Я не выйду за варвара (СИ) - Вишневецкая Мирослава

Мне вдруг стало плевать, что на шум сюда может, как и в прошлый раз, заявиться Джордж, что он непременно казнит меня за содеянное, что Империя падет при его убогом правлении и так далее по списку. Я готов был променять все за ночь с ней. И пусть на утро она ненавидит меня еще сильнее. Одной причиной больше, одной меньше. Я же и так для нее тиран, неотесанный варвар, насильник. Так буду соответствовать ее ожиданиям

Мне было настолько хорошо, что я никак не мог заставить себя отпустить Ее. Жалкое сопротивление Анны Авроры лишь сильнее распаляло меня и я впивался в нее все больше и больше. Я понял, что окончательно рехнулся, когда мне стало казаться, что она…

Отвечает мне…

Этого не могло быть. Это просто сладкий дурман, плод моей больной фантазии, пьяный бред. Да что угодно, только не правда. Но ощущения от происходящего были настолько реальными, что я не раздумывая поддался наваждению, наслаждаясь картиной, что рисовало мое опьяненное ромом сознание.

В моем сладком бреду Анна Аврора без стеснения пробиралась руками под мою расстегнутую рубашку. Ее нежные прикосновения заставляли мое сердце стучать в ушах, а грубая кожа покрывалась россыпью предательских мурашек. Она поддалась мне, позволив мне углубить поцелуй, а после и сама перешла в наступление. Анна Аврора таяла в моих руках, жадно покрывая поцелуями мои губы, щеки, шею.

«Витторио», — шептала она при этом и шепот этот звучал для меня, словно райская песня.

«Я люблю тебя», — вырывалось из ее уст.

«Пожалуйста, забери меня… Не отдавай ему…».

Она без смущения стягивала с моего тела рубашку, позволяя делать с ней тоже самое. Шелковое одеяние послушно сползало с Ее плечей, открывая хрупкие ключицы. Я касался их своими губами, оставляя на бледной коже алеющие следы. Спускался все ниже и, когда достиг груди, она вздрогнула, больно вогнав свои ноготки в мои плечи, чем вызвала у меня глубокий утробный рык.

Я рывком подхватил Ее на руки и усадил на трюмо, вклинившись между бедрами. Мои руки бесцеремонно скользнули под подол платья, сжимая их и пробираясь все выше Я резко подвинул ее к себе ближе, хотя казалось, куда еще. А она, так послушно себя вела…

Снова прильнув к Ее губам, задыхаясь от страсти, я продолжал творить под ее платьем все, что мне только вздумается. Мой персональный рай втягивал меня все сильнее пока нас, вернее меня, не отрезвил металлический звук, а за ним грохот бьющегося о пол стекла…

Глава 34. Последствия

Анна Аврора:

Мы так были поглощены друг-другом, что не заметили, как столкнули с трюмо статуэтку. Громкий звук, с которым металлическая птица коснулась пола, заставил все внутри встрепенуться, а пустившаяся за ней хрустальная шкатулка разбилась вместе со мной о жестокую реальность. Звон разлетавшегося на осколки стекла окончательно отрезвил нас… или вернее сказать меня. Потому что Витторио эта участь явно не грозила.

Эрл был неприлично пьян, что вызвало у меня невольное сравнение с Джорджем. И пусть доселе во мне жила абсолютная уверенность — Витторио не такой, но факты говорили о другом. Еще как «такой». Похоже пристрастие к крепким напитком это у них семейное. От нордорийца разило так, словно он опустошил все алкогольные запасы столицы, не меньше.

Я немного отстранилась от него, но наши губы все равно продолжали находиться неприлично близко. Он учащенно дышал мне в лицо этими хмельными парами и я не могла понять от чего сама пьянею. То ли от запаха рома, то ли от затуманенного взгляда его почерневших глаз. Но одно я понимала точно — я не должна была снова поддаться этому влечению, ведь это все неправда. Он ненавидит меня из-за моего сходства с Вильгельмом І и никогда не почувствует ко мне что-то большее.

— Варвар! — крикнула я от и влепила ему пощечину.

