Аннигилятор (ЛП) - "РуНикс"

Его рука снова опустилась, и она невольно вскрикнула.

— Я ненавижу тебя за то, что ты скрываешь от меня правду.

Он погладил ее по крестцу, а затем шлепнул ее прямо по бедру. Это было больно, но так приятно.

— Я не думаю, что мой брат захочет меня после того, как узнает. Это… не может быть.

Когда слова покинули ее, она начала плакать.

Он ничего не говорил, позволяя ей выплеснуть все наружу. Когда она немного успокоилась, он отшлепал ее снова, вызвав в ней новый прилив сил.

— Я не хочу возвращаться в жизнь Ксандера и разрушать ее.

И так продолжалось.

Снова и снова, пока каждый секрет и каждая мысль, за которые она держалась, не вырвались наружу, тяжесть бремени не покинула ее разум, и она не зарыдала, когда сломалась. После бесчисленных шлепков, пока ее задница не запылала, а разум не успокоился, она почувствовала, как он бережно поднял ее на руки и понес в спальню, прижимая к себе, пока она плакала ему в шею, выпуская все наружу, отпуская все, что ее сковывало, по крайней мере, на время.

Плача, в его объятиях, она потеряла сознание.

***

Проснувшись, она увидела, что он сидит с ноутбуком на столе и смотрит на экран в темноте комнаты, его лицо освещено светом монитора.

Повернувшись, она обернула простыню вокруг себя и подошла к нему.

— Иди сюда, — сказал он, раскрывая объятия и позволяя ей сесть к нему на колени, прижимая ее к себе, пока он поворачивал ее спиной к экрану и продолжал работать с какими-то цифрами.

Она моргнула, не понимая, на что она смотрит, но она позволила ему работать с этим, полуобернувшись к нему.

— Помнишь, я рассказывала тебе о своей подруге которая сбежала? — спросила она, чувствуя, как он все еще находится под ней.

— Да, — он подождал, пока она продолжит.

Она уставилась на экран, бездумно вспоминая.

— Человек, от которого она сбежала, держал меня при себе несколько лет. Он… он был первым.

Он был неподвижен, совершенно неподвижен, но продолжал молчать.

— Он позвонил мне сегодня вечером.

Его руки развернули ее на коленях, прежде чем она успела моргнуть, его дьявольские несовпадающие глаза пристально смотрели на нее.

— Кто?

Она покачала головой.

— Я не знаю его имени. Но он сказал… он угрожал убить тебя, убить моего брата. Он… сказал, что хочет снова оставить меня у себя.

Ее голос дрогнул на последних словах, и он крепче сжал ее челюсть.

— Этого не будет.

Два слова, произнесенные с такой жестокостью, что она почувствовала, как они проникают в ее кости.

— Он в Синдикате?

Она кивнула.

— Думаю, да. Он обратился ко мне по моему настоящему имени.

Он смотрел на нее долгую секунду.

— Тогда он будет в твоей власти.

Она больше никогда, никогда не хотела его видеть.

Даин поцеловал ее в шею и повернул лицом к монитору.

— Полное раскрытие — я нашёл твою подругу которая сбежала.

Лайла смотрела, как он открывает папку и нажимает на фотографию. На ней была изображена красивая девушка, ее глаза сияли от счастья, когда она улыбалась в камеру. Лайла моргнула, прикоснулась рукой к лицу на экране, вспоминая девушку, которая бросила ее. Но она была счастлива.

— Где она? — ее голос надломился, ее сердце было переполнено радостью за маленькую девочку, которая нашла для себя хорошую жизнь.

Долгая пауза в его ответе заставила ее повернуть шею.

— Она умерла. Лысый мужчина убил ее.

Ее рука опустилась с экрана, плечи опустились. Впервые после пожара она порадовалась, что он уже мертв, потому что ярость внутри нее снова захотела убить его. Черт.

— Ее удочерила одна семья, но изначально она была дочерью босса мафии Теневого порта. Информация накатилась на нее, когда он вывел на экран изображение Мораны, девушки в очках.

— Морана Виталио была заменена ею.

Появилась еще одна фотография, на которой была изображена Морана и мужчина, держащий ее на руках.

