Примархи - Грэм Макнилл

Лев ответил коротко, но не грубо. Он закончил работу и повернулся к Корсвейну, взгляд темно-зеленых глаз примарха уперся в зрачки сенешаля.

— Ты останешься на борту, Кор. Есть какие-то возражения?

— Торпеды нацелены, монсеньор, — доложил оружейный техник, тем самым помешав Корсвейну подыскать хоть какой-нибудь ответ. Сенешаль просто не стал отвечать. — Подготовка к стрельбе выполнена по вашим расчетам.

— Запускай, когда окажемся под оптимальным углом, — приказал Лев. — Полный вперед на врага.

— Есть, монсеньор, — отозвался Стений.

Он включил внутреннюю систему связи и повторил приказ для технодесантников в реакторном зале.

— Торпеда «три» к запуску готова. Торпеда «три» запущена. Торпеда «четыре» готова. Торпеда «четыре» запущена.

Слова механически сыпались из прикрытого сеткой рта получеловека-сервитора, связанного с орудийным модулем паутиной проводов. Изможденная фигура состояла из туловища и головы, которые торчали из цилиндрической консоли, глаза были зашиты, вместо ушей торчали антенны вокс-приемников.

На главном экране появилось изображение блокированного корабля Повелителей Ночи: он находился прямо по курсу, пара торпед приближалась к вражескому судну, оставляя за собою след.

— Двадцать три секунды до разделения торпед. Двадцать семь секунд до ударного воздействия, — проскрипел оружейный сервитор.

Огни торпедных двигателей по мере увеличения расстояния уменьшались в размерах, и теперь на фоне Галактики выглядели подобно паре звезд.

— Монсеньор, леди Фиана просит о сеансе внутренней связи, — сообщил помощник.

— Направьте сигнал на динамики, — велел Лев, который широкими шагами пересек стратегиум и остановился возле командного трона.

— Судно Повелителей Ночи делает со своими варп-двигателями нечто странное, — доложила навигатор при помощи внутренней адресации в системе связи.

Корсвейн заметил, как нахмурился его примарх, услышав эту неопределенную фразу.

— Будьте поконкретнее, леди Фиана, — сказал Лев. — Что вы сумели разглядеть?

— Простите мне эту неопределенность, прославленный примарх. Трудно описать то, что не обладает нормальным обликом. Нечто — какие-то предметы — перемещаются в поле Геллера вокруг вражеского корабля. Похоже, фрагменты варп-пространства находятся прямо внутри судна, хотя такое невозможно.

— Я уже наслушался подобного, — зарычал примарх. — Что все это значит для нас?

Прежде чем Фиана успела ответить, еще одно обстоятельство привлекло внимание Льва.

— Монсеньор, вражеский корабль поворачивается, пытается высвободиться из разрыва в варпе. Он движется к нашей позиции и быстро сокращает расстояние.

— Кажется, нас приветствуют, монсеньор.

Два сообщения пришли почти одновременно, впервые с момента появления в стратегиуме Лев испытал замешательство, не зная, кому отвечать. Заминка оказалась короче, чем удар сердца: он принял решение.

— Подкорректируйте курс на два румба по левому борту и готовьте по правому борту батареи, — приказал примарх. — Дешифруйте сигнал, передайте его на главные динамики.

На несколько секунд воздух наполнился шипением статических помех, тем временем системы автоматической дешифровки обрабатывали поступившую передачу. Раздавшийся из динамиков звук походил на искаженное шипение змеи, каждый слог сочился насмешкой. Лицо Льва перекосила кривая ухмылка, он бросил взгляд на Корсвейна.

— Я никогда особо не интересовался Нострамо, Кор. Знаю, ты все это изучал. Переведи мне, что они говорят. Сомневаюсь, впрочем, что это мольба о пощаде.

— Они говорят, что их вытащили на свет, и хвалят вашу уловку, а дальше просто тупые угрозы. Говорят, мол, посчитаются с нами в Слафиссине, и мы все погибнем.

— Не припомню такую систему — Слафиссин. Ее нет ни в секторе Трамас, ни где-либо еще, — заметил Лев.

— Напоминание об их варварском прошлом, монсеньор, — объяснил Корсвейн. — Слафиссин — глубочайший из кругов их ада, в котором души павших мстят обидчикам. В общем, это место, отведенное для предателей, отцеубийц и злодеев.

— Такого места нет, и их угрозы пусты, — вмешался Немиил, впервые подав голос с момента появления в стратегиуме. Капеллан взглянул на Корсвейна сквозь линзы череполикого шлема, скрывавшего выражение лица. — Ада не существует, не существует и таких предметов, как души.

