Сказки Бурого Медведя - Лепешкин Михаил

— Всё, надоело! — прогремел громкий голос князя. — Найду этот Дуб проклятый и срублю его! А потом сожгу!

— Правильно, чтобы и памяти от него не осталось! А ведьму в огонь! — поддакнул отец Николий.

— Не стоит так делать, княже! Народ взбунтуется. Да и ведьма, как ми сегодня видели, в огне не сгорела, — сказал отец Мигобий.

— Может, ви что-то другое предложите? Великий учёний! — съязвил отец Николий.

— Предложу. Дуб надо не срубить, а надрубить и сломать. Так ми победу свою покажем, и народу можьно сказать, что дуб, взяв на себя грехи народные, сломался и стал сломанным древом. Великой святыней! Привыкли они к нему ходить, так пусть и ходят, только уже к сломанному древу, созданному из их дуба.

— Хорошо придумал! — поддержал князь. — Так мы и сделаем! Завтра же войско своё к походу готовлю.

Совет закончился, все разошлись. На дворе смеркаться начало. А отец Мигобий забрал Лисуню и отправился в дом к Ясне.

Когда он вошёл, все сидели за самоваром и хмуро уставились в его сторону. Тебе-то, мол, чего ещё надо?

— Вот, дефочку принёс. Как и обещаль, — проговорил отец Мигобий, отдавая ребёнка Калине. — А ти, Яробой, на подворье не ходи. Не поймут тебя там. Лучше с Ясной оставайся, и поспешите к Дубу. Князь его сломать собирается и в древо сломанное превратить.

— Зачем вы нам это рассказали? — спросила Ясна.

— Затем, что я учёний и не хочу, чтоби знания ушли в никуда. А я поняль, что знания там огромние! Их сберечь надо! Спешите!

— Так вы что же, отец Мигобий, теперь с нами? — спросил Яробой.

— Я служитель сломанного древа, им и останусь. Только многое поменять надо в нашей вере. А ти с Ясной будь и береги её. Слишиш? Береги!

— Это скорее она меня сбережёт, чем я её. Она и сама за себя постоять может, — засмеялся Яробой. — Но что смогу — сделаю, и жизни ради неё не пожалею!

Ушёл отец Мигобий, а Ясна засобиралась вдруг. Скорее, скорее в путь, к Дубу! Предупредить, остеречь! Но встала перед ней Неленина тень:

— А отсюда не скажешь, не предупредишь разве? Коли нет, так я быстро слетаю. Только вот на дочку гляну, и в путь.

— Вот курица глупая! — всплеснула руками Ясна. — Конечно! Благодарю тебя, Неленюшка! А ты нам тут да в дороге ещё пригодишься, так что любуйся на Лисуню свою сколько хочешь.

Уселась она за печью и через время малое уже у Дуба была.

— Здравствуй, Ясна! Знаю я, с чем ты пожаловала. Собирай народ, да побольше. Только в драку с княжеским войском не вступать! Нечего смуту устраивать и кровь соплеменников лить. Сделаешь?

— Сделаю, Дубе, а ты как же?

— Обо мне не безпокойся. Всё будет так, как Доля с Недолей решат.

— Нешто они и над тобой властны?

— Надо мной — нет. А над Дубом — да. Дуб — всего лишь моё лицо. Помнишь, как ты Мигобию говорила?

— Помню, — улыбнулась Ясна. — Завтра утром мы выходим к тебе и будем через два дня. А войско княжье раньше чем через месяц у тебя не появится, а коли в распутицу попадёт, так и ещё позже. Всё, пошла я.

Рано утром Ясна с Лисуней на руках и Яробой с заплечным мешком отправились к Дубу. Подошли к воротам, а их не выпускают.

— Куда прёшь? Не велено вас выпускать!

— Я тебе сейчас не выпущу! — надвинулся на него Яробой, но стражников было пятеро, и все они уже направили на него копья.

— Погоди, — отстранила его Ясна и обратилась к стражникам: — Скажите, люди, кому из вас какие мелкие зверюшки нравятся? Жабы там, или мышки? А то я ошибиться могу и кого-нибудь не в того превращу, коли вы с дороги не уберётесь.

Охнули стражники и в страхе к стене прижались, больше ни одной мыслью не помышляя о задержке. Вышли Ясна с Яробоем из города, зашли в лес подальше, а там Ясна Яробоя в медведя обернула, а сама волчицей сделалась. Закинула она укутанную Лисуню за спину, то же самое «медведь» с мешком сделал, и помчались они напрямки звериными тропами к Дубу.

