнев и ярость и оставившее только мягкое, теплое как объятия матери спокойствие. Хотя… нет, не в природе — и уж тем более не в окружающей Чаще. Лесным эльфом — бррр, мерзость-то какая! — я, слава Ллос, не стал… Скорее единение с Миром. Никогда не занимался медитацией, но, судя по отзывам знакомых, именно такие ощущения у них и возникали. Значит вот что это было… Впасть в Нирвану находясь где-то в глубине Белорусских лесов лунной ночью просто от звуков… Песня! Точно — это была песня! Она начиналась и длилась вечно — именно вечность прошла, когда я слушал её.