Сказки старого дома - Андрей Николаевич Басов

К камню подъехали рановато. Солнце хоть и почти в зените, но ещё никого нет. Ждать пришлось почти час. Я даже погрузился в лёгкую дрёму, как Жозеф в прошлый раз. Сонное место?

– Здравствуйте, синьор Серж, – пробудил меня звонкий голос давешнего эльфа.

– Здравствуйте, э-э…

– Везер.

– Здравствуйте, Везер. Помогите мне немножко. Возьмите вот эту коробку, – указал я ему на пластинки, а сам взял свёртки с аппаратом и граммофонной трубой.

В дубовой роще перестановка мебели. Брёвна и колоды для сидения переместились под новое Священное дерево. Все в сборе. Сразу со всеми и здороваюсь. Только гномы бурчат что-то неразборчивое в ответ. Остальные отвечают вполне вежливо и благожелательно. Разворачиваю пакеты, ставлю аппарат на колоду, прилаживаю трубу, завожу механизм, ставлю пластинку – и вот в колдовском лесу зазвучала волшебная мелодия "Сказок Венского леса".

Аудитория замерла, внимая необыкновенным для этого мира частотным колебаниям. Интересный эффект производят они на лицевые мышцы и лесного народа. Но не будешь же обходить их всех, закрывая им рты! Это было бы недопустимой фамильярностью. Критически настроенные гномы, и те явно вовсе не враждебно поражены. А некоторые феи даже покачиваются в такт музыке. Про эльфов и говорить нечего. Известные меломаны просто затаили дух. Дриада – и та по пояс высунулась из дерева и хлопает большущими глазами.

Пластинка кончилась. Всеобщий вздох сдерживаемых эмоций. Ставлю танго – и опять тишина и внимание. Похоже, танго больше всех пришлось по душе гномам. Некоторые из них полуприкрыли глаза, а Арзон явно озадачен и удивлён. Быстрый фокстрот вызвал у эльфов всплеск активности. Они завертелись, задёргались, пихая друг друга, а потом словно дети с хохотом затеяли между собой потешную потасовку.

Закончился фокстрот, и я отступил на несколько шагов. Все, кто только мог хоть как-то толпиться, вмиг, галдя, столпились вокруг невиданной машинки.

– Ах, Серж, Серж, – растроганно обратилась ко мне фея Роза, – мы никак не могли и ожидать такого богатого подарка. Арзон, Арзон, остановитесь, не смейте этого делать! Ну, что ты скажешь, вот уж неуправляемое племя!

И действительно, эта деловая компания, не обращая внимания ни на что, оттеснила всех от аппарата. В мгновение ока пластинка снята, заводная ручка выдернута, труба аккуратно вытащена. Корпус быстро осмотрен и с возгласом "Ага!" моментально вскрыт. Компания коротышек погрузилась в профессиональное созерцание внутренностей диковинного музыкального инструмента. Краткий обмен мнениями среди специалистов и быстрый диагноз:

– Там внутри всё проще, чем в наших часах!

Один из гномов, отойдя немного в сторонку и присев, изучает свою добычу – грампластинку. Посмотрел на свет – не прозрачная. Поковырял ногтём этикетку – не отковыривается. Поводил мизинцем по поверхности – по кругу гладкая, а поперёк слегка шершавая и пищит при быстром движении пальца. Это его очень озадачило. Явилась на свет и вставлена в глазницу лупа часовщика. Подхожу.

– Ну, как? – спрашиваю исследователя.

– Не мешай, человек, я думаю!

– Думай, думай. Вот тебе и некоторые сведения для размышления.

Бросаю ему на колени добытую и прошедшую мою цензуру вырывания страниц литературу о грамзаписи. Гном быстро листает, задерживаясь на картинках. Затем уставился на меня. Видимо, соображает: говорить спасибо или нет. Однако всё-таки переборол свою натуру и признал, вроде бы сам себе удивившись.

– Может быть очень полезным.

