Ростки мёртвого мира - Р. Артемьев

Если Ласкаш все-таки придет, его можно будет считать первой ласточкой будущей агентурной сети. А он, скорее всего, захочет продолжить знакомство. Очнувшийся пацан повел себя, как и предполагалось — сначала испуганно смотрел на упырицу, держась за побаливающую голову и одновременно судорожно зажимая рану у локтя. Смотрелось забавно, но улыбку Селеста сдержала. Она тихим, спокойным, увещевающим тоном принялась успокаивать «донора», уговаривая, что ничего страшного не случилось, все уже закончилось, вовсе ничего не болит, все хорошо и прочий лепет в том же духе. Постепенно мальчишка отошел от шока, ласковые слова, голос, налившееся красками лицо девушки успокоили его. Получив же динир, он и вовсе пришел в себя, обрадовался. Бедняки зарабатывали мало, выданная Ласкашу сумма являлась эквивалентом дневного заработка взрослого мужчины. К тому же добрая упырица посоветовала, каким образом объяснить дяде (ближайшему родственнику, в семье которого он жил) и старосте появление денег. И обещала через неделю дать еще, если он выполнит ее простенькую просьбу.

Диниров у подруг скопилось достаточно, все заработанное или отнятое у жертв шло в кубышку. Поэтому подкупить десяток-другой таких вот мальчишек труда не составит. Иное дело взрослые, им потребуются другие суммы, посущественнее. Новых заказчиков пока что нет, когда появятся, неизвестно. Придется до лучших времен довольствоваться информаторами из числа мелких сошек, совершенной бедноты. С другой стороны, буря валит деревья, не нанося вреда низкой траве, обращают на слуг внимания меньше…

В то, что щенок не проговориться, Селеста не верила. Проболтается обязательно. Дяде, лучшему другу, еще кому-нибудь. Плевать. Лишь бы помог на первых порах.

Сказать, что Медея перенервничала, значит ничего не сказать. Красавица-певица извелась от беспокойства за подругу. Страх потери единственного близкого существа надежно овладел всеми ее помыслами, парализовав способность здраво рассуждать. Перед уходом Селесты они рассмотрели различные варианты, в том числе, особо удачный, с возможностью задержаться в порту на лишний денек. В этом случае Медея должна была встречать исследовательницу в самой близкой к границе ухоронке и дальше действовать по обстоятельствам — полечить, накормить (с их регенерацией эти слова стали синонимами), помочь отбиться от преследователей. Поэтому она наловила полтора десятка крыс, не решившись искать человека, и со спокойной душой, или что там у нежити имеется, принялась ждать Селесту.

На следующую ночь ее спокойствие поколебалось. Женщина неподвижно застыла у входа, вслушиваясь в ночные шорохи и с надеждой ожидая легкого перестука знакомых шагов. Прежние одиночные вылазки Селесты не были настолько далекими и опасными. Случалось, она задерживалась, но тогда Медея точно знала, что подруга вывернется из любой ситуации и вернется к ней. Сейчас риск куда как сильнее. Время тянулось и тянулось, Медея ждала. Оставайся она живой, давно бы металась в истерике или бежала к границе. К несчастью, та мечтавшая о славе девочка давно умерла, занявшая ее место упырица привыкла к ударам судьбы и встречала их хладнокровнее. Волноваться — да, волновалась, переживала, но оставалась на одном месте и даже сумела поохотиться на проходивших мимо людей. Что они здесь делали глухой ночью, ее не заинтересовало. Досидев у входа в дыру, служившую спуском в убежище, почти до самого рассвета, она с неприятным предчувствием отправилась устраиваться на дневку.

Очнувшись от дневного сна, женщина твердо решила ждать одну ночь и не более. Она измучалась от неизвестности. Особых причин для волнений не было, но мысль остаться одной прочно завладела ее думами и вызвала такую бурю эмоций, что упырица с трудом себя контролировала. Справедливости ради надо заметить, тревога ее носила не один только эгоистичный характер — Медея сильно привязалась к маленькой упрямой восставшей со странной биографией. Они пережили многое, вместе голодали, делились последними крохами тепла, утешали друг друга, когда становилось совсем невмоготу. Тяжелые испытания либо объединяют людей, либо превращают их в заклятых врагов. В случае же двух подруг было бы правильнее сказать, что они воспринимали одна другую, как продолжение собственного «я». Во время охоты они не нуждались в словах, хватало легкого жеста для обозначения намерений, тончайшие оттенки настроения угадывались по еле заметным признакам. У Селесты, кстати сказать, чувствовать получалось лучше, она даже на незаданные вслух вопросы умудрялась отвечать.

Когда до назначенного Медеей срока оставались считанные минуты и она уже собиралась уходить, ее внимание привлек еле заметный шорох. Человек вряд ли бы услышал тихое шарканье, упырица же немедленно насторожилась. Вскинув голову, она широко раздувала ноздри, с надеждой принюхиваясь к легкому ветерку — пусть восставшие не могли поспорить с собаками по части обоняния, людей они все-таки превосходили. Иногда эта способность сильно выручала. Наконец на лице женщины расцвела довольная счастливая улыбка, и она, с трудом сдерживая желание побежать, пошла вперед:

— Ты опоздала!

— Решила вчера потратить всю ночь на знакомство с портом. Представляешь, нашла очень удобное место, там даже вода есть и несколько выходов, но сыро. — Селеста скинула с плеч тяжелый мешок и криво улыбнулась. — Придется повозиться. А еще у меня ботинки окончательно развалились.

Медея обняла подругу, зашмыгала носом. Остатки человеческих реакций давали себя знать, изредка ее тянуло поплакать. Слезами красного цвета.

— Ну, хватит — Селеста склонности к сентиментальности не проявила. — Я же вернулась, все хорошо прошло. У тебя-то все нормально?

— Да. Есть хочешь?

— Не откажусь. Крысы?

— Что же еще?

Людей в последнее время стало трудно ловить. Они предпочитали передвигаться не маленькими группами по два-три человека, как раньше, а сбивались в отряды от пяти и выше, причем часть из них носила хорошее оружие. Излюбленный прием — треснуть замыкающего по голове, обобрать и подкрепиться, пока остальные не видят — перестал срабатывать. Караульные, всегда настороженно следившие за окрестностями, тоже предпочитали работать парами. Если бы девушки охотились на обладающую разумом добычу немного меньший срок, им приходилось бы туго.

— Новостей у меня не слишком много, зато все интересные — насытившись, Селеста принялась делиться впечатлениями с подругой. Которая, к слову сказать, уже успела вывалить на нее душераздирающую историю о своих жутких терзаниях и теперь сидела расслабленная. — Если вкратце: с теми людьми, чьи имена мы получили от Рихарда, встретиться не удалось. Они слишком осторожны, общаться же в присутствии охранников я не желаю. По крайней мере, в первый раз. Это единственная плохая новость, остальные лучше. Во-первых, мне удалось найти хорошее убежище и еще лежку. Новый дом, правда, придется очень долго приводить в пригодное для жилья место, зато в нем удобно и безопасно.