Стражники тем временем в храмовое подворье прибежали, сказали, что утекли Яробой с ведьмой, а она их, бедных, чуть в мышей не превратила! Снарядил князь погоню, и поскакали три десятка всадников вдогон, да в воротах кони их испугались чего- то и идти отказались! Как ни старались, ничего не смогли кмети сделать. Так и не выехала погоня из города. А Неленя, что коней пугала, быстрой безтелесной тенью скользнула к лесу, и уже скоро над Лисуней кружилась. Так и бежали они путями, одним зверям ведомыми, до самого Дуба, лишь для того, чтобы девочку покормить да поспать чуток, останавливаясь.

Калина же людей обошла и рассказала, что князь с чёрными пастырями задумали с Дубом сотворить, да многим уже это не интересно было. «У меня двор, хозяйство, как бросить?» — говорили одни. «Да что мне тот Дуб? Старьё», — говорили другие. И лишь немногие, кто ещё понимал важность знаний, собирались и шли в лес.

Ясна с Яробоем к Дубу раньше всех прибежали, насилу отдышались.

— Ну что, красавица моя, вижу не одна ты уже? — усмехнулся Дуб. — Да каков молодец-то, силён! Видно и его учить придётся, а то как же ты без мужской силы-то? Будешь учиться, воин? Ты учти, только ради неё тебя учить буду.

— А хоть и так. Мне всё одно без неё жизни нет. А с твоими знаниями, думаю, сподручнее будет её охранять.

— Не только воинские знания тебе дам, а и многие другие, что для ладной жизни надобны. С ними ты кем угодно будешь — и воином, и добытчиком, и мужем, и отцом, а главное, сам новое узнавать и постигать сможешь и будешь не за ней идти, а рядом. Без меня это вам очень пригодится.

— Всё приму! Только почему без тебя?

— Да вот, решил я на покой уйти. Пусть сломают тело дубово чёрные пастыри. Вас обучу, и хватит. Ну, может ещё кому, кто успеет, понемногу достанется.

— На кого же бросишь нас? — спросила Ясна.

— Вот-вот, так все и говорят, да клянчат, да выпрашивают уже готовое. «Дай мне силы, Дубе!» Это вместо: «Скажи, Дубе, как мне самому сил набраться?» «Дай мне богатства, Дубе, а уж я с тобой поделю-усь!» Это тем, что я ему дам, он со мной поделится? И это вместо: «Скажи, Дубе, как пользу людям принести?» «Прогони, Дубе, ворога, да не допусти его в землю нашу!» Это вместо: «Подскажи, Дубе, как нам ворога прогнать, да так, чтобы и дорогу сюда забыл?» Вместо того чтобы себя развивать да учиться, всего готового хотят. А потому уже и на карачках предо мной ползать и унижаться, как те, сломанного древа поклонники, стали. Ты нам сейчас дай, а мы уж потом как-нибудь собой займёмся. Что это за потомки? Что это за помощники и подвижники? Как они дальше хотят жить? Нешто не понимают, что сами себе ярмо на шею надевают, да ещё и упрашивают не снимать его? Вот придут скоро, сама убедишься. Ладно, нечего время терять, давайте за дело. И не спрашивай про Малька! Потом решим.

Стали Ясна с Яробоем уму-разуму учиться да знания всякие осваивать. Неленя тоже не отставала, хоть и безтелесна она, да ум-то при ней остался. А через немного и другие люди приходить начали. Падали они на колени пред Дубом да выпрашивать что-то пытались, но объяснял им Дуб про то, что самим надо всего добиваться, а не готового у кого-то выпрашивать. Кто-то уходил обиженно, а кто-то к учёбе присоединялся. Так становилось учеников всё больше и больше, но и времени оставалось всё меньше и меньше. Наконец собрал учеников своих Дуб, и говорит:

— Уже завтра тут княжье войско будет. Уже послезавтра не станет меня. Настанет время тёмное, время страха и рабства. Время незнания. Время войн непонятно за что. Придётся вам самим знания осваивать. Но вы, те, что к мудрости приникли, возьмите жёлудей моих, кто сколько сможет, и несите их дальше. Сажайте их в разных местах, ухаживайте за ними, растите их, берегите их. Объясняйте другим, как растить и беречь. А когда вырастут они дубами крепкими, так и потомки ваши крепко на ноги встанут! Тогда сломанное, изуродованное древо опять красивым и сильным Дубом станет. Идите!

Стали люди жёлуди собирать. Кто больше знаний освоил — те много набрали, и легка их ноша была. Кто меньше освоил — те меньше и набрали. Некоторые же и один-два еле несли, но упорство их похвально было. Разошлись все, лишь Ясна с Яробоем остались, да Неленя всё над Лисуней кружила, игралась.