Я, в свою очередь, устно проинструктировал его о необходимости смены иголок время от времени.

Между тем граммофон уже восстановлен в своё работоспособное состояние и Арзон роется в пластинках, стараясь понять, о чем идёт речь на этикетках. Выбор пал на фрагменты первого концерта для фортепиано с оркестром Чайковского. Во времена граммофонов долгоиграющих пластинок ещё не было. Музыка опять заворожила всех. Помолчали немного.

– Ну как? – заговорила фея Роза. – Принимаем выкуп? Арзон?

– Согласны. Всё, что из металла, мы сможем сделать. А вот такую тонкую каменную пластину с дыркой – ещё не знаю. Надо пробовать.

– Везер?

– Мы, эльфы, тоже согласны. Очень интересный и приятный музыкальный инструмент. Мы можем делать само вместилище для механизма и этот большой рог, из которого исходят звуки.

– Вы слышали, Серж? Мы принимаем принесённую вами вещь в качестве полной компенсации ущерба, понесённого с утратой Священного дерева и вырубкой в запретном месте. Но только этого. Об остальном нужно ещё договариваться, – королева фей немного помолчала и добавила:

– Вы знаете, Серж, ваш подарок нам очень по душе, и я сделаю вам ответный. Отныне и навсегда вам разрешается входить в любое время, в любое место нашего леса, а также присутствовать на наших праздниках. Любой представитель лесного народа будет обязан посильно помочь вам, если в этом у вас возникнет когда-либо нужда. Помолчи, Арзон! Что за манера перебивать королеву! Когда-нибудь я тебя накажу всерьёз.

Но вы, Серж, должны взять на себя обязательство, что и словом не обмолвитесь с другими людьми о том, что увидели или услышали в нашем лесу, – Арзон согласно и успокоенно кивнул. – Принимаете такое условие, Серж?

– Принимаю.

– Тогда так тому и быть.

На обратном пути я выпрыгнул из коляски на Портновской улице и зашёл к Льюису. Вчерашнего уныния как не бывало. Впрочем, очередь на другой стороне улицы вовсе не стала меньше.

– Синьор Серж, синьор Серж, как же я рад приветствовать нашего спасителя! Мы теперь сможем обслужить всех желающих. А уж как вам благодарны швеи за ваши напёрстки, то и не описать! Что я могу для вас сделать?

– У вас, Льюис, ещё сохранились мои мерки?

– Конечно.

– Сшейте мне ещё один костюм. Такой же, как и был, но немного посветлее.

– Так давайте выберем кожу, – и мы подошли к полкам с образцами.

– Пожалуй вот эта подойдёт, – указал я на нечто среднее между коричневым и светло-коричневым.

– Завтра будет готово. Я сам займусь.

– Если меня не будет в Верне, то передадите Жанне из "Морского дракона". Она в моё отсутствие занимается делами по дому.

– Хорошо.

– А теперь мне нужно ещё поговорить с вами, Льюис, об одном деликатном деле.

– Прошу в столовую. Я на секунду. Распоряжусь, чтобы принесли кофе.

Кофе принесли.

– Я весь во внимании, синьор Серж.

– Скажите, пожалуйста, Льюис, вы ведь не только мужской портной?

– Нет, конечно, мы шьём для всех. Просто мастерская для женщин в другом доме – чуть дальше по улице.

– Понятно. А как часто меняется в Верне женская мода? – тут Льюис сильно задумался.

– Не знаю даже, что и сказать. Когда не меняется и года три-четыре, а когда сменится и дважды в год. Невозможно предсказать. Многое зависит от того, в чем появляются у нас приезжие дамы из других стран. Вот ваша модель, – оживился Льюис, – обречена на многолетнюю моду среди мужчин.

– А если возникнет мода на брюки среди женщин?

– Что вы, что вы! Как можно! Никто из женщин не рискнёт облачиться в мужские штаны или брюки! Засмеют в лучшем случае, если в суд не потащат за оскорбление нравственности. Вы