Избранная поневоле, или - попасть в Мурло - Вадим Громов

  "Скажем, у меня бывший сокурсник - от приятной геометрии Анечки Семенович, тоже сам не свой одно время ходил. - Подумала Таня. - Пока ему Ленка из параллельной группы - небо в алмазах не показала; хотя по фигуре она - и отдалённо не экс-Блестящая. Должна же у человека быть хоть какая-то мечта? Кому-то хочется Аню, а кому-то - покурить забористой дряни. Но тут явный перебор, как ни крути... Ладно бы - один-два. Но, не семеро же?".

  Семёрка, в которой - в отличие он названия классического вестерна, не было ничего особо великолепного, состояла из следующих ошарашенных Купидоном кабальеро.

  Верзилы, они же - амбалы, они же - мордовороты: две штуки. Мощная мускулатура атлантов, зверские - но относительно неглупые физиономии, пудовые кулаки. Судя по неплохой коллекции холодного оружия на поясах, что у одного, что у другого: не мелкая рыбёшка. А скорее, верхушка какого-нибудь преступного сообщества - главарь и правая рука.

  Атлетически сложенный молодой человек, хоть и уступающий амбалам в мышечной массе: одна штука. Мужественные черты лица, собранные в конский хвост - иссиня-чёрные волосы. Боевой топор, стилет, арбалет: всё со следами частого использования. Вероятнее всего - благородный герой, спасающий всех и вся.

  Непонятные типы: две штуки. Невыразительная внешность, ничем не примечательное телосложение. Из оружия - только средней длины ножи в дешёвых ножнах. Могут оказаться как неудачливыми искателями приключений, так и филерами местного отделения правоохранительных органов. Впрочем, с такой внешностью - кем угодно.

  И, откровенно юмористические персонажи: две штуки. Унылая, долговязая, редковолосая, и длинноносая личность: и, излучающий оптимизм курносый, пышущий здоровьем коротышка. Оба без оружия. За спиной у коротышки болтался музыкальный инструмент, нечто среднее между гуслями и балалайкой. У высокого имелась холщовая сумка с торчащими из неё бумажными свитками, хлопающая его по бедру при каждом шаге.

  "Слюшай, ну канэшна же, да... - До Тани вдруг дошло, откуда ей смутно знаком находящийся перед глазами мини-парад влюблённых. - Шаблон Штампович Стереотипов, со всеми своими заезженными бирюльками: прошу любить и жаловать. А из этого, может следовать ещё один пассаж... Стопроцентной вероятности нет, но проверить хотелось бы. Ой, как она его! - бескомпромиссное рукоприкладство, это кстати - тоже доказательство моей теории. Ай, ай! - ну, это уж совсем бесчеловечно. Уй! - бедолага...".

  Один из невзрачных споткнулся, и завалился вперёд. Рефлекторно выставив руки, словно пытаясь нащупать в воздухе какой-нибудь поручень. Вместо этого, растопыренные пальцы находящегося в "сумрачно-амурной" фазе, вскользь проехали по упругому заду предмета своего обожания.

  Девица-красавица молниеносно развернулась к Татьяне задом, к поклонникам передом. Недовольное выражение, появившееся на её мордашке, свидетельствовало о типичности случившегося. Реакция, скорее всего - тоже была не из разряда оригинальных.

  Носок ботфорта влетел невзрачному в рёбра, тот скорчился на отполированных сотнями тысяч подошв и босых ступней - булыжниках, которыми была мощена территория "Шпильки": и глухо, с какими-то мазохистскими нотками, заохал в такт ударам.

  Рыжая стерва, технично осыпающая своего обожателя содержимым только что распечатанного пакетика с трендюлями, люлями и вензелями (пардон, последнее не из этой категории), не выказывала ни малейшего намёка на прекращение экзекуции, явно войдя во вкус.

  - Эй, рыжая Соня, у тебя стоп-кран в комплекте имеется? - Тане, поначалу решившей не встревать в личные трения этой компании, такой расклад совершенно не глянулся. - Задействуй, а то я свой напрокат дам. Принудительно.

  - А? - В первую секунду "секс-боеголовка" не поняла, что всё сказанное относилось к ней. - Ты кто такая?

  - Я... - Начала Татьяна, но договорить ей не дали.

  - Головка от костыля! - Презрительно взвизгнула рыжая, прекратив лупить невзрачного. - Который постоянно с тобой будет, после того, как я тебе ходули переломаю! Здоровья много? Сейчас от него огрызок останется. Иди сюда, нелепость.

  - А сколько амбиций, а сколько гонору. - Сокрушённо вздохнула повелительница неликвидов. - А уж, какое яростное стремление урвать продолжительный больничный... Время курочить шаблоны. В прямом, и переносном смысле. Иду, чучело.

  - Что ты там лепечешь? - Осклабилась красотка, положив ладони на рукоятки меча, приняв невыносимо пафосную позу. - Извиняешься?