Спустя несколько секунд по связи раздался смех, исполненный безумия.

— Ты неправ, сын Калибана. Как же ты не прав… И очень скоро убедишься в этом. Слафиссин открывает для вас свои ворота.

— Я не отдавал приказа транслировать это, — заметил примарх. — Немедленно прервите передачу.

— Тем не менее у нас есть уши, гордый Лев.

— Мы не передаем никакого сигнала, — подтвердил один из операторов связи.

— Мой клинок скучает по твоему горлу, неверный. Я — Ниас Корвали, и в эту полночь вас ждет кровавая месть.

Кто-то из техников, наблюдавших за сканирующей антенной, вскрикнул, через несколько секунд пространство стратегиума наполнил рев автоматической сирены.

— Вражеское судно активирует пустотные щиты и варп-двигатели, монсеньор! — раздался испуганный вопль.

— Безумие, — пробормотал Немиил. — Реакция пустотных щитов порвет их в клочья.

— Прекратить огонь! Разворот по левому борту! — прорычал Лев. — Та же самая реакция создаст колебания в разрыве варпа и уничтожит его. Активировать поле Геллера, приготовиться к незапланированному переходу!

— Торпеды разделились, — прерывая разговоры, пробубнил сервитор.

Корсвейн посмотрел на главный экран. Взгляды Льва, Стения и всех остальных обратились в ту же сторону.

Коротко полыхнул выброс двигателей, торпеды выпустили разделяющиеся боеголовки в сторону судна Повелителей Ночи. Словно в ответ, реальность вокруг корабля-цели неистово замерцала разноцветными бликами, волны силы, пестрые как в калейдоскопе, переливаясь радугой, хлынули из разрыва в варпе.

Легкий крейсер, казалось, сворачивался, проваливаясь внутрь себя и позволяя энергии варпа вырваться на волю, в то время как пустотные щиты пытались отправить грубую психическую энергию обратно в варп, тем самым создавая мертвую петлю в бреши между вселенными. Корсвейн бросил беглый взгляд на вражеское судно, в самую сердцевину круглой, непрерывно вращающейся радуги, затем весь экран зарябил линиями и спиралями пульсирующей энергии, а еще немного погодя Корсвейн понял, что энергия варпа вовсе не отображается на экране, а собирается в воздухе вокруг него.

IV

— Сохраняйте спокойствие, — неспешно произнес Лев.

Он ощутил, как паника охватывает экипаж стратегиума и постарался вложить в слова уверенность и силу Люди из корабельной команды уже не раз переживали близость смерти, но очутиться в разрыве варпа — с таким испытанием они до сих пор не сталкивались.

Примарх нажатием пальца активировал систему внутренней связи.

— Всем капитанам и прочим офицерам, приказываю поддерживать дисциплину в отсеках. Это временная проблема, она скоро разрешится. Действуйте согласно инструкциям.

Лев почувствовал, что сердце бьется немного чаще, но это была лишь предсказуемая в критическом положении реакция. Он сделал паузу, пытаясь понять, что происходит.

«Непобедимый разум» попал в ловушку между варпом и материальным пространством, застрял в щели, которая образовалась из-за детонации двигателей на корабле Повелителей Ночи. Лев чувствовал, как пульсирует вокруг энергия варпа, как она проходит сквозь тело, воздух и наполняет вещество корабля. Поток варпа захлестнул судно всего несколько секунд назад, но все вокруг уже выглядело слегка искаженным, словно видимым из другого места и под углом.

Индикаторы на экране корабельного пульта странно подмигивали, трепетали, откликаясь на извращенный беспорядочный ритм. Приглушенные голоса членов экипажа доносились не с той стороны и будто бы издалека. Обзорные экраны, неспособные отобразить вихрь силы вокруг корабля, погасли. Капитан Стений подошел к примарху, оставив за собой слабо светящийся след из мерцающих искр, которые сыпались с поверхности его брони.

— Доложи о состоянии, — приказал Лев. — Пустотные щиты. Поле Геллера. Варп-двигатели.

— Слушаюсь, монсеньор, — ответил Стений, его голос на миг отозвался эхом в голове у Льва.

В воздухе взметнулся еще более густой искристый след, когда капитан, салютуя, ударил себя кулаком в грудь.

— Нам докладывают, что идет сражение! — сообщил Корсвейн, который перебрался к главной контрольной радиостанции. Голос сенешаля походил на крик издалека, хотя сам сенешаль отошел едва ли на десять метров. — Орудийная палуба правого борта, уровни восемь и девять.