История средних веков - Николай Алексеевич Осокин

желание такого же переселения и в народах, живших далее к востоку, по берегам Балтийского моря и называвшихся тогда англами. На шестидесяти кораблях явились они в устье Тейна, вступили в союз с пиктами и быстро пошли в глубь острова. Камбрийцы встретили их мужественно; их вожди Уриел и сын его Оуэн одержали над ними верх и после кровавого Кальтретского побоища (в 518 г. близ устья Клайда) оттеснили бриттов к берегам моря, овладели страной между западными горами и тут основали два королевства: одно из них удержало свое бритское название — Берникия, а другое было названо Дейфром или Дейром. Позднее оба эти королевства соединились и составили Нортумбрию. К югу от Нортумбрии поселились англы, которые пришли сюда еще раньше их общего переселения; они сообща с восточными саксами удержались против местных жителей и образовали так называемую Ост-Англию. Древнее население — коронийцы, — жившее несколько веков к югу от Гумбера и в течение столь долгого времени не соединявшееся с бриттами, добровольно присоединилось к англосаксонским победителям, смешалось с ними и утратило свое имя, а занимаемая им страна между Гумбером и Узой была названа Мерсией, т. е. страной болот.

Семь королевств. Таким образом, большая и лучшая часть острова оказалась под иноземным владычеством. Жившие там народы или смешались с победителями, или были вытеснены; на их землях было основано семь независимых друг от друга королевств, или так называемая гептархия. Вытесненные бритты переселились в северо-западную часть Галлии, которой после дали название Бретань. Здесь, среди галльского населения, они сохранили свой национальный характер.

Но западные берега, почти на всем их протяжении от устьев Клайда до оконечности Корнуолла, оставались во владении туземных племен. Здесь на гористой и малоплодородной земле обитали камбрийцы. Пришлецы-победители, считая их чужеземцами, назвали их на своем языке Галль, Gwyddils, откуда и произошло название Уэлльс. Эти слабые остатки великого народа со славой защищали свое последнее убежище, часто побеждали; непокоренные, они сохранили за долгие века убеждение, что их роду и имени предназначена какая-то таинственная вечность. Эта вечность была предсказана бардами VI в. «Делай, что хочешь, — говорили свободолюбивые горцы чужеземному завоевателю, проходившему через их страну, — но ни твое, ни чье бы то ни было могущество, кроме Божьего, не истребит нашего имени и нашего языка». И это имя, этот язык существуют до сих пор на той земле, куда загнали их завоеватели. Это был народ, живший поэзией. Поэт-музыкант, наряду с земледельцем и ремесленником, считался основателем гражданского быта. Эти поэты пели на одну тему: судьба отчизны, ее страдания, ее надежды. Огюстен Тьерри говорит: «Народ также поэт; он высоко ценил их слова, придавая особый смысл самым простым выражениям; желания, выраженные бардами, принимались за обещания; их ожидания, надежды — за пророчество; даже их молчание за утверждение». Артур умер, но народ не хочет верить его смерти, потому что бард не поет ему о ней, и ждет его возвращения, а с ним и своего прежнего величия. «Жизнь воспоминаний и надежд украшала для бриттов их скалистую, суровую страну. Они были бедны, но веселы и общительны, легко переносили лишения, как преходящие страдания, и все ожидали большого общественного переворота в свою пользу: переворот этот должен возвратить им потерянное и, по выражению барда, вновь возложить на них венец Британии». Но они ждали напрасно: их древняя отчизна не возвратилась в руки соплеменников; поработители-чужеземцы были побеждены новыми пришельцами, бритты же не воспользовались поражением и политическим падением своих притеснителей. Так исчезли на острове Британия, исключая валлийцев, кельтские народы: камбрийцы, логры и собственно бритты. Поистине печально было видеть уничтожение кельтского населения Британии.

Христианство в Британии. Обитатели острова с давних пор были христианами. Кто были первые проповедники у них, откуда они пришли, как действовали, мы не знаем. Достоверно только то, что до VI в. бритты придерживались никейского исповедания. Британское духовенство строго следовало первоначальной чистоте христианского учения; оно понимало никейский символ веры лучше, нежели понимали его в Риме. Когда в Британии началось порабощение кельтской народности, то, как мы видели, часть бриттов бежала в Галлию. Отцы британской церкви активно повели дело проповеди в Галлии и, естественно, вошли в столкновение с католическим духовенством. Это были истинно христианские, бескорыстные проповедники: их миссионеры являлись бессребрениками, почти ничего не брали, не требовали ни питья, ни пищи; потому их везде и охотно принимали. Они никогда не вмешивались в светские дела, не привыкли к бенефициям и феодам; они были чужды той суетной жизни, которую вели западные духовники. Для последних было новостью видеть этих скромных священников, их странные обряды, их нежелание повиноваться галльскому прелату. Архиепископ турский, присвоив себе духовную власть над всей страной, предложил духовенству Бретани, чтобы оно признало его своим начальником и исправило свои обряды согласно требованиям католической церкви. Ему отвечали отказом. Тогда архиепископ двинул на бриттов франкские полчища. Бритты были побеждены, и победители предписали им, под страхом телесного наказания, следовать уставам римской церкви.

Когда англосаксы кончали завоевание Британии, на папском престоле восседал Григорий I. Он успешно устанавливал в митрополии Запада связи епископской иерархии. Могущественные короли были его верными союзниками и слугами; епископы галльские и итальянские были его подручниками. Подобное же отношение к завоевателям Британии, для блага католической веры и на пользу папской власти, было с ранних пор предметом ревности и честолюбия папы Григория. Рассказывают, может быть, без фактических оснований, что, увидав однажды на рынке в Риме двух невольников англов или саксов, папа очень удивился, узнав от них, что соотечественники их незнакомы с христианством католического толка. Он начал деятельно строить планы для обращения острова: он велел скупать на рынках англосаксонских рабов, готовил их в монахи, наставлял в католической вере для того, чтобы они могли преподавать ее на своем родном языке. Но план этот не осуществился, и в Британию посланы были иные люди, люди испытанной учености. Начальником этой миссии был назначен Августин, соплеменник великого христианского писателя. Он был наречен и посвящен в епископы Англии, дав клятву повиноваться папскому престолу.

Первый архиепископ Августин Кентерберийский. Миссия прибыла в Кент. Король этой земли Этельберт был женат на женщине франкского происхождения, исповедовавшей католическую религию. При помощи ее и чудес Августину удалось обратить короля в католичество; примеру короля последовали и его подданные. В залог своей искренности Этельберт дал духовенству дома и поземельные владения. Вскоре были обращены и восточные саксы. Папа послал Августину омофор, назначил его архиепископом с подчинением ему двенадцати епископов и приказал поселиться в Лондоне. Но из уважения к королю Этельберту Августин остался в Кенте, в городе Кентербери, с которым навсегда