Креолка. Тайна аристократки - Сойер Шерил

— Ну? — нетерпеливо произнес Гульермо.

— Это песня о страсти.

Раньеро захохотал. Он ухватился за край табурета, чуть качнулся и снова выпрямился. Его глаза блестели.

— Твоя откровенность похвальна. — Он взглянул на Гульермо. — Брат мой, это не совсем то, что ты обещал мне.

— Нет, это именно то! К черту лирику! Самое главное — свойство ее голоса. Ты ведь этого и искал, когда писал свои сочинения.

— Конечно же, ты незнакома ни с одной оперой, — заметил Раньеро.

Айша покачала головой:

— Мои песни предназначены для работы и отдыха. Та, которую я пела на ярмарке, исполняются мужчинами: один мужчина собирается покончить с собой, потому что любимая им женщина отдала предпочтение другому.

— Вот именно! — воскликнул Гульермо. — Замечательное контральто. Представь, как ее голос, к примеру, будет контрастировать с сопрано Камиллы.

— Хорошо, хорошо. Ты ведь выступала на сцене? — Айша снова покачала головой, но Раньеро настаивал: — Однако у тебя ведь есть честолюбивые намерения?

— Я не вынашивал грандиозных планов, — вступил в разговор Гульермо. — Я лишь хотел, чтобы ты послушал ее голос и поставил его. Тогда она будет петь так, как ты задумал. И ты снова займешься привычным делом. Ты слишком давно пренебрегаешь работой. — Раньеро нахмурился, но Гульермо обратился к Айше: — Мой брат пишет либретто для опер. Его интересует такой голос, как у тебя. Ты сможешь исполнять определенные роли. Мы проведем эксперимент. Моя жена возьмет тебя в этот дом на несколько недель. Тебе дадут комнату в мансарде, и ты займешься работой по дому. Когда брат сочтет нужным, будешь заниматься с ним.

— Подожди, — прервал его Раньеро. — Петь на итальянском? Как же она выучит слова?

— Я умею читать. — Айша схватила лист бумаги и произнесла слово, написанное на нем: — Мета… стасио.

Заметив их удивление, она уверенно вскинула голову. Это сулило работу и крышу над головой, какими бы безумцами ни были эти двое мужчин.

Гульермо промолчал, а Раньеро задумался. Наверное, он угадал, что ей очень хочется остаться. Он не понимал причину этого, ибо не видел, как Айша последние дни брела от двери одной кухни к другой, а ее прогоняли отовсюду. Раньеро не видел, как она съеживалась, когда конная гвардия или городская полиция двигались мимо нее. Он не видел, как она торчала на улице перед парижскими «Братьями Бертран» и уходила, так и не решившись попросить у банкиров свои деньги.

Айша мяла в руках листок с нотами. Раньеро подошел к ней, вырвал листок у нее из рук и разгладил на столе. Он оглянулся на Айшу через плечо.

— Вы получите от моей невестки десять су в день. За два часа занятия музыкой после работы я добавлю еще пять. Пятнадцать су в день. Музыкой будете заниматься четыре часа. Двадцать су в день на всем готовом. Идет?

— Да, месье.

— Великолепно! — воскликнул Гульермо. Он встал и указал Айше на дверь. — Ты отужинаешь вместе с нами? — спросил он Раньеро.

Тот покачал головой:

— Тогда все станут такими же безумцами, как и я. Пусть принесут мне ужин сюда. — Он одарил Гульермо теплой улыбкой. — Жду новую ученицу завтра вечером, в семь. — Раньеро кивнул Айше.

Гульермо и Айша вышли в коридор, где все еще ждал мальчик. Как только Гульермо затворил дверь, из комнаты донеслась приглушенная мелодия. Гульермо улыбнулся, но выражение его лица изменилось, когда сын залез в карман передника Айши и вытащил оттуда игральные кости, да так торопливо, что те выпали у него из рук.

— Что это такое?

Мальчик смотрел на кости, лежавшие у его ног.

— Это кости, папа. Две одинаковых: смотри, две тройки. Получается шесть. — Он торжествующе посмотрел отцу в глаза. — Это она показала мне, — торопливо пояснил мальчик, взглянув на Айшу.