— Это твой брат, Тристан, — сказал он ей, давая ей впитать их изображения.

— Я видела их той ночью, ты знаешь, — прошептала она, ее глаза сканировали, пока другая фотография занимала свое место. — В ту ночь, когда я пыталась…

— Я знаю. Они были там той ночью по следу. Вот к чему я подключилась.

Фотография сменилась, на этот раз на ней был изображен молодой парень с парой.

Ее рот приоткрылся, глаза затуманились, когда она рассмотрела каждую деталь его взрослого лица. Он был прекрасен. Так прекрасен.

Она обхватила себя руками, когда фотографии сменились слайд-шоу из разных снимков, и Лайла приняла их все, сохраняя драгоценные изображения в памяти, ее сердце разрывалось от любви, потери и счастья за него.

Она зарылась лицом в твердое тело у себя за спиной, дыша ртом, чтобы сдержать поток эмоций внутри себя. Он не знал, что он дал ей, не знал, что он сделал для нее в течение шести лет, день за днем, ночь за ночью. Для человека, который говорил, что не чувствует, он вырастил мальчика и отправил его в свою семью, присматривал за ним издалека, а ее оберегал все это время. Он остался с ней, когда она была сломлена, и дал ей все инструменты, необходимые для того, чтобы она собрала все части. Он склеил эти части и целовал ее шрамы, делая ее своей, чего так сильно жаждало ее сердце.

Для мужчины, который говорил, что не чувствует, он чертовски сильно любил ее. Она повернулась к нему лицом, ее сердце было в ее глазах.

— Спасибо.

Он ничего не сказал, просто обнял ее, его глаза искали ее.

Она прижалась губами к его губам, и он овладел ею, целуя ее так, как она любила, так, как она требовала, владела и хранила.

И сидя в объятиях дьявола, которого она любила, не зная, что ждет ее в будущем, она почувствовала надежду. Она чувствовала безопасность.

Она чувствовала любовь.

Что бы ни ждало ее в будущем, с ним рядом она будет в порядке.

Они будут в порядке.

Глава 28

Человек-Тень

Человек-тень посмотрел на женщину, спящую на кровати.

Девушка, ворвавшаяся в его жизнь, светящаяся в темноте, вдохнувшая жизнь в его холодное, мертвое сердце.

Теперь женщина, которая каждый день преодолевала трудности и выходила на свет с другой стороны, имея внутри себя столько жизни, что он удивлялся, как одно существо может ее вместить. Именно эта жизнь зацепила его, жизненная сила, которая питала его пустоту, абсолют его бездны.

Однажды она сказала ему, что для нее любовь — это список всего, и она подходила ему под все категории, кроме одной.

Он никогда, ни разу не ставил благо другого человека выше своих собственных эгоистичных потребностей и никогда не думал, что сможет это сделать. Но, как ни странно, когда он смотрел, как она спит, зная о демонах, с которыми она боролась, и о трещинах, которые она насчитала в себе, он чувствовал побуждение закрыть эти трещины и заделать их, пока она снова не встанет на путь исцеления, как раньше. Он видел, как хорошо у нее получалось, когда она сосредотачивалась на себе, когда внешние силы не тянули ее, и он хотел, чтобы она снова нашла к этому путь.

И он знал, что то, что ей нужно для исцеления, не совпадает с его желанием — держать ее при себе и не делиться даже частью ее с миром.

Он провел большим пальцем по ее рту, и ее губы разошлись во сне.

Он задавался вопросом, будет ли когда-нибудь положен конец этой одержимости, этой глубокой, темной потребности, которая дышала в нем с биением ее сердца. В течение шести лет она только увеличивалась, пока не поглотила каждую его частичку, и он задавался вопросом, осталось ли в нем еще что-то, что можно поглотить. Удивительно, как эта крошечная девочка, которая никогда не попадала ни в чьи поля зрения, оказалась в объятиях смерти.

Вздохнув, он открыл планшет и открыл поток сообщений, которые он отправил Моране, меняя IP-адреса, чтобы она покопалась в них. Учитывая ее навыки, она, вероятно, взломает его за два дня, отследит файл, который он ждал, и выйдет на связь.