  - Извиняюсь. - Таня глазами показала Команданте на эскорт рыжей: если что - круши рюкзаком. Человек в берете понятливо опустил веки, и Татьяна очутилась рядом с красоткой, сделав три быстрых скользящих шага. - Извините, сейчас будет немного бо-бо...

  - Какого... - Возмущённо разинула рот секс-дива, с похвальной проворностью норовя выдернуть меч из ножен. - Да я...

  "Верхушка от носилок. - Таня помогла её правой руке, находящейся в простеньком, но надёжном захвате - целиком извлечь оружие. - На которых тебя унесут, если дальше хамить будешь. И начхать, что не в рифму".

  Чуть усилила нажим, и меч мелодично звякнул о камни. Рыжая встала на цыпочки, стараясь хоть как-то уменьшить боль в руке, которая могла стать ещё сильнее. Всё зависело от повелительницы неликвидов, уверенно контролирующей захват.

  - За что? - Провыла-простонала обиженная мадмуазель. - Отпусти!

  - У головки от костыля тоже может быть чувство собственного достоинства. - Назидательно сказала Таня. - Какой бы нелепостью это не казалось. Доступно объясняю?

  - Отпусти!

  - С какого, простите, сдвига по фазе?

  - Да я тебя... Ой-ёй-ёй!

  - Вот именно так. Если капельку кисть довернуть, будет совсем печально. Это стойкий оловянный солдатик на одной ноге геройствовал. А у тебя, как я подозреваю, никогда не было потаённой мечты - стать однорукой воительницей... Доворачиваю?

  - Нет! Ой-ёй-ёй... Что ты хочешь?

  - Ты не поверишь. - Глядя на неё честнейшими глазами, поведала Татьяна. - Выпить. Тебе не предлагаю, уж не дуйся. Чук Наррис, бутылочку мне откупорь. "Второе дно", плоская такая фляжка...

  Команданте вопросительно покосился на невеликолепную семёрку, пока ещё не перешедшую к активным действиям, но проявляющую однозначную нервозность. Невзрачный уже встал на карачки, и, держась за рёбра, пробовал принять вертикальное положение. Выражение его физиономии не изменилось. Бьёт - значит любит. Или, хотя бы демонстрирует отсутствие полного равнодушия.

  - Скажи, чтобы паиньками были. - Таня развернула рыжую лицом к поклонникам. - Ну?!

  - Стоять! А то роже получ... - Определённо по инерции продолжила грудастая воительница. - Ой-ёй-ёй...

  - Опять хамишь. - Грустно сказала повелительница неликвидов. - Пусть даже не мне. Я, хоть и не законченное олицетворение добродетели, но хамства не перевариваю. Ты лучше молчи, а то за последствия не ручаюсь. Чук, "Второе дно" нашёл?

  - Ага. - Гоги Ван достал из рюкзака нужный сосуд. - Помочь?

  - Естественно. Я хоть и Полуобморокова Октябрина Мустафьевна, а всё одно - взглядом доносить содержимое бутылки до рта, пока не научилась.

  Команданте молча откупорил бутылку и поднёс горлышко к губам Татьяны. Она сделала небольшой глоток, и занюхала приятно пахнущим какой-то качественной парфюмерией, кружевным воротником рыжей.

  - Хорошо пошла. Ну-ка, свет мой водочка, скажи: всё, что скрыто - покажи...

  Статную фигуру медноволосой стервы на несколько секунд затянуло необычным туманом, отразившим всё вокруг - как в кривом зеркале. Судя по лицам окружающих, их не коснулись происходящие перемены, и они продолжали видеть всё ту же смазливую заразу в латексе.

  Потом туман принялся быстро редеть, и из него, аналогично проступающему на фотобумаге изображению, появилась совершенно другая картина спиртными напитками.

  Девичья фигурка, представшая обозрению Тани, по мужской классификации привлекательности слабого пола, без особой уверенности дотягивала до планки "третий сорт - не брак". Худая, жидковолосая шатенка, с испуганным лошадиным лицом. Ноги не могли похвастаться длиной и изяществом: ладно хоть не удивляли близостью к букве "Х". Цифра "5" в размере груди наличествовала, только стояла она после цифры "0". Обе цифры, разделяла ехидная запятая.

  Единственное, что не изменилось ни на йоту - это стервозность. Просматривающаяся везде: в уголках некрасивых губ, в форме ноздрей крючковатого носа, в пугливом дрожании бесцветных ресниц.

  - Из мемуаров маркиза де Сада; "Поймал мыша, и глумлюсь не спеша". - Сказала Таня, насмешливо глядя в блёкло-серые, пугливо шныряющие глаза бывшей "секс-боеголовки". - У меня примерно такая же ситуация. Королевна превратилась не в лягушку, но мышь серую. Глядя на тебя, хочется добавить в поговорку "Везёт дуракам и пьяницам", ещё "и стервам". Такую удачную маскировку отхватила, вот только характер подкачал...