Ваш скандальный нрав - Лоретта Чейз

– Нет, я как раз тебя ценю, – возразил Джеймс. – И мне казалось, что не так давно я подтвердил это. В Кампаниле. Или ты уже обо всем забыла?

Ее зеленые глаза полыхнули огнем.

– Кордер, ты полный болван!

– Знаю, – кивнул Джеймс. – Я не должен был допустить, чтобы ты убегала от меня.

В ее глазах мелькнула тень, и Кордеру вдруг снова показалось, что он видит перед собой беззащитную девочку, которая готова ему довериться. Но уже через мгновение она исчезла.

– Я никуда не убегала, – сказала Франческа. – У меня с тобой все кончено, я свое дело сделала. И ушла.

– Ничего у тебя со мной не кончено.

– Меня твои слова не волнуют.

«А что мне сделать, чтобы они тебя взволновали?» – подумал он.

– Собственно, меня бы они тоже не трогали, если бы не один факт, – вымолвил Джеймс. – Я беспокоюсь за тебя. Несколько дней назад кто-то пытался тебя убить.

– Не убить, а ограбить, – поправила его Франческа.

– Несколько дней назад на тебя напали, – терпеливо проговорил Джеймс, – а вчера твой дом обыскали, причем при этом явно не церемонились.

– Ну да, осмотрели тут все, – подтвердила Франческа. – Но похоже, если что и пропало, так это всего лишь кое-какие письма. – Она едва заметно улыбнулась. – Думаю, кому бы в руки они ни попали, этот человек неплохо развлечется, читая их.

– Любовные послания? – уточнил Джеймс.

– О нет, – ответила Франческа. – То были письма от моего мужа.

Тут дверь в спальню с шумом распахнулась, и в комнату влетел граф Маньи, сопровождаемый Терезой, которая пыталась остановить его.

– Мадам, я сказала ему, что вы заняты! – крикнула Тереза.

– Ступай отсюда! – велел Маньи горничной.

Та даже не посмотрела в его сторону.

– Продолжай заниматься своими делами, Тереза, – вымолвила мадам. – Я знаю, что тебе не терпится привести все в порядок.

– Твои слуги очень дерзки, – заметил Маньи.

– Мои слуги мне верны, – ответила Франческа.

– Если ты не хотела меня видеть, то какого черта послала за мной? – возмутился граф Маньи, бросив сердитый взгляд в сторону Кордера.

– Нет, я хотела тебя видеть, – сказала она. – Но я не желаю, чтобы ты отдавал приказания моим слугам. А вообще-то о чем только я думала, черт побери, когда просила твоего совета?!

– Интересно бы это узнать! – съязвил Маньи. – Но к счастью, тут находится месье Кордер. – Граф выразительно махнул рукой. – Он ведь явился сюда, чтобы помочь.

– Не уверен, что я могу что-то сделать, – сказал Джеймс. – По какой-то непонятной причине целая толпа монашек сбежала отсюда, прихватив с собой письма ее бывшего мужа.

– Письма? – переспросил Маньи. – Но это же… – Он осекся, посмотрел на дверь гардеробной комнаты, а затем перевел взгляд на горничную. Та повернулась к нему спиной и продолжила складывать вещи.

Маньи отошел в сторону.

– Что ж, Франческа, я видел достаточно, – сказал он. – Решено! Ты уезжаешь из этого дома и перебираешься ко мне.

– Мы ведь уже это пробовали, – вздохнула она. – Причем дважды. И каждый раз это было ужасно.

– А что, могло быть иначе? – спросил Джеймс.

Маньи бросил на него яростный взгляд.

Кордер сделал вид, что ничего не замечает.

– Тогда переезжай ко мне, – предложил он.

Маньи ошеломленно уставился на него. Франческа, впрочем, тоже.

Несколько мгновений Джеймсу казалось, что на их лицах застыло одинаковое выражение. Потом в ее глазах мелькнула тень.

– Зачем? – спросила Франческа.

– Потому что я о тебе беспокоюсь, – ответил Кордер. – К тому же до меня добраться гораздо быстрее – нужно всего лишь переплыть канал. И еще потому… – Он помолчал. – Потому что я сгораю от страсти.

– Меня сейчас стошнит, – заявил Маньи. И, воздев руки к небу, он вышел из комнаты.

Боннард посмотрела ему вслед.

– Он совершенно неромантичный, – заметила она.

– И что из этого? – пожал плечами Джеймс. – Я тоже неромантичный. И если бы я мог придумать какую-нибудь более вескую причину, я бы назвал ее. Но все дело в том, что мне хотелось сбить с него спесь.

– У многих было такое желание, – вымолвила Франческа. – Включая меня.

– Но полагаю, в моем случае речь идет о ревности.

Отвернувшись, Франческа направилась к туалетному столику. Она подняла перевернутый кувшин.

– Ты хотя бы понимаешь, что об этом и речи быть не может? – спросила она. – Это же просто нелепо! Я не могу принадлежать ни единому мужчине. Вообще от житья с мужчиной одни неприятности. Как только женщина оказывается под его крышей, он тут же воображает, что она становится его собственностью. Но я никому не подчиняюсь!

– Очень хорошо, – кивнул Кордер. – Если хочешь, мы можем обсудить твои условия.

– Нет у меня никаких условий! – воскликнула Франческа. – Просто я не собираюсь жить с тобой.

– Что ж, в таком случае я перееду к тебе, – заявил Джеймс.

Франческа перестала расставлять разбросанные и перевернутые флакончики и бутылочки, что, собственно, было обязанностью Терезы, и повернулась. А потом обхватила себя руками и улыбнулась.

– Нет, не переедешь, – сказала она.

– Мадам! – Из гардеробной комнаты вышла Тереза с бархатной шкатулкой в руках. – Исчезли ваши изумруды, – сообщила горничная.

Глава 11

О, долгий, долгий поцелуй весны!

Любви, мечты и прелести сиянье

В нем, словно в фокусе, отражены.

Лишь в юности, в блаженном состоянье,

Когда душа и ум одним полны,

И кровь как лава, и в сердцах пыланье,

Нас потрясают поцелуи те,

Которых сила в нежной долготе.

Джеймс мысленно сложил разрозненные части мозаики. И то, что предстало его внутреннему взору, ему явно не понравилось.

Письма были украдены.

И еще изумруды.

Понятно, что воры взяли не те письма. Боннард явно не была бы так весела – а Джеймс понимал, что она не притворяется, – если бы они взяли нужные письма. Но что же было в «не тех» письмах, что могло ее так развеселить?

Или ее радовало то, что грабители ошиблись?

Кордеру это смешным не показалось.

Кто-то, кто, во-первых, толком не умел читать, а, во-вторых, мог вообще не понимать по-английски, вполне возможно, совершил ошибку.

И этому «кому-то» необязательно быть Мартой Фейзи. Но кто же, кроме нее, мог так сходить с ума по изумрудам, чтобы оставить нетронутыми бриллианты, рубины, жемчуг и сапфиры?

Напрашивалось единственное логическое заключение: кто-то направил Марту за письмами. И этот «кто-то» переоценил ее ум, недооценив при этом ум Франчески.

Ее бывший муж?

«У них идет игра, – сказала Джульетта о Боннард и ее бывшем муже. – Но убить ее он не может, это будет равноценно признанию в своем поражении».