Под крылом судьбы - Ольга Светлова

Антон вынужденно улыбнулся.

– Помню. Он еще говорил, что мальчики для родины, а девочки для души. А он, мол, для родины старается. Гордится тремя сыновьями и, кстати, правильно делает.

Ласково погладив мой живот, муж добавил:

– А мы чем хуже?

Однако ожидание ребенка не привнесло в наш дом радости. Я чувствовала, что что-то разладилось. Антон был сам не свой. Я догадывалась, что на его поведение повлияли последние встречи с Олегом и папой. Поначалу это меня не тревожило – настроение Антона изменчиво: стрессы на работе и прочие радости министерской жизни. Но я обратила внимание, что муж перестал со мной общаться, на вопросы отвечал коротко – «да», «нет», «не знаю». Завтраки превратились в детскую игру «молчанку», а семейные ужины прекратились вовсе. Он приходил домой все позже и позже, иногда позволял себе вообще не ночевать дома, ссылаясь на загруженность на работе.

Однажды Антон пришел домой сильно пьяным. Никогда раньше не видела его таким. Знаете, когда человек добивается высокого положения в обществе, у него неизменно возникает целая куча сомнительных и «преданных» друзей.

Сергей, мой знакомый по университету, добился какой-то очень важной должности в министерстве иностранных дел. Настолько важной, что сопровождал самого президента в зарубежные вояжи. Так вот, однажды во время визита в какую-то азиатскую страну он пропал. Прошли торжественные проводы, почетный караул отчеканил положенный по протоколу марш, президенты пожали друг другу руки, их жены обменялись дежурными поцелуями в щечку, а Сергея и еще одного крупного чиновника не было. Самолет прождал в аэропорту еще двадцать минут, пока на взлетном поле не появилась парочка пьяных в стельку дипломатов. Настоящий позор! Самолет не успел приземлиться, а Сергей и его приятель были уволены. Так вот, эту «особую» программу пребывания Сергея в той стране организовали его «друзья»-подхалимы. Подставили, как сейчас говорят.

Антон порывался что-то сказать, в чем-то обвинить.

– Это все твой Олег..., блин... – новое словечко в его лексиконе. – Я был о тебе... лучшего мнения... дорогая.

С трудом уложив его спать, я вернулась на кухню и задумалась. Что значат его слова? Почему его мнение обо мне изменилось и при чем здесь Олег? Неужели Антону стало о чем-то известно? Нет, исключено, Олег не из таких. Что же произошло?

Утром, как обычно, Антон появился на кухне. Контрастный душ сделал свое дело, и выглядел он относительно неплохо, принимая во внимание вчерашнее состояние и то, что спал он от силы четыре часа. Только воспаленные глаза выдавали его состояние.

– Чиновник, как и солдат, всегда готов к бою, – заявил он когда-то, – независимо от количества принятого накануне алкоголя. Для этого существует сила воли и жевательная резинка! И учиться этому надо... у японцев.

Антон нередко выезжает в зарубежные командировки, но наибольшие впечатления он привез именно из Японии. Его поразило умение и неуемное желание японских чиновников и бизнесменов пить.

– После восьми вечера все японские служащие высыпают на улицу. На каждом углу стоят автоматы, торгующие водкой саке и рядом урна для использованных стаканчиков. Поразил размер урны – выше человеческого роста! Но к ночи, – не унимался Антон, – они были забиты доверху! Улица заполняется пьяными, не способными держаться на ногах людьми. Их сопровождают специально нанятые женщины. Не проститутки, в обычном понимании, их задача выслушивать пьяные речи, утешать замученных работой японцев, а затем доставлять до ближайшей гостиницы. Японцы не всегда ночуют дома. В гигантском мегаполисе Токио на дорогу уходит до четырех часов, поэтому многие японские служащие бывают дома только в выходные дни. Но утром все как штык на работе. Опоздания исключены. Высший класс, настоящий профессионализм!

Что еще он перенял у японцев, я не знаю, но пьянствовать научился, совершенно точно. В этом наши мужчины никому не уступят, «передовой» опыт перенимают мгновенно!

Антон сидел напротив и молча уплетал яичницу. Я ждала обычных в такие минуты слов оправдания и надеялась на извинения. Но ему было не до этого. Он молча работал челюстями, обжигаясь, запивал яичницу кофе и посматривал на часы.

Ритка, я как-то рассказывала о ней, великий специалист по мужским особям, однажды выдала очередной постулат:

– С провинившимся мужем можно делать все, что угодно. В эту минуту они готовы на любые жертвы, чтобы заработать прощение, так что пользуйся моментом. Но делай все с умом. Во-первых: он должен понять, что нанес своей единственной и исстрадавшейся жене очередную незаживающую рану, – у Ритки, как всегда, системный подход. – Во-вторых: не вздумай заговаривать с ним первой, наберись терпения и выжди хотя бы три дня, трудно, конечно, но нашего молчания они боятся больше всего на свете. В третьих: можешь отказывать ему во всем: в общении (огрызайся, если он попытается заговорить), в совместном походе в ресторан или в гости к его друзьям (его головная боль, а не твоя), в интимной близости (исключено, иначе все потеряно!). Но! Запомни это на всю жизнь. Никогда не отказывай в еде, в чистой рубашке и свежих носках! В противном случае последствия будут непредсказуемы.

Вспомнив слова Ритки, рука рефлекторно потянулась к кофеварке.

– Не надо, – остановил меня Антон.

Звук его голоса вызвал волну холода в моем теле. Я почувствовала, что он меня... ненавидит!

– В чем дело, Антон?

– Ты знаешь лучше меня. – Антон вышел из-за стола и направился в прихожую.

– Объясни, в конце концов, что происходит?

Раздалось громкое хлопанье двери, и в квартире воцарилась гнетущая тишина. Я почувствовала себя самой несчастной на свете, заурядной, примитивной дурочкой, с выпирающим огромным животом, тупо уставившейся на захлопнутую перед самым носом дверь. В этот момент произошло то, что происходит в таких случаях со всеми женщинами. Я разрыдалась.

Очнулась от толчков в животе. Малыш напоминал о своем существовании и требовал, чтобы я взяла себя в руки. Моя жизнь принадлежит теперь не только мне, надо подумать и о нем. Он, мой будущий сыночек, ни в чем не виновен и одним своим существованием заслужил право быть счастливым. А раз так, то мне плевать на любые грязные обвинения Антона. У меня есть сын, а это значит, что есть смысл жить и надеяться. Предупреждаю всех, а в первую очередь всяких там Антонов, Олегов и даже любимого папочку! Не дождетесь! Я буду счастлива, потому что я так хочу! И вы, естественно, поможете мне в этом. Так-то!

ОЛЕГ. Китайский божок

В телефоне звучал сердитый, разгневанный голос дяди Жени. Впервые видел, точнее говоря, слышал его в таком состоянии.