Бегство в Опар - Филип Фармер

Хэдон не удивился таким восторженным приветствиям. Разведывательная система жриц была превосходна и потому следовало ожидать, что Клайхи хорошо осведомлена о его группе и его, Хэдона, миссии. Слишком мало он мог рассказать ей нового, помимо приключений в Ребхе и последующих событий.

Недавно посвященные в жрицы внесли стулья, и теперь вся группа сидела. Абет забрали к другим детям в храме. Усталые гости с благодарностью приняли предложенное угощение, включавшее также медовый напиток и вино. Клайхи все расспрашивала Хэдона. Наконец он наелся и напился вволю, да и рассказывать более нечего. На какое-то время наступило молчание, нарушаемое лишь отрыжкой гостей, вежливо показывающей, что пища была отменной.

Наконец Клайхи сказала:

— Я уже послала гонца в Опар известить Королеву, что ты и Лалила здесь. Гонец сообщит весть только самой Королеве. И я велела Кахели (таможеннику, с которым беседовал Хэдон) никому не сообщать, что вы прибыли.

Хэдон встревожился:

— Почему?

— Король Гамори узнал, что ты на пути сюда. Агентов у него хватает, и они далеко не все из жрецов Ресу. Видишь ли, Хэдон, раскол, раздирающий Империю в Кему, действует и здесь. Гамори крайне честолюбив, как и Минрут, и он тоже желал бы вознести Пламенеющего Бога над Великой Матерью — не из соображений веры, а исключительно для удовлетворения своих амбициозных планов. Но у нас тоже свои шпионы, и нам кое-что известно о том, что происходит между Гамори и младшими жрецами Ресу. Знаем мы и то, что ненавидящие Гамори подчиняются его жене. С некоторых пор Гамори и наша верховная жрица, Королева Фебха, более не живут вместе. Они расстались после нескольких лет несчастливого супружества, поссорившись на почве политики и относительно статуса короля и королевы, мужчины и женщины. Сейчас Гамори живет в Храме Ресу и уже год, как не делил с королевою ложа. Он лишь появляется с нею, представительствуя на государственном уровне.

Как ты хорошо знаешь, Гамори никогда не любил твоего отца, Кумина. Это началось с того сражения в туннелях против грабителей, когда был убит старый король, первый супруг Фебхи. Еще до того, как твой отец потерял руку в битве, по словам Гамори, он хотел убить его. Отец твой утверждает, что по чистой случайности из-за слабого света в пылу сражения он принял Гамори за бандита. Объяснение вполне приемлемо. Зачем Кумину убивать одного из своих товарищей? Гамори утверждает, что он и твой отец сильно поссорились по какому-то неведомому поводу, и что Кумин именно поэтому хотел его предательски убить.

Какой бы ни была правда, Гамори впоследствии женился на Фебхе, сделался Королем и верховным жрецом и теперь мог без труда устраивать гонения на твоего отца. Лишь покровительство Фебхи спасло Кумина от обвинения в покушении на совершение убийства.

— Мне это слишком хорошо известно, — сказал Хэдон. — Отец был вынужден выполнять работу внутри Храма Кхо, который он редко отваживался покидать из опасения быть убитым людьми Гамори. Отцу, некогда одному из величайших нуматену Империи, пришлось подметать полы в храме. Не то, чтобы отец не был благодарен Фебхе за эту работу. Если бы не такая возможность, мы все умерли бы с голода. Гамори очень огорчился, узнав, что я оказался одним из троих юношей, удостоенных чести представлять Опар на Великих Играх. Он ненавидел всю мою семью из-за старого недоброжелательства к моему отцу.

— Вот почему Гамори не должен знать, что ты здесь, — сказала Клайхи. — Понимаешь ли, есть и другая причина, по которой Гамори не желает, чтобы ты добрался до Опара живым, или, если уж так случится, чтобы ты обрел приют в Храме Кхо. От своих шпиков он слышал о Лалиле, этой Морской Колдунье, о великой судьбе, что ждет ее ребенка. Слухи — несомненно безосновательные, — но, увы, убедительные — таковы, что ее дочь станет единственной правительницей Опара, и что никаких других королей не будет. Это нелепо, но Гамори напуган. Безрассудное животное — а кто он еще — Гамори не понимает, что ребенок не может представлять для него опасности: ведь он уже умрет до того, как девочка достигнет совершеннолетия.

С другой стороны, молва может в известной мере обернуться правдой. Если Гамори попытается причинить ей вред, его еще больше обуяют страхи якобы грозящей опасности: он вызовет противодействие, которого мог бы избежать.

— А что же делать нам? — спросил Хэдон.

— Вы останетесь здесь до наступления сумерек. И тогда со всеми предосторожностями вас под охраной отправят отсюда, тайно доставят в Опар и там — в храм Кхо. Только в Храме вы окажетесь в безопасности. Даже Гамори не осмелится нарушить его священность.

— Держу пари, когда-то и я верил, что на свете есть безопасные места. Но Минрут осквернил много храмов, не говоря уже о самих жрицах. В наши дни ничто не защищено от богохульства и осквернения.

— Может, ты и прав, — согласилась Клайхи, — но здесь вам оставаться нельзя. Согласно Голосу Кхо, Лалила должна разрешиться от бремени в храме. Судя по ее виду, я сказала бы, что ей следует поспешить, чтобы успеть туда.

Из углубления в ручке кресла Клайхи достала маленький бронзовый гонг и ударила в него миниатюрным бронзовым молоточком в форме головы леопарда. На третий удар отдернулась портьера в дальнем входе. Весьма зрелого возраста жрица ввела в помещение мальчика лет четырех. Он бросился к Клайхи в криком: “Мама! Мама!”

Она подняла и поцеловала его, затем с улыбкой обратилась к Хэдону:

— Вот он, плод нашей любви, Хэдон. Это наш сын, Кор.

24.

Путешествие по реке от моря до водопада заняло три дня. Группа Хэдона разместилась в баркасе с десятью крепкими гребцами-солдатами. Клайхи с мальчиком плыла на головном судне. Несколько раз она приглашала Абет к себе в лодку, где дети могли бы вместе играть. Звала она и Хэдона пересесть на нос баркаса, чтобы иметь возможность переговариваться. Да и Лалила пару раз перебиралась туда.

Лалила, как и Хэдон, очень удивилась, когда Клайхи представила Кора. Она совсем не ревновала. Какие у нее для этого причины? Клайхи не имела никаких видов на Хэдона и вовсе не желала отнимать его у Лалилы. Она просто приняла его как любовника на несколько ночей, не позаботившись в то время о противозачаточных травах. Ей хотелось иметь ребенка от мужчины, который мог стать победителем на Великих Играх. У Клайхи хватало любовников и до Хэдона, не ощущалось недостатка в них и после него и, надо полагать, их еще немало впереди.

— Сон убедил меня, что Хэдон должен стать отцом, — сказала она Лалиле. — Мне явилась Бхукла, бывшая древняя богиня войны, пока Ресу не узурпировал ее обязанности. Она сказала, что я должна быть с Хэдоном и зачать от него. Что касается первого, то мне не требовались ничьи указания, хотя я была счастлива, что имею божие благословение. Что же до второго, то я почувствовала, что так или иначе настало время иметь ребенка.