Под крылом судьбы - Ольга Светлова

Наконец он принял серьезный вид.

– Мы обо всем договорились с Антоном. Теперь у него нет претензий.

Меня осенило. Видимо, мой папочка их так проинструктировал: «Доложить обстановку Риме!» Вот только зачем?

– Ваши финансовые взаимоотношения меня совершенно не интересуют.

Он замялся.

– Я сказал это к тому... чтобы ты поняла... нам теперь ничто не препятствует... ты подумала?

– О чем?

– О моем предложении...ну...насчет замужества.

Он опять за свое. Что за мужчины попадаются мне в жизни?

– Вообще-то я была занята другими делами. И думать было как-то недосуг. Надеюсь, ты меня простишь?

– Рима... – В его голосе послышались нотки упрека, но я остановила его.

– Сегодня приходил Антон, он хочет вернуться.

– Что ты ответила?

– Олег, пойми, я родила его сына.

Олег постарался улыбнуться. Наверное, я его все-таки люблю.

– С некоторых пор мне постоянно не везет. А началось с того дня, как исчезли мои юношеские ботинки, помнишь их? Они пропали после всех переездов.

Мне стало жаль и его. Кто бы меня пожалел?

– Не надо цепляться за прошлое, Олег.

– Ты позволишь видеть тебя и... твоего сына? – спросил он напоследок.

– Не представляю, как это будет возможно сделать. – Я поняла, что действительно хочу его видеть, хотя бы иногда. – Но постараюсь. Обещаю.

– Тогда пока.

– Счастья тебе.

Я устроилась поудобнее, захотелось погрустить. Признаюсь, приятно осознавать, что тебя любят, искренне и честно. Мои планы расстроила нянечка, неожиданно войдя в палату. В руке она держала телефонную трубку. Неужели что-то с папой?

– Здравствуй, доченька.

– Здравствуй, папа, у тебя все в порядке? – Эта фраза из американского кино бесконечно раздражает, но избавиться от нее никак не получается.

– Поправляюсь, за меня не беспокойся. Как здоровье, как мой внук?

Вспомнив, что папа не любит общих фраз, пришлось обстоятельно и подробно проинформировать обо мне и, естественно, обо всех положительных изменениях в коротенькой, пока еще, жизни его внука. Бедный мой папа, как долго он ждал появления внука!

По-моему, папа был удовлетворен отчетным докладом.

– А как ты решила его назвать?

– Эту прерогативу я оставляю тебе, папа, – представила, как он зарделся от удовольствия.

– Спасибо за доверие, доченька. Немедленно приступаю к размышлениям.

– Только, если можно, придумай что-нибудь простое и звучное. Без исторических выкрутасов и философских амбиций. Постараешься? – Старикам надо определять некоторые рамки, а то их порой серьезно заносит на поворотах. Надеюсь, он не обидится.

– Хорошо-хорошо, – быстро ответил отец. – Послушай, доченька, хочу тебе кое-что объяснить, ты у меня теперь взрослая.

– Я все знаю, папа, финансовые вопросы урегулированы, треть акций ты записал на меня.

– Все правильно. Но ты должна ясно осознавать следующее: теперь ты равноправный партнер как Олега, так и Антона.

– Что это значит, папа? – Я насторожилась.

Отец замялся. Сегодня все мужчины на земле потеряли свою решительность. Слабаки!

– Это значит... – чувствуется, как трудно он подбирает каждое слово. – Ты вольна в выборе. Но в любом случае я всегда с тобой.

– Я тебя не поняла, папа, объясни поподробней, пожалуйста, – настаивала я.

– Не торопись и подумай. Спокойной ночи.

Как в песне: «Ну и денек, честное слово!» Хорошо, поразмышляем. Я – совладелец одного из крупнейших акционерных обществ страны (они употребляли слово «холдинг», надо посмотреть в словаре). Равноправный совладелец. Вспомнила, в таких обществах важно иметь контрольный пакет, то есть больше половины. Выходит, что выбор состоит именно в этом. Вот что имел в виду мой отец! Объединив с Антоном свои доли, мы получим контрольный пакет акций, и тогда Антон сможет диктовать условия Олегу. Но, создав союз с Олегом, мы оставим за бортом Антона. Ну и папаша у меня! Предоставил «право выбора»!

И тогда я покрылась холодным потом! Вот почему Антон и Олег так неожиданно и страстно воспылали ко мне любовью!

С трудом встав с постели, я подошла к зеркалу. От талии не осталось ничего, с живота свисала дряблая кожа, распухшие глаза и ноги. Разве таких женщин любят?

Получается, что таким образом они отстаивали свои коммерческие интересы. Ну погодите! Я сделала свой выбор. Если вы стали волками, то я стану пантерой. Свободной и хитрой, как Багира!

Я снова взглянула на свое отражение в зеркале. Скоро я буду вновь красива, несомненно! А что касается твоих ботинок, Олег... то надо взглянуть, что там за ящик валяется в гараже, кажется, его по ошибке забрали во время переезда. Хотя... пусть остаются. Обойдешься!

ОЛЕГ. Чужая кровь

Лучше всего думается в машине, даже, скорее, мечтается. Примерно раз в неделю я выезжаю за город, на природу. Мой водитель Саша чутко реагирует на мое настроение и не мешает разговорами. А размышлял я на две темы: что делать с личной жизнью и в каком направлении идти дальше в развитии бизнеса.

Мои старики измучили меня разговорами о женитьбе, ведь мой предполагаемый сын будет продолжателем фамилии. Почему люди так цепляются за свои корни, что такого особенного видят они в родстве с великими предками? Лично я благодарю Бога, что он не дал мне в прародители Александра Македонского или Альберта Эйнштейна, а то было бы очень стыдно, что их потомок не достиг, подобно им, исторических высот. Хотя поводов для гордости и у моего отца хватает.

Я вспомнил свой последний приезд к родителям.

– Мой дед был кузнецом, – любимая тема у отца после принятых «на грудь» ста граммов водки (других напитков он не признает, виски и французский коньяк для него символы эксплуататорского общества), – но разве мог он знать, что его правнук станет выдающимся организатором производства.

Применение слов «капиталист» или «бизнесмен» в отношении сына исключено: «Не за то боролись!», а термин «организатор производства» позволяет сохранять душевное равновесие: «Не может мой сын быть эксплуататором!»

Сестренки иногда нарушают сложившийся семейный паритет, пусть даже и искусственный, заявляя:

– Папа, Олег настоящий капиталист, об этом даже в газетах пишут.

Но отец умело парирует наскоки:

– Пусть пишут. Но мой сын не эксплуататор. Сумел же он добиться, чтобы никого не увольняли с сахарного завода, даже после того как туда пришли новые хозяева. Так какой же он капиталист?

У сестренок хватает ума не продолжать дискуссию, чем умело пользуется отец.

– Что, нечего сказать? То-то же. Наливай!

Не подумайте, что отец – пьяница, но мои редкие визиты домой всегда превращаются для него в большой праздник.