К моему удивлению, Витторио смиренно принял этот удар, даже не пытаясь остановить меня. Но я и так не собиралась останавливаться. Во мне клокотала обида. Я чувствовала себя униженной и порочной. Как он мог? Хотя… Чему я удивляюсь? Ему вообще все равно с кем: женится на одной, целует другую. Он же варвар, ему не присущи такие добродетели, как порядочность и нравственность. К тому же он еще и мертвецки пьян.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да я попросту оказалась первой попавшейся женщиной, с которой он решил предаться плотским утехам. Или еще хуже — он желает этим обесчестить меня, растоптать и унизить. Но разве я виновата, что в мои жилах течет кровь императорской династии? Разве я выбирала, чтобы мой отец был из рода Бенкендорф?

А с другой стороны, имею ли я моральное право его осуждать, если сама ничем не лучше? Витторио ведь мужчина в конце концов. Для его чести и репутации не играет роли с кем делить ложе. Я же, если допущу близость, не просто потеряю свое лицо, я опозорю весь свой род. Это тяжкий грех. Меня будут ждать адские муки после смерти, не смотря на то, что я испытываю их уже сейчас.

В порыве гнева я попыталась хоть сколько-нибудь оттолкнуть от себя Эрла, что привело к обратному эффекту. Витторио не только не отодвинулся, но и еще больше одернул меня к себе. Клянусь, если бы воин не держал меня так крепко, я бы подпрыгнула до самого потолка от ощущений внизу.

Дело в том, многие мои подруги уже были замужними дамами и надо сказать, что на наших девичьих посиделках по вечерам мы успевали обсудить с ними не только новые шляпки в ателье мадам Хёрт. В связи с чем я смутно «догадывалась», что касается меня через грубую ткань его штанов. Однако руки Витторио по-прежнему впивались в мои бедра, поверх которых он так старательно задрал платье, и у меня не было ни малейшего шанса двинуться с места.

К тому же, не считая тех самых штанов, на нем больше ничего не было. Ну разве что сапоги. Правда это совсем не спасало. Ибо неприкрытые мужские ступни меня смущают далеко не так сильно, как торс. Особенно, когда он такой, как бы это сказать. Рельефный что ли. Внушительные бугорки мускулов Эрла были усыпаны многочисленными зарубцевавшимися шрамами.

Эти безмолвные свидетельства о его воинственном прошлом местами покрывались порослью жестких темных волос. Я с удивлением рассматривала тело варвара. Подруги говорили, что кожа мужчин имеет куда больше растительности и были правы. Я невольно глянула на свою грудь, сравнивая насколько бархатной и голой была моя кожа, а у Витторио вон даже от живота вниз шла темная дорожка и…

Точно! Моя грудь!

Она в данный момент была еще менее прикрыта, чем у Витторио ибо у него она хотя бы от части пряталась под волосами. Осознав сей пикантный факт, я быстро скрестила руки, стараясь натянуть платья обратно. И желательно по самое горло, не смотря на то, что портной отнюдь не предполагал в нем наличие высокого воротника. Но мои попытки были беспардонно прерваны.

Эрл уткнулся лицом мне в шею, из-за чего я аж замерла не дыша, пока сам Эрл ни в чем себе не отказывал, опаляя меня учащенным дыханием. Его пробирала мелкая дрожь, напряжение под единственной частью гардероба нарастало, а руки с такой силой сжимали мои ноги, что я не могла шевельнуться. И сердце мое, на секунду тоже как будто бы замерло.

У меня вдруг мелькнула мысль, что скоро, возможно точно также, меня будет держать… не Витторио.

Джордж.

Его грязные лапы будут беспардонно задирать подол моих вычурных одежд, сшитых по его вкусам и нравам. Он будет терзать мое тело, творя с ним похабные деяния, и все из-за него. Витторио отдал ему меня, кинул в пасть мерзкому чудовищу, желая отомстить мне за мое императорское происхождение. А в добавок еще и сам решил позабавится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нет. Это слишком больно.

— Не трогай меня! Слышишь?! Убери свои руки, не прикасайся ко мне! — кричала я, словно он мог меня понять.

Бесполезно. Он, кроме моего имени, и слова на эльратском не знает. Только смотрит в упор своими синими глазами. Я хотела отбиться от него, толкнув ладонями в плечи. Но едва мои пальцы коснулись оголенной кожи воина, я тут же одернула руки, будто от раскаленного металла, а мои щеки вспыхнули огнем.