— Хорошо, а теперь ты покажи ей, где находится буфетная. Отведи ее вниз, к повару, и пусть она присмотрит за тобой, пока ты ужинаешь.

Айше он ничего не сказал, даже когда мальчик снова засунул игральные кости в карман передника и ухватился за ее рукав.

Она последовала за мальчиком.

Проведя месяц в доме Калцабиджи, Айша поняла, что образ жизни этой семьи зависит от капризов жены Гульермо. Эта женщина ранее была замужем за генералом де ла Моттом. Члены семьи и друзья всегда именовали ее Генеральшей. Она происходила из средних слоев, любила общество, к тому же занялась делом. В глубине сада в Пасси бил природный источник; из его свежей воды она готовила микстуру, прозванную «Золотыми каплями». По общему мнению, эта микстура лечила все — от зубной боли до болотной лихорадки. Большую часть недели Генеральша проводила вместе с прислугой в пристройках, окружавших задний двор, и та под ее руководством наполняла бутылки, закрывала их пробками, наклеивала ярлыки и упаковывала их. Хозяйка сама готовила это зелье, чтобы остальные не проведали, какие ингредиенты в него входят. Зелье содержало значительное количество эссенции цветка горечавки. Обнаружив, что Айша знакома с цифрами, хозяйка позволила ей вычислять заказы и выписывать счета, которые вместе с микстурой разносили доставщики. Таким необычным способом, благодаря именам и адресам клиентов, беседам с возчиками, Айша начала составлять представление о различных кварталах Парижа.

Продажа «Золотых капель» зависела от спроса, поэтому в те дни, когда не было покупателей, все работали по дому. Домашняя прислуга состояла из поварихи, трех служанок, швейцарца (он открывал парадную дверь и в случае необходимости напускал на себя свирепый вид), личной служанки Генеральши, дворецкого, кучера, лакея и садовника. Экономки не было, поскольку хозяйка полагала, будто всем в доме управляет сама. В действительности домочадцам приходилось кое-как справляться со всеми делами. Когда возникали трудные ситуации, от Генеральши доставалось всем. Тогда повар и одна из служанок, весьма чувствительные особы из Милана, разражались слезами. Синьор Гульермо де Калцабиджи, видя такие сцены, велел запрягать экипаж и отправлялся навещать друзей или в оперу, чтобы не мешать жене бушевать и угрожать увольнениями, чего так и не происходило.

Часть дня Айша проводила вместе с Эдуардо, младшим сыном единственного из детей Калцабиджи, жившего в этом доме. Мальчик занимал небольшую комнату для уроков наверху, рядом с апартаментами дяди, где было много книг и бумаг. Здесь он вместе с Айшой часами рисовал географические карты, что было увлечением Эдуардо, играл в карты, рассматривал большие иллюстрированные тома из библиотеки дяди. Он позволял Шарлотте обучать его полезной части математики и читать с ним хорошую литературу. Только в этих двух областях она была осведомлена больше, чем мальчик. Калцабиджи собрали прекрасную библиотеку современных драматургов, и Айшу очаровал Мариво. Она читала Эдуардо самые забавные отрывки из него.

Ей следовало являться к Раньеро Калцабиджи по его вызову, но Айша обнаружила, что и в этом нет заведенного порядка.

Таким образом, Айше платили, дали крышу над головой, она жила рядом с белыми людьми, но никогда не испытывала такого гнета, как в «Каскадах». Айша научилась смотреть людям в глаза, а не упирать взгляд в пол, когда к ней обращались. Она научилась притворяться, будто разбирается в трудных делах, которые все находили легкими, и подражать окружающим так хорошо, что никто не заподозрил ее в невежестве. Айшу посылали за покупками, и когда ее впервые отчитал повар, она научилась торговаться и сбивать цену на продукты. Ее просили выводить Эдуардо «подышать воздухом», и Айша с удовольствием гуляла по соседнему парку, наблюдая за людьми и прислушиваясь к разговорам, пока Эдуардо играл со своим обручем и палкой. Айша разобралась в том, как ведутся дела в доме и как состоятельная семья распоряжается своими финансами. Айша узнавала Париж, что, как она полагала, позволит ей легче ориентироваться в будущем. Впервые обретя крышу над головой, она могла уединиться в крохотной комнатке для служанки. У нее никогда не было возможности предаваться мыслям в тепле